— Странно, что Норуолк не обратился к городским властям, —заметил Селби.
— Именно об этом я и подумала.
— Отто Ларкин все еще возглавляет полицию?
— Естественно. Он знает, как ублажить избирателей. Все также дружески хлопает их по плечу. Правда, в последнее время он изменил отношениек властям графства. Непрерывно бормочет о сотрудничестве и доброй воле поотношению к шерифу. Каждый раз он… Посмотри, Дуг, Рекс Брэндон возвращается.
На сей раз шериф шагал быстро и деловито. Он подошел ккабинке, наклонился и тихо сказал:
— Норуолк рассказал мне все, когда мы были уже в дверях.Какой-то мужчина скоропостижно скончался в гостинице при странныхобстоятельствах. Я подумал, что ты и Сильвия захотите присоединиться ко мне.
— Я еду, — быстро сказала Сильвия. — Мне нужен материал.
Селби произнес неуверенно:
— Не знаю, Рекс. Ведь я просто влезу в чужое дело. Не хочу,чтобы…
— Да брось ты, — настаивал Брэндон, — обстановка сейчас нета. Отто Ларкин теперь настроен дружески. Дело несложное, думаю, мы незадержимся долго. Человек скоропостижно скончался в своем номере от сердечнойнедостаточности. Но он вел себя как-то странно, поэтому Норуолк хочет, чтобы мывсе выяснили.
— Ну Дуг, пожалуйста, — умоляюще проговорила Сильвия.
Селби пришлось уступить. Он расплатился по счету, взял Сильвиюпод руку, и они все вместе направились к ожидающему их на тротуаре Норуолку.
— Ничего особенного не случилось, — нервно сказал владелецгостиницы. — Я, правда, не хотел трогать тело или касаться чего-нибудь вкомнате, пока все, кому надо, не получат возможности… не убедятся, что всезаконно.
— Это правильно, — ободрил его Брэндон.
— По всей вероятности, этот человек чувствовал себя не оченьхорошо. Заказал завтрак в номер, и сердце не выдержало в то время, когда он ел.
— Как он зарегистрировался?
— Фред Рофф из Лос-Анджелеса.
— Номер комнаты?
— Шестьсот девятнадцать.
— Хорошо, мы поднимемся все вместе.
— Вообще-то там не очень приятно. Я думаю, мисс Мартин,возможно…
— Если вас волнует газетная шумиха, то зря. Мы все изложимкак обычно, скажем, что тело было обнаружено «в одном из городских отелей».Правда, все и так будут знать, но тем не менее…
— Я знаю, знаю, — поспешно прервал ее Норуолк. — Будетзначительно лучше, если вы не станете упоминать названия гостиницы. ГазетыЛос-Анджелеса могут перепечатать вашу статью, и если они назовут гостиницу…
— Не беспокойтесь, — заверила его Сильвия.
Они вошли в гостиницу и направились прямо к лифту.
— На шестой? — спросил лифтер. Норуолк кивнул ираспорядился:
— Не подбирайте никого на пути, не останавливайтесь.
— Полиция уже наверху? — поинтересовался Брэндон.
— Не знаю, шериф. Дежурный должен был позвонить Ларкину ипопросить его немедленно приехать. Я звонил вам, но мне сказали, что вы наленче, ну я и подумал, что смогу найти вас в ближайшем кафе.
Брэндон кивнул в ответ.
Лифт остановился на шестом этаже. Лифтер сказал негромко:
— Полиция еще не прибыла, мистер Норуолк.
— Мы пойдем прямо туда, — заявил хозяин, доставая из карманауниверсальный дверной ключ. — Когда шеф полиции появится, направьте его к нам.
Норуолк первым подошел к двери шестьсот девятнадцатогономера, открыл ее и отошел в сторону.
— Пожалуйста. Здесь ни к чему не прикасались. Брэндоностановился, перешагнув через порог, Селби и Сильвия встали рядом.
— Значит, все осталось так, как и было? — спросил Брэндон.
— Все в том же виде, как это увидела горничная.
— Постель не тронута?
— Нет. Он зарегистрировался сегодня утром, примерно в восемьтридцать.
Шериф вопросительно поднял глаза на Селби. Накрытый на столезавтрак придавал всей сцене драматический оттенок. Лучи солнца, льющиеся изюжного окна, отражались от посеребренных крышек, которыми были накрыты блюда,от кофейника, молочного кувшинчика, подчеркивая крахмальную свежестьбелоснежной скатерти.
Было похоже на то, что распростертый на полу человексвалился со стула, стоящего рядом со столиком для завтрака. В его левой рукебыла зажата покрытая пятнами салфетка. Кофе, разлившийся из опрокинутой чашки,образовал большое пятно на скатерти. Металлические крышки с блюд, очевидно, неснимались.
Небольшая группка неуклюже и неловко потопталась некотороевремя у дверей, разглядывая покойника в молчаливой безысходности, так частовозникающей у живых перед лицом смерти. Затем сначала с трудом, а потом всеувереннее они начали стандартный осмотр помещения в качестве первого шагапредстоящего расследования.
— Давайте осмотрим все, но, пожалуйста, не прикасайтесь ни кчему, — сказал шериф. — Действительно, похоже на то, что сердце подвело его какраз в тот момент, когда бедняга приготовился позавтракать.
Покойный был высоким, хорошо сложенным человеком летшестидесяти двух — шестидесяти трех, некогда темноволосым, а теперь совсемседым, с жесткой щеткой коротко подстриженных усов. Бифокальные очки припадении сдвинулись каким-то странным образом и вносили диссонирующуююмористическую ноту в мрачную картину — создавалось впечатление, будто этоизделие человеческих рук с насмешкой самостоятельно смотрит в мертвые глазасвоего недавнего хозяина.
Одежда явно нуждалась в утюжке, но была высокого качества.Правда, чувствовалось отсутствие индивидуальности, что всегда характерно длякостюмов, приобретенных в магазинах готового платья. Шея покойника у затылкабыла испещрена сетью глубоких морщин. Руки, красивые и сильные при жизни, ненесли на себе следов физического труда.
Селби подошел к столику и внимательно изучил находящиеся нанем предметы.
— Здесь всего один кусок сахара на блюдечке, — сказал он,обращаясь к хозяину отеля.
Норуолк кивнул согласно:
— Мы не даем сахарницу на завтрак в номер. Замечено, что,сколько бы сахара мы туда ни положили, она их возвращается пустой. Теперь мыкладем несколько кусочков на блюдце, три на каждый заказ кофе.
— Очевидно, человек успел налить себе чашку и выпить ее. Послеэтого он почувствовал себя плохо, даже не успел снять крышки с других блюд.
— Я тоже так думаю, — сказал Норуолк и добавил: — Разрывсердца может случиться когда угодно — при игре в гольф, во сне или во времяеды.
