— Э-э-э-эх! — Викинг рванул вперёд.
Наклон достиг сорока пяти градусов. Уровень камней, скопившихся внизу, заметно таял, как песок в часах. Скоро станет смертельно жарко.
— Зулус, баобаб в задницу! Чего развалился?! Помоги же мне наконец! — Плам почти дополз до выхода.
Шакарра быстро поднялся и, подстёгиваемый оскорблённым самолюбием, поймал белого за рыжие волосы.
— Куда, ты говоришь, мне баобаб? — прохрипел он, напрягаясь изо всех сил.
— Куда слышал! Ещё немного, и всё! Я потею, я соскальзываю! Слишком жарко…
Попытка спастись напоминала бег на месте. Запах серы и горячая копоть обжигали лёгкие.
— Э-э-э-эх! — Громадный рыжеволосый пират рыбкой прыгнул вверх. — Волосы отпусти, скотина!
Чака не хотел расставаться с длинной шевелюрой друга, словно с ножкой возлюбленной. Последний отчаянный рывок — и они оба вывалились в безопасную небесную синеву коридора. Трое землян, тяжело дыша, развалились посреди стерильного великолепия.
— Ты хоть раз видел баобаб? — дыша викингу в коленку, прохрипел Шакарра.
— Нет, — ответили выше.
— Знаешь, что это огромное священное дерево Африки, источник вкуснейшей пищи и прохладительного напитка?
— Нет.
— Тогда не смей больше упоминать в своих грязных скандинавских фантазиях то, что растёт вверх корнями и приносит моему народу радость. Знаешь сказку о Секани, которого ужалила змея злословия?
— Нет.
— Тогда слушай…
— Посмотри, мама! — раздалось откуда-то с потолка. — Стоит оставить землян без присмотра, как они сразу расползаются[79].
— Секани стал похожим на них? — спросил викинг.
— Если опустить детали, то да… — смутился африканец. — А разве я про это уже рассказывал?
— Нет, — Пламен (Гуннар) поднялся и помог подняться темнокожему другу. — Возьми себе один меч. Я забодался таскать оба!
…В потолке открылся люк, и — бойтесь, это не было глюком! — в проёме показались И-Тить и Епона-мать, они поставили на край прозрачный ящик, полный круглых красных шариков величиной с яблоко.
— Томаты? — Зулус встревоженно взглянул на Славянина.
— Возможно, — скрипнул зубом тот.
На глазах у землян помидорки самостоятельно покинули ящик и закружились в воздухе, образуя спираль. Повращавшись и набрав скорости, они выстроились в другой последовательности, в которой ясно угадывались руки, ноги и голова.
— Мам, пусть его будет звать Красный Лошарик Мести, — попросил И-Тить.
— Ничего лучше придумать не мог? — иронично проскрежетала хозяйка.
— Да ладно вам! — заступился зулус. — Хорошее имя. Молодец, И-Тить!
— А вас не ссспрашшивают, земляне, — злобно прошипела Епона-мать.
— Красный Лошарик Мести, уничтожить людей! — приказал окрылённый похвалой высокий разум.
— К оружию! — прорычал викинг, держа меч на манер биты. — Мы не боимся ваших томатов, узкорылые!
Таинственный нелепый монстр поднял руки и широко зашагал на землян.
— Как думаешь, Чака, что он будет делать, когда подойдёт поближе? Оружия у него нет, зубов и голоса тоже. Плюнет в нас томатной пастой?
— Возможно, злой томат что-то выделяет, — предположил Шакарра, — ядовитый сок, как это делает кипарисовый молочай или камфарный коричник. А может, он просто плохо отстирывается и в этом суть мести?
Существо приблизилось на расстояние удара и остановилось. И вдруг в каждой помидорине появились остренькие зубки. Маленькие пасти раскрылись, показались раздвоенные язычки, теперь любая отдельно взятая часть Красного Лошарика шипела, готовая к членокусательству. Зрелище воистину жуткое до дрожи…
— Да хранит нас мудрый баобаб! — словно заклинание проорал Чака и наискось рубанул страшилку. Лезвие сотворило в сложносоставном противнике щель от шеи до бедра. Плам зеркально рубанул по диагонали. Красные брызги, семена и острые зубы посыпались на голубой пол и бессознательного Готлиба.
— Не заляпался? — деловито осведомился варвар.
— Нет, а ты?
— Не знаю, не обратил внимания. Давай ещё раз, ноги руби!
Викинг срезал распадающуюся фигуру по линии пояса, а вместе с ним и зулус полоснул врага в районе коленных суставов. К счастью, по отдельности плоды были безвредны, если не подносить палец прямо к зубам.
Красное месиво на голубом полу повергло И-Титя и Епону-мать в галактический шок. Они схватили ящик и скрылись.
— Француза забрызгало. — Негр показал на всё ещё неподвижно лежащего матроса. — Его надо срочно отмыть.
— Потом отмоем[80].— Славянин пнул ногой пару овощей и принял решение, — Итак, Чака, сейчас или никогда. Если ты великий воин — а я-то уж точно великий воин, и не только — мы догоним их и, кем бы они ни были, сколько бы ни пугали нас, мы порубим их на салат для господина дель Сико.
— Надеюсь, я не опоздал, друзья мои? — Из-за угла появился Стилет.
— Нет, лейтенант, как раз вовремя! Думаю, без отравленных игл не обойдёмся.
* * *
— Земляне, стойте! — Осьминожистый И-Тить сам вышел навстречу с какой-то длинной штуковиной наперевес. Чёрный прыщ нашёл в предмете отдалённое сходство с арбалетом. В том, что штука стреляет, сомнений не возникало, а ещё, как много позже описывал Шакарра, по оружию пришельцев «бегали болотные огоньки». Пламен Славянин, дополняя впоследствии описание метательной машины-убийцы, говорил, что от неё примерно раз в пять минут исторгался густой пар, будто от гейзера.
Высокий разум явно испытывал наслаждение могуществом, сжимая щупальцем такую крутую пушку.
— Дальше хода нет, земляне!
И всё бы понятно, если б не то, что использовалось в качестве снарядов… Шестиствольный вращающийся барабан уставился в землян шестью огурцами.
— Ты с головой совсем не дружишь? — с ходу нагрубил викинг. — Может, ещё корзинку с черникой принесёшь? Яблочком нас не напугаешь и капустой не устрашишь! Огурцы — это тоже несерьёзно для таких героев, как мы…
— Это самонаводящиеся разрывные кукумис сативусы, — с гордостью ответил многощупалец. — Одно из самых результативных средств против выделяющих тепло организмов с массой тела более десяти среднекосмических пылинок. Скрываться от сативусов бесполезно. Они найдут куда вас поразить!
