— Одевайся! — велит он, — а перед выходом я задам тебе один вопрос.
Я растерянно ищу платье.
До тех пор, пока на меня не наводят пистолет.
Сердце ухает в пятки. Я поднимаю взгляд, встречая дуло у своего виска.
Прекрасное завершение романтического вечера. Вопрос под страхом смерти будет задавать?
— Рустам? — голос хрипит то ли от утерянного желания, то ли от страха.
— Полина… Три секунды на выбор. Моей будешь? Или…
В продолжении фраза не нуждалась. Пистолет сняли с предохранителя.
Глава 4
Рустамом овладевает безумие. Он опускает пистолет к моим губам. От жажды свободы грудь тяжело опускается и поднимается. Почти обнаженная. Напротив моих глаз внушительный бугор.
Я остыла, а он нет.
Он готов взять меня сейчас. Прямо в перестрелке. Ему плевать, что происходит за дверью, ведь он чувствует себя всемогущим.
— Открой рот.
Я не поддаюсь. Все глаз не могу оторвать от его внушительного возбуждения. Страшно представить, как бы он овладел мной сегодня. Большой. Не поместится же…
— Открой, иначе прямо сейчас возьму тебя. Романтику хотела, чем сейчас не романтика? Вместе с адреналином, — ухмыляется жестко.
Рустам не врет. Не станет. Опрокинет на кровать, колени разведет и овладеет. Даже колготки не будет снимать, порвет и…
Или того хуже. Я затравленно смотрю прямо перед собой.
И послушно открываю рот.
Сверху раздается хрип. То ли стон, то ли рык. Воздух в себя вбирает и пистолетом по губам водит. Запах металла ударяет в нос.
А сам себя на месте пистолета представляет. Вот и дышит через рот натужно. Толкает металл внутрь, заставляя облизать.
— Языком, Полина…
За железной дверью крики. Кого-то убивают, или люди просто напуганы, а он меня пистолетом трахает. Ненормальный.
Басманов просто псих.
Кончиком языка касаюсь металла. Он быстро-быстро дышит. Бугор растет на моих глазах. Толкается. А после пистолета палец в рот кладет, конфету пробует…
— Сомкни губы… — хрипит он.
Толкает палец внутрь. Замирает внутри. Я делаю то, что он велит. У меня от страха все внутри сжимается. Страшно представить, если он захочет овладеть мной. Прямо сейчас если опрокинет, ноги разведет в стороны и ворвется, подобно урагану. Овладеет, здесь своей сделает. И будет до победного крики из моих губ вырывать.
Поднимаю взгляд и едва в обморок не падаю. В его глазах обещание ада. Черного и кромешного.
Еще чуть-чуть, и он меня здесь возьмет. Сейчас. Плевать он хотел на выстрелы, у него охрана и пистолет. Обращаться с оружием он умеет… хорошо.
— А теперь скажи «да», Полина. Что моей станешь. Верной будешь. Тогда выведу отсюда.
Сволочь. Он ждал. Ждал, пока мой страх нарастет до пиковой точки. Когда точно не скажу нет. Когда уже не выйду отсюда самостоятельно.
— Откажешь, останешься здесь. Достанешься тем, кто в мой клуб пожаловал. Я щедрый хозяин.
Вот так, значит?
Он отпускает меня. И возвращает пистолет к виску. А перед этим проводит языком по металлу там, где касалась к нему я.
Распахиваю глаза. Сумасшедший.
— Вкусная ты, Полина. Одной ночью не словлю насыщение. Буду брать тебя столько, сколько захочу. И когда захочу.
Я шумно дышу.
Почти ненавижу его. Полчаса назад хотела, хотя и страх разливался по венам жгучим огнем. Но хотела и позволяла трогать себя.
Сейчас ненавижу.
— Послушай…
— Слушаю, — победно усмехается дьявол.
— Я могу деньги достать. Сколько мне заплатить за свою свободу? Скажи, я найду…
Лицо Рустама вмиг меняется. От агрессии, пышущей внутри, даже вена на лбу вздувается. Он сам весь огромный делается, и глаза его кровью наливаются.
Страшно.
Очень страшно.
— Ты думаешь, у меня есть проблемы с деньгами? — низко прорычал он.
Рустам мрачнеет. Злится.
Нашла, что предложить успешному бандиту, Полина.
— Это лишь отступные. Чтобы не просто так… — сердце бьется учащенно, — я заплачу. Сколько скажешь заплачу. И разойдемся, как в море корабли… пожалуйста.
— Заткнись, Полина.
Я взрываюсь. И все равно, что почти голая перед зверем сижу. Дразню его, время тяну. Неизбежное оттягиваю.
— Не для твоего мира я! Ты понимаешь?! Не могу стоять спокойно под выстрелы и крики людей. И спать с тем, кого не люблю!
— Не любишь, значит?
Он усмехается. И палец чуть продавливает курок.
Твою мать. Безумец. Самый настоящий псих.
Не ему, так никому не достанусь. Он озверел. Взятки явно не любит принимать, урок усвоен.
— Да хорошо! — выкрикиваю с надрывом, — буду! Буду я твоей!
Буду, дьявол! Что бы это ни значило…
— Ты же не любишь меня? Уже отказываешься от своих принципов? Ты не постоянная, Полина. Неверная.
Глаза щиплет от влаги. Я шмыгаю носом. А он бросает на меня мужское пальто, засовывают руки в огромные рукава и хватает за руку. За собой тянет.
— Пошли. Договорим потом, моралистка.
— Договорим? У меня есть шанс, что ты деньги возьмешь?
Ой.
Впечатываюсь в его спину так же резко, как отшатываюсь. Забываю, что руку крепко держит. Откидывает к стене. Припечатывает со страшной силой.
И рычит прямо в губы:
— Убью, если еще раз про деньги скажешь!
Все понятно. Полине достаточно угроз, она ведь совсем не глупенькая.
— Поняла? — рычит почти утробно.
— Поняла и усвоила.
Для убедительности еще киваю часто-часто.
— Вот видишь, какая у меня умная девочка. Сама судьба свела нас, родная.
За дверью доносится третий выстрел, а у меня коленки трясутся, точно в обморок сейчас упаду.
Рустам чувствует это. Улыбается дьявол.
— Пошли-ка выйдем к нашим гостям дружелюбным. Ты со мной. Не смей бояться.
Он точно ненормальный. Идет к двери спокойно, смеется. Меня всю трясет, ноги путаются в длинном пальто. Оно мужское, запах грубый до костей пробирает.
Пальто принадлежит Рустаму. Я голая под ним, он только на пуговицы застегнул, и то не на все. Безумец!
В клубе никого. Здесь устроен погром теми, кто сбежал. Толпой снесены двери, разбиты бокалы у барной стойки. Валяется одежда, бутылки.
