Пролог
Как прекрасна тьма! Вы никогда не думали на эту тему? А я вот постоянно думаю, почему она так привлекает. Нет, не нравится, а именно привлекает. Чем же объяснить это жгучее желание зайти в самый темный у гол… пройти по самому темному коридору… обязательно заглянуть в самую темную комнату…
Тьма — это страх. И именно он движет вами в этом непреодолимом желании. Желании его перебороть. Но хотите ли вы, чтобы страха больше не было? Нет, не сейчас, а вообще никогда и никакого? Хотите? Но что же вы будете делать, когда его совсем не будет? Подумайте, как вы тогда будете жить?
Как скучна покажется вам такая жизнь. Ведь именно страх заставляет всех вас совершать какие-либо поступки, именно он вызывает у вас кучу чувств и эмоций. Каких? — спросите вы. Да самых разных. Больше того, ВСЕХ!
Вы можете опровергнуть мои рассуждения, сказав, что в желании «заглянуть в темный угол» вами движет предчувствие открытия, открытия чего-то ранее неизвестного. Вы полны восторга в этот момент, и ждете еще большей радости в мгновение самого открытия. Да, все именно так. Но неизвестность — это ли не есть страх? Неизвестность пугает… Вам поскорее хочется узнать все неизвестное, чтобы понять, чего ожидать. И вот вы узнали, что в «темпом углу». И, как следствие, этот «угол» стал вам неинтересен. Почему? Да потому что уже не страшно.
Вот и тьма страшна только до тех пор, пока она является этой самой тьмой. То есть когда вы там побывали, она уже не та тьма, которую вы боялись. Это уже «видимая» тьма, а значит и не тьма вовсе. Что, вы запутались? Ничего, поймете.
Так зачем люди тянутся к тьме? Хотят испытать страх? Я понятия не имею, но хотел бы узнать.
А вы, наверняка, уже не раз (с того момента, как начали читать) задавали себе вопрос: для чего он завел такую, можно сказать бесконечную, тему и чем она его так волнует? Понимаете, у меня в мозгу пунктик по этому поводу. Даже не просто пунктик, а такая загогулина, которая мне жить, впрочем, не мешает, но очень эту жизнь портит.
Все-таки, мне никогда не понять людей.
«Не понять» — потому, что я не испытываю страха. Совсем. Я просто не могу его чувствовать. Я не могу бояться тьмы. Почему? Все очень просто — я и есть эта сама тьма.
А «людей» — потому, что я не человек…
— Да, друг. Родина-мать зовет! Если со мной что-то случится, помни — ты был классным! А если это «что-то» случится с тобой, то я обещаю позаботиться о твоем малолетнем сынишке и вырастить его таким, как его доблестный папаша! — тоже нарочито пафосно ответила Арая, положив руки на плечи вампиру и смотря прямо в его расширяющиеся глаза.
Тут я чуть не согнулся пополам от смеха: такие испуганное у Рива было выражение лица! Сынишка! Ага, малолетний! Он еще не всех девок перепробовал, а ему уже детей приписывают… Ой, не могу!
А вампир стоял ошарашенный и испуганный, и приоткрыв было рот для злобного ответа этой выскочке, но, видимо, от возмущения не мог произнести ни звука. Лишь колени немного подгибались и подрагивали, но с каждой секундой держали своего хозяина все увереннее, подтверждая тот факт, что Рив медленно приходит в себя после жуткого шока. Так-так-так… А вот это уже непорядок! Рано, дружище, тебе очухиваться, я еще не повеселился.
И хотя слезы заливали глаза так, что видно почти ничего не было, и душащий смех не давал промолвить и слова внятно, чтобы меня поняли, и неудобно было что-то бубнить в полусогнутом положении, но я все же не удержался и внес свою лепту:
— А что, Рив? Может у тебя уже толпа таких мелких шибздриков-полувампиров?! А? Не думал, что какая-нибудь недовольная молодая мамаша припрется с заявлением и требованием во что бы то ни стало усыновить родного отпрыска?
Тут не выдержала и наемница. Опустившись на колени (видимо ноги ее уже совсем не держали), она обеими руками схватилась за живот.
— И хорошо, если это будет мамаша! — сквозь смех смогла произнести девушка. — А если придет ее — то есть мамашин — папаша?! Эдакий новоиспеченный недовольный дедушка?!
В ответ на это раздался писк истерически хохочущей вытьянки.
Мне искренне было жаль друга, но успокоиться я уже не мог. Столько было «подвигов» на его жизненном пути! И хотя на меня до сих пор никто из женщин еще не жаловался, мне до этого героя-любовника расти и расти!
Однако! Не ожидал я такой «подвешенности на язык» от нашей спутницы! Если я и близко не стоял с талантом вампира, то эта дала ему жару! Заставила остроумника прикусить свой язычок и понять, что не он один так умеет.
Слова, еще мгновение назад готовые сорваться с губ, вновь застряли на полпути, вынуждая клыкастого тупо отмалчиваться. Новая волна гнева накрыла нашего героя с головой, топя все эмоции, вырывающиеся наружу. От негодования Ривент захлебывался сильнее, что только затрудняло выход из создавшегося положения. Однако мой друг быстро сообразил, что для качественного отпора надо прежде всего успокоиться, и попытался выровнять дыхание. Мы же с Араей и не думали останавливаться в таком отрадном начинании, как потеха над ближними. Зато выражение лица у почти было успокоившегося вампира, вновь набирающего обороты, ясно давало понять, что еще немного — и пена брызнет с клыков «кровопийцы», приводя его в состояние бешенства. Он переводил глаза с меня на наемницу и обратно.
Если бы взгляд мог убивать… мы бы давно лежали на прохладной травке и никакие стражи Хозяйки Судьбы нам были бы нипочем. Кстати, о стражах…
— Ребята, действительно пора, — напомнил я о предмете наибольшей важности.
В ответ на это наемница, отсмеявшись, молча подобрала с земли свой меч-скиф и пошла первой навстречу неизвестности.
Нам ничего более не оставалось, как незамедлительно последовать за ней. Во-первых, не хотелось показаться полными трусами, а во-вторых, нам тоже интересно было, кто такие эти стражи Судьбы.
Рив моментально успокоился, как только я напомнил об общей цели нашего нахождения в сим мрачном месте. Во парень дает! А я с огромным трудом отхожу от обид, и чаще всего надолго запоминаю такие случаи, в основном, чтобы потом при удобной возможности отомстить. Но, надо заметить, сам стараюсь не обижать по делу и без дела всех подряд. Если смотреть с этой точки зрения, то Риву как раз положено быстро остывать, так как сам он никогда не пренебрегает возможностью «подколоть» (иногда больно) кого-нибудь.
Вот и тогда: еще мгновение назад он нервничал и готов был поубивать нас с наемницей, а потом вдруг стал серьезен и спокоен. И уверенной походкой, крепко держа Факела за уздечку, последовал за девушкой. Чего нельзя было сказать обо мне.
Эти несколько секунд вне пещеры показались несколькими часами. За этот период мое сердце несколько раз чуть не выскочило из груди. Нет. Не из-за страха. Я не боялся находящихся внутри пещеры парней. Если бы они хоть что-то хотели нам сделать, они бы уже сделали. А так… так они просто ждали… возможно нас.
