выбить из моих рук опустевшую емкость не получилось.
— Может хватит, а? — спросил я у откровенно торжествующей кореянки. Вернее, сказал “может, хватит”, а на “а” мой желудок, не слишком интересуясь мнением владельца, сбросил заглоченные с пойлом газы. Неудобненько получилось. — Извините.
Но мои извинения оказалось некому принять: демонесса, закатив глаза, рухнула на пол, не удержавшись на подогнувшихся в коленях ногах. Отрубилась она еще до этого: в момент, когда её коснулось моё дыхание. Хо, тоже не ожидавший ничего подобного, поймать возлюбленную не успел.
— Подбирай и неси к себе в комнату, — на его немой вопрос логично ответил я, немного раздраженно пожав плечами. — Я был уверен, что ей это “пойло” как комариный укус. У всех рейнджеров устойчивость к ядам задрана, а это даже не водка, а так, чуть крепленое вино! Правда, девочки?
— Првда, ык, — подтвердила Марго, когда-то успевшая расстегнуть свою рубашку до самого пупка. — Абслютная!
— Пойло — хорошее! — авторитетно и куда более внятно заявила Звездочка.
Правда, при этом минотавра так мощно и фактурно дышала, что её большая грудь то и дело натягивала платье едва ли не до треска. Та-ак.
— Я к вам завтра утром зайду, — скорее вытолкал, чем выпроводил Хо с Сунан на руках за дверь. Повернулся к дегустаторшам. — Вы какого хрена…
Ай, ладно. Все равно они в таком состоянии мне ничего путного не скажут. Значит, и спрашивать не буду!
Глава 2 без правок
Когда куда-то уезжаешь надолго, особенно не зная, когда получится вернуться — к прорве вопросов, которые надо решить до отъезда, мистическим образом присоединяется ворох новых. И вместо спокойного отправления всякий раз получается бедлам с недосыпом и головной болью! Не в последнюю очередь потому, что приходится закрывать те дела, что до этого удавалось успешно откладывать на потом.
— Наконец-то до меня дошли руки, — Гидеон не спрашивал, он констатировал. — Понимаю и не в претензии. Честно говоря, предвидя свой, так сказать, финал — был бы не в претензии за еще пару-тройку месяцев ожидания. Книги вот не все успел прочесть…
Тюрьмой экс-губеру служила вполне себе нормальная комната. Всех отличий — дверь со смотровым окошком, запирающаяся снаружи и решетка на небольшом окне. Когда-то тут жили слуги “Скромного приюта”, а теперь вот их бывший хозяин радовался, что не прожмотил на апартаментах для обслуживающего персонала.
— Два месяца с половиной заключения — так себе наказание за попытку государственного переворота, — сразу перешел к сути вопроса я. — И гноить заключенного годами в камере — глупость откровенная.
— Я бы тоже не оставил потенциальную причину социального напряжения прямо в том месте, где её легче легкого приложить, — внешне-легко согласился со мной собеседник, изобразив тонкую понимающую улыбку. И тем не менее, его голос дрогнул, когда он вроде как в шутку спросил: — Последнее желание дадите?
Я тяжело вздохнул и поинтересовался:
— Влияние Фулкрума, полагаю? Если есть проблема, её надо уничтожить. А если есть сомнение в эффективности способа — надо просто увеличить радиус гарантированного поражения, ага.
— Боюсь, я не очень понял, — осторожно признал бывший губер, перед эти помолчав.
— Наказание разумному назначают для того, чтобы тот прочувствовал тяжесть проступка и больше так не делал, — разжевал я. — Вернее, первое лишь только средство достижение второго. Ведь самый лучший способ заставить разумного не делать ничего — это его убить. Как говорится — мёртвые не кусаются.
Мужчина осторожно кивнул. Сейчас я не сказал для него вот вообще ничего нового.
— Но в идеале нарушитель закона и порядка должен еще и причиненный ущерб исправить, так ведь? — в другое время бывший чиновник высокого ранга взбесился бы от того, что кто-то смеет озвучивать ему прописные истины, словно он идиот. Но теперь Гидеон лишь повторно кивнул, очень внимательно меня слушая. Даже такая лайтовая тюрьма определенно пошла ему на пользу. — Иначе говоря, наказание будет не жизнью, а вирой и исправительными работами. Причем по профилю, купцом — а не кайлом махать в каменоломне.
Выражение лица моего оппонента, когда он услышал сказанное, еще постараться было надо описать. Недоверие, неимоверное облегчение и, одновременно, пренебрежение, которое он всеми силами пытался спрятать. Все-таки некоторые люди очень трудно учатся на своих ошибках. И ведь придурок уже налетел, недооценив меня — и вот опять я в его глазах лох. Хотя, когда облегчение схлынет — наверняка у него подозрения появятся, что все не так просто, и его пленитель не приступ альтруизма словил. Я бы даже посмотрел на этот спектакль — но уж больно в полете и на остановках будет не до того.
— Вирой я назначаю абсолютно все имущество, что у тебя имеется, — слова подействовали на заключенного как хороший пинок под зад. — Как только дирижабль прибудет в Электру, ты под охраной моих джиннов продашь свою недвижимость и заберешь доли в предприятиях, в которых участвуешь. Накопления в банке тоже снимешь — это все золото будет погружено на “Кирова”…
Можно было не гадать, о чем сейчас думает мой пленник: прикидывает, кто даст ему взаймы или просто поможет безвозмездно как только мы уберемся из столичного неба. Разбежался, ага.
— …И ты вместе с ним дальше отправишься с нами в город Ордэр. Из имеющихся средств мы купим тебе дом — остальное уйдет ордену Истребителей скверны, хималийцам и гномам за постройку верфей в среднем течении реки Великой. Конечно, денег не хватит — будет совместное предприятие с участием долями. И ты будешь отвечать в нем за внешнюю торговлю. Куда что везти, где что покупать и все такое. Зарплатой не обидем, какой-то процент от сделок пойдет как вознаграждение. Будешь успешно применять свои навыки и знания — глядишь и восстановишь свое состояние лет за пять.
Буквально несколькими фразами мне удалось добиться практически невозможного: заставить глаза собеседника стать совершенно круглыми. Нет, он почти сразу же прищурился, пытаясь понять, с чего это его подписывают на такое с одной стороны сложное, а с другой — “сладкое” в плане возможной выручки дело. И как его собираются контролировать. А ведь как-то собираются точно: тут по поводу меня экс-губернатор никаких иллюзий не питал. Н-да. Не дурак Гидеон, мозги эмоции не застят, в должной мере циничен и не питает иллюзий. Вот только не видит под носом очевиднейшую причину.
— Ты единственный полноценный свидетель, что
