– Я бы не хотел, чтобы она погибла. Да, ей лучше вернуться на поверхность. Что вы там говорили про тайные тропы?
– Серьезно поговорите с ней о возвращении. Можете рассказать даже о камне.
– Хорошо, я сделаю это прямо сейчас. – Франц встал и направился к выходу. У двери он остановился. – А когда мы разобьем магов, вы не будете против моего похода к Разлому?
– О, в этом случае я даже лично помогу вам в поисках книги, – с жаром сказал Глава Рода. – Но только в этом случае. – И он лукаво усмехнулся в белоснежные усы.
Идя по темному коридору, Франц думал о том, как ловко Мантилий заполучил его к себе в помощники. Стоило немного сыграть на его чувстве справедливости, и вот он уже несется спасать гномов.
Глава Рода отличался здравомыслием и не гнушался пойти на хитрость. Он знал, на что нужно сделать ставку, чтобы добиться желаемого. Франц сам предложил городу свои услуги – все было честно. Мантилий же только отговаривал его от опрометчивых поступков. Мастер не сомневался, что, если бы он выразил желание уехать, гном тут же предоставил бы ему все необходимое, как и обещал. Но гном ничем не рисковал. Он знал, что Франц не оставит их в беде. Тем более теперь, когда он приблизился к разгадке своего происхождения.
Кем был этот загадочный Эрай? Сумеет ли он когда-нибудь назвать его своим отцом? А будет ли тот рад узнать, что у него есть взрослый сын? Может, лучше не ворошить прошлое и оставить все как есть?
Нет, это невозможно. Он не будет знать покоя, пока не выяснит причину сходства с волшебником. Они в самом деле похожи – это не выдумка. Но в то же время сходство может дать ложную надежду. Ярким примером тому может служить Анна, ее божественное лицо… Да, лицо Раэн для него стало божественным. Ведь он готов молиться на Раэн, готов ради нее умереть.
– Франц, что-то случилось? – Элейс с тревогой наблюдала, как мастер уже несколько минут стоит возле ее двери с затуманенным взором, и решила обратить на себя внимание.
– Нет, ничего. – Он нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. – А ты почему не спишь?
– Сколько же можно? – удивилась девушка. – Двенадцати часов более чем достаточно.
– Я и не знал, что прошло столько времени, – пробормотал мастер. – И как спалось, нормально?
– Замечательно, я прекрасно отдохнула. – Элейс довольно потянулась. – В первый раз за столько дней я чувствовала себя в полной безопасности.
– А вот мне отдохнуть не удалось.
– Не стойте в дверях. Проходите. – Девушка посторонилась. – Присоединяйтесь к моему пиршеству.
Франц заметил на круглом столике поднос, полный разной еды.
– Откуда все это?
– Принес Берез. Это тот самый гном, который пустил нас в город. Похоже, что он до сих пор верит в то, что вы Эрай.
– Возможно, в глубине души им всем хочется в это верить.
– Берез пытался у меня выведать дополнительные сведения о вашей персоне, но ведь я ничего не знаю. – Она комично пожала плечами и развела руками.
– Элейс, я только что разговаривал с Главой Рода, – мастер вздохнул, – и узнал много интересных вещей.
– Не нравится мне вид, с которым вы это говорите, – осторожно сказала девушка. – Чую, что за этим скрывается что-то недоброе.
– Суди сама, – сказал Франц и рассказал ей новости.
Медиум напряженно следила за его рассказом, что, впрочем, не мешало ей продолжать обед. Когда мастер подошел к концу и спросил, желает ли она остаться или отправится назад в поместье, поднос опустел наполовину.
– Остаться здесь или отправиться обратно в поместье под грозные очи Джереми, но без вас и без Анны? И что я ему скажу? Нет, обратного пути для меня нет. Во всяком случае, если уж и возвращаться, то только с победой.
– Но здесь же черные маги… – мягко сказал Франц. – Это реальная угроза.
– Вы не знаете Джереми. Он тоже реальная угроза.
– Да, но он не станет приносить тебя в жертву.
– На вашем месте я бы не была так уверена. Вессвильские его семья. Что бы вы сделали, если бы у вас погибли близкие и косвенный виновник был перед вами? Нет, я остаюсь здесь. Я не хочу идти обратно одна, даже коротким путем.
– Элейс, я беспокоюсь за твою жизнь.
– Уверена, все обойдется. Заклинания волшебника нас выручат, а черные маги будут повержены и наказы за свое вероломство.
– При чем тут вероломство? Они же никого не предавали.
– Они предали все человечество. Ведь это же бывшие люди, так? – Девушка вертела в руках пустую кружку. – Почему одни становятся волшебниками вроде Эрая, а другие выбирают зло?
– Не знаю, Элейс. Это сложный вопрос, но выбор во многом определяется личностными качествами. А может, все дело в том, что злу служить легче… Они плывут по течению, соблазненные обещаниями Тьмы. Конечно, это сложно, но магов тоже надо пожалеть. Ведь, по сути, это слабые люди. Они поверили лжи и забыли, что за все надо платить, и расплата их не минует.
– Жалеть слабых? – Медиум негодующе фыркнула. – А кто пожалеет сильных? Им достаются одни шишки. Народная слава и всеобщее обожание, да вот только посмертная. А то и вовсе ничего. Их подвиги пожирает забвение.
– Тут ты, к сожалению, права.
– А вы бы что выбрали?
– Я уже выбрал. За меня выбор сделали руны. – Франц негромко рассмеялся.
– Мне кажется, или отослать меня домой – это и ваше желание тоже? Я плохо справляюсь со своими обязанностями? Конечно, – она вздохнула, – я подвела. Не предупредила об опасности, дала магам схватить нас…
– Стоит ли об этом говорить, – отмахнулся Франц. – Главное, что мы живы.
– Я постараюсь быть более внимательной.
– Никто не требует от медиума невозможного.
– Франц, а что вы видели во сне, вызванном камнем гномов? Вы так и не сказали, кто вам приснился.
– Тот, кого я желал увидеть больше всего на свете. Но видение было очень коротким. – Мастер помрачнел.
– Хотела бы и я видеть во сне то, что хочется, – мечтательно сказала Элейс. – Но камень на меня не действует. Я собираюсь проведать Анну, вы пойдете со мной?
Франц представил лицо Раэн, искаженное оскалом вампира, и отрицательно покачал головой.
– Нет. Я собираюсь еще поспать. Зачем тебе идти к ней?
– Я девушка сознательная и хочу проследить, что гномы с должным почтением обращаются с дочерью герцога.
– Иронизируешь?
– Совсем чуть-чуть. Но довольно забавно наблюдать ту, на которую все молились, сидящую в клетке.
– Ты не любила Анну?
– Это зависть, – просто ответила девушка. – Я была старше и невольно сравнивала ее жизнь со своей. С Анной носились как с драгоценностью, у нее было всегда самое лучшее, самое дорогое. Ее обожали только за то, что она умудрилась родиться в подобной семье, а мне приходилось драить котлы на кухне. Не могу сказать, чтобы ко мне плохо относились, но вы же понимаете? Разница между нами была колоссальной. Не погибни мои родители, все могло повернуться по-другому.
