вот организм и спасается, как может, тратя любую свободную минуту на отдых. О своем приезде я не предупреждал, поэтому, естественно, меня никто не встречал. Сразу после приземления и формальных таможенных процедур телохранители наняли две машины такси, на которых мы отправились к дому моих дузей, по дороге заглянув в цветочный магазин.
Говорят, незваный гость хуже татарина, наверное, так на самом деле и есть. Я и правда застал друзей врасплох. Правда, я зарекся устраивать подобные сюрпризы. Дело в том, что дома в это время никого, кроме горячо любимой тещи, не оказалось, и мне пришлось провести два часа в обществе этой, как бы помягче сказать, женщины. То еще удовольствие, учитывая непрерывный вынос мозга о том, что нам еще рано идти под венец, особенно в такое время, когда мир сошел с ума и все воюют со всеми. К тому времени, когда домой вернулась Кристина (благо она пришла первой из детей), я держался из последних сил, и только один всевышний знает, чего мне стоило даже слова плохого не сказать маме невесты, не то, что просто не удавить ее, чтобы жизнь мне не портила. Встретив на пороге любимую, которая, увидев меня, просто расплакалась и тут же повисла у меня на шее, я не задержался в этом доме ни на секунду. Подхватил Кристину на руки и чуть не бегом унес ее на улицу.
Рассказать, что было дальше, сложно. Буря эмоций, запредельное счастье и сладкий дурман в голове, наверное, так можно выразить словами мое состояние. На улице, не слушая крики тещи, тут же поймал первую попавшуюся машину и даже сам не понял, каким образом уговорил водителя везти нас, куда скажу. Главное, все делал сам под одобрительные веселые взгляды телохранителей и непрекращающийся вой тещи. Кристина, как прилипла ко мне репейником, так и притихла, пригревшись на руках, словно котенок.
С трудом помню, как мы ехали до какой-то помпезной гостиницы. Что странно, телохранители тоже каким-то образом оказались уже здесь. Словно в тумане я оплачивал жутко дорогой номер и ехал в лифте, а потом все — крышу снесло напрочь, и я наконец-то добрался до вожделенного.
Пьер отыскал нас только через два дня, и я сомневаюсь, что он не мог сделать это раньше. Конечно же, он изобразил гнев, Высказавшись в духе, что все мы сделали неправильно, что сначала должно было быть венчание, а потом уже все остальное, а теперь мы грешники, и ему за нас жутко стыдно. Я прямо даже поверил ему, глядя в его смеющиеся глаза. Конечно, мы с Кристиной изобразили раскаяние, но при этом дружно отказались — она возвращаться домой, а я, соответственно, переезжать туда. В итоге после довольно долгих препираний решили, что мы пока останемся жить в отеле, Пьер возьмет на себя всю подготовку к венчанию и свадьбе, а уже после мы подумаем, как жить дальше. Провожая его, я тихонько попросил организовать все как можно быстрее и сообщил, что уже через две недели вынужден буду уехать. Ему сказал все как есть, куда и зачем я собрался. Естественно, он это не одобрил, но и переубеждать не стал, отнесся с пониманием. Только попросил сделать все возможное, чтобы не сделать его дочь вдовой сразу после свадьбы. Пришлось обещать, куда деваться. При этом я подумал, что мне просто нереально повезло найти такого друга.
Торжества, если их можно так назвать, прошли уже через неделю. Пьер сильно сокрушался, что все вышло так скромно, без многочисленной родни, друзей и других важных людей. Так и сказал, «других важных людей», дал понять, что на него из-за этой спешки обидится очень много людей. Тем не менее, если не считать венчание, где веселиться не принято, и кислое выражение лица тещи, все прошло замечательно, весело и благополучно. Прошло оно, можно сказать, мимо нас с Кристиной. Хоть мы во время этого действа и числились как бы главными лицами, но на самом деле просто с нетерпением ждали окончания мероприятия. Вдвоем нам было намного интереснее, чем в центре внимания. Все-таки, как ни крути, а не зря мужа с женой называют двумя половинками. Заполучив в свои руки этот комочек счастья, я теперь точно знаю, что эта женщина и есть моя половинка, да и как бы могло быть иначе, если рядом со мной само совершенство. Когда пришло время отправляться в дорогу, признаюсь, честно, на миг проскочила мысль: может, ну ее нафиг эту войну, и без меня справятся, нет большого смысла в моем личном участии.
Только природное упрямство позволило отбросить эти мысли, объясниться с теперь уже женой и все-таки поступить как должно, а не так, как хочется. Ведь у миллионов людей, сейчас сражающихся с фашистской напастью, тоже есть свои половинки, и точно так же, как и я, они наверняка думают, что на войне справились бы и без их участия. Но ведь идут и сражаются за будущее свое и своих детей, так чем я хуже их.
Ненавижу расставания, особенно такие, когда приходится уезжать от любимой женщины неизвестно на сколько. Ненавижу, когда из-за меня родной человек льет горькие слезы, и всем сердцем ненавижу тех, из-за кого все это приходится переживать. Кто бы только знал, чего мне стоило это расставание. И дело даже не в том, что я уезжаю на войну, где можно погибнуть и все это прекрасно понимают. Даже не в том, что я просто никуда не хочу уезжать от любимой женщины. Дело в том, что мы, судя по всему, все-таки ждем ребенка. Как-то в последние дни очень уж мою зазнобу на солененькое потянуло, а это, как известно, нехилый такой намек. Но поскольку с начала супружеской жизни прошло совсем немного времени, узнать это точно пока нельзя, но мне и того, что есть, достаточно. Ведь я и правда везучий? Или, может, это все-таки миф?
В общем, трудно мне далось это расставание, волнительным вышло и душераздирающим, настолько, что я не сразу в себя пришел. Только когда конвой первый раз атаковала немецкая подлодка, утопившая один из транспортов (благо не наш), я немного очнулся. А как пришел в себя, понял: нафиг такие приключения, когда от тебя вообще ничего не зависит, и ты знаешь, что если утопят корабль, на котором ты находишься, то даже если тебя выловят из воды, не факт, что выживешь. Страху натерпелся, пока добрались до Мурманска, как никогда в жизни, и зарекся отправляться в плавание до конца войны. Не моряк я ни
