Я вложу в тебя часть своих сил, девушка. Скажи, чем болен твой любимый?
— Он сильф — воздушное создание этого мира, — отвечала лисичка, словно завороженная. — Он умирает, потому что лишился крыла.
— Тогда стань его крылом.
— Но как⁈
— Я свяжу твою душу со своей, передав тебе немного целительной магии. И когда ты поцелуешь юношу, он выздоровеет и, если пожелаешь, частица твоей души воплотится в нем, став потерянным крылом.
— Я стану частью Кайми?
— Да.
— На это я согласна! Но что взамен?
— Твоя юность, свежесть и красота перейдут ко мне. Все получится, если твоя жертва будет добровольной. В сказках ели мясо нингё, но я сама напитаюсь силой молоденькой кицунэ.
Хорошенькое личико Кобико залила бледность. Некоторое время девушка молчала.
— Кицунэ не стареют, — тихо сказала она наконец. — Наша красота не меркнет. Очарование заложено в нас природой. С годами мы лишь возрастаем в волшебной силе. Взяв все это у меня, ты заберешь мою суть. Я перестану существовать.
— Я слышала, ты говорила с местными богами, и утверждала, что твоя жизнь ничто по сравнению с его жизнью. Это было ложью?
— Нет, конечно! — вскипела лисичка. — Но кто поручится, что не лжешь ты?
— Никто. Тебе надо сделать выбор — пожертвуешь ли ты всем ради любви? Или останешься жить, зная, что могла спасти любимого, но не захотела.
— А ты и правда чудовище…
— Да. Но не лгунья.
— Что ж тут думать, — Кюбико тяжело вздохнула. — Ты права. По моей вине он пострадал, и как я смогу жить дальше, если…
Одинокая слеза скатилась у нее по щеке. Кицунэ смотрела вдаль, на океан почти незнакомого мира, и в ее огненных глазах отражались рыжие краски северного заката.
— Мне много раз было очень больно, — прошептала девушка. — Но когда могла — я улыбалась. Теперь же… без него… улыбаться я больше не смогу. Так какая разница, что будет со мной! Бери что хочешь. Уничтожь мою душу. Только помоги исцелить Кайми.
— Это твое последнее слово?
Кюбико молчала. Нингё думала, что она все еще колеблется, но лисичка боролась со страхом. Вспомнилось, как несла сильфу фрукты, довольная, что после опыта с рыбой сможет приготовить для него что-то более подходящее. Например, яблоки запечь. И как испугалась, увидев Кайми неподвижно лежащим на полу… Она собирала рассыпанные в смятении фрукты… потом чистила и резала яблоко, чувствуя, как дрожат пальцы… Сильф проглотил несколько ломтиков, чтобы не огорчать ее. Сильно закашлялся… и больше не смог съесть ни кусочка…
Что-то тихо запульсировало, прерывая воспоминания… в груди? Нет — у груди. Кувшинка?
«Что ты хочешь, глупая? — мысленно спросила Кюбико, уверенная в том, что души есть и у цветов. — Ты ведь ничем не поможешь…»
Но странный разговор с цветком неожиданно взбодрил ее.
«Одна ночь с Кайми стоила всего моего прошлого. Так чего же я так боюсь? Значит, такова судьба».
— Что нужно сделать? — произнесла девушка отрывисто.
Бледные губы нингё слегка дрогнули, и странно было увидеть улыбку на этом холодном строгом лице. Ее осияло золотистое свечение, одна из маленьких круглых чешуек отделилась от остальных и сама собой поплыла по воздуху, прямо лисичке в руки.
— Когда решишь, что готова — проглоти ее. И сразу же поцелуй юношу — поцелуй по-настоящему! Ты исцелишь его.
— Хорошо, — ответила Кюбико, крепко сжимая чешуйку в кулачке. — Пусть будет так.
И больше не говоря ни слова, она обернулась воздушным духом и полетела к Туманному острову.
Глава 4
Стану твоим крылом
Подходя к своему дому-норке, девушка чувствовала, что дрожит. Чешуя нингё, сжатая в ладони, жгла ее. И все же кицунэ забыла о себе, замерев у порога. Один лишь вопрос с учащенным пульсом бился в висках: «Жив ли Кайми?»
Наконец войдя в свое жилище с увешанными зелеными ковриками стенами, девушка увидела сильфа и облегченно вздохнула — жив. Юноша все так же лежал у окна, три крыла его поникли. Сидевший рядом Ганс поднялся навстречу лисичке.
— Как хорошо, что ты вернулась! Кайми волновался, что тебя долго нет…
— Кюбико… — тихо позвал сильф.
— Да… я здесь.
— Иди ко мне.
— Конечно… — она присела рядом, коснулась ладонью его лба. Пылает до сих пор…
— Ганс… спасибо, — сказал Кайми.
— Не за что, дружок. Пойду я. Давай-ка поправляйся поскорее.
Добрый садовник улыбался через силу. Глядя на его опечаленное лицо, лисичка поняла, что ее любимому так и не стало лучше.
Оставшись с сильфом наедине, Кюбико пыталась казаться спокойной, но пальцы подрагивали, когда она достала кувшинку… Почему-то так и думала, что цветок останется свежим, несмятым… Глядела на золотисто-белые листья, и в глазах закипали слезы — может быть, она опять что-то делает не так?
— Кайми… это тебе. Подарок.
На почти прозрачном лице сильфа отразились удивление и радость.
— Кувшинка… Какая красивая — словно цветок из легенды… Где ты взяла ее, милая?
— Сама приплыла по воде… Для тебя. — Девушка верила, что так оно и было.
— Кюбико…
Она в смятении смотрела, как исхудавшие пальцы слабо сжимают стебель. А потом, отвернувшись, отчаянно кинула в рот золотую чешуйку и проглотила, почти ее не почувствовав. По жилам разлился огонь — чужой, жестокий. Он сводил с ума и, казалось, уже сейчас готов был отторгнуть душу от тела. И в то же время девушка ощутила новую, незнакомую силу.
«Пора…»
— Кайми… я… я люблю тебя!
Не успел сильф что-то ответить, как она порывисто обняла его, крепко прижимая к себе обеими руками, и поцеловала глубоким, долгим поцелуем. Неожиданно юноша ощутил, что болезнь отступает, голова проясняется, тело наливается силой. А Кюбико… она, напротив, становилась все бледней… холоднее. И когда поцелуй прервался, роли переменились. Теперь уже девушка, едва живая, упала приподнявшемуся сильфу на руки.
— Что происходит⁈ — воскликнул Кайми, взволнованно стискивая лисичку в объятьях. — Милая, что с тобой?
Она силилась улыбнуться, а на щеках блестели слезы.
— Твое крыло… как оно?
— Что?
Странно, но рана уже не просто не болела. Кайми чувствовал нечто необъяснимое, словно пустота затягивается…
— Вновь вырастет… — прошептала кицунэ, — я верю. Я стану твоим крылом.
Никогда бы Кайми не подумал, что дела ему не будет до собственных крыльев.
— Кюбико!
