босс долго держал ото всех втайне, кем ему на самом деле приходилась юная студентка одного из Псковских ВУЗов, пока его телохранители собственными ушами не услышали от нее слово папа, обращенное по конкретному адресу.
— Вообще-то мы с тобой и в самом деле… — начал он несмело.
— Да, как ни смешно, но ты действительно мой брат, без дураков. Ведь ты племянник моего отца, разве ты забыл?
— Двоюродный брат. Хотя я об этом никогда не думал.
— Ну так подумай сейчас. Мне так не хватало тебя все годы моего детства! Когда мальчишки в младших классах дергали меня за косички, а в старших грязно приставали, как я плакала, что некому за меня было заступиться! А теперь ты есть. Марта и Анютка тебя просто обожают. Ты не вздумай исчезнуть: мы что-нибудь обязательно придумаем, чтобы ты и дальше был в нашей жизни. Мой. Старший. Брат. Родной человек!
Она произнесла это с такой грустной нежностью, что неизбалованное сердце Красавчика тутже ухнуло куда-то в пропасть. Сестра! Это слово расставляло все по своим местам и все объясняло.
— Но я все равно буду от тебя далеко, — выдохнул он с искренним сожалением. — Если я появлюсь в нашем районе, меня сразу же загребут мусора.
— Во-первых, не загребут, потому что на свете есть пластическая операция, и обеспечить тебе новую внешность и бумажки нам ничего не стоит. Но я не полиции опасаюсь, а другого. Что мой отец быстро тебя заметит, приблизит к себе, и ты снова станешь озлобленным на целый свет типом, которого ненавидел весь Городок.
Бывший Красавчик кивнул. Он тоже не хотел возврата к себе тогдашнему, когда невозможно было расслабиться, и народ только что не разбегался при виде его фигуры. Его боялись. Лишь боялись — и ничего больше. Даже шлюхи. С которыми он был груб и требователен. Как со всеми, с кого собирал дань.
Боятся — значит уважают, — твердил его босс.
Неправда! За последний месяц Валентин сумел разделить эти две вещи. Ни канадцы, ни детвора, ни даже сыщик его нисколько не боялись, а вот уважение их он заслужил, однозначно. Уважение это чувствовалось в интонациях, с которыми они к нему обращались и даже во взглядах, которые они на него кидали.
А может, не надо мне никуда удирать, ни за какой Урал? Выберу какой-нибудь райцентр, похожий на наш. Сделаю пластику, займусь бизнесом, женюсь, наконец. Заведу детишек таких как у Беллы, будем с ней контачить по Интернету. Она ведь действительно единственный близкий мне человек, перед которым мне не нужно скрываться. А потом, когда все утихнет, и в гости друг к другу станем наезжать…
После отъезда канадцев займемся этим вопросом…
* * *
По возвращении из Белоруссии у канадцев оставался ровно один день для пребывания в России. Точнее, вечер, которые они снова решили посвятить Арбату, как главному центру покупки сувениров из Москвы. Билеты на самолет в Ванкувер они заказали сразу же по прибытии на Белорусский вокзал, часы вылета и аэропорт знали, расстояния в километрах и часах для передвижения по Нерезиновой были им уже не в новинку.
Оставалось лишь дождаться того счастливого мгновения, когда они очутятся на борту воздушного лайнера, а для этого насытить время ожидания последними впечатлениями, что было в столице так и не понятой ими России ничуть не сложно. Поэтому наши канадские туристы были спокойны и беспечны. Кто бы их за это осудил? — да никто!
Действительно, что неожиданного могло стрястись с иностранцами менее чем за сутки в большом городе, где бандиты предпочитают стрелять друг в друга, ночью можно спокойно гулять по любым окраинам, а полицейские вежливы и с готовностью подскажут, где ближайшее метро или остановка общественного транспорта?
Так что заботили канадцев в этот вечер исключительно покупки, покупки и еще раз покупки. Поскольку после пребывания в Нижнем Новгороде, Чебоксарах и Минске их чемоданы были почти заполнены, то они надеялись успеть. Русские снова сопровождать их не стали, предоставив полную возможность продолжать наслаждаться самостоятельностью.
И вот тут-то, на исходе дня и по прибытию в гостиницу поджидала иностранцев главная подлянка их турне по России. Количество членов их группы уменьшилось ровно на одну единицу. А не досчитались они, как и следовало ожидать, старого Дика. Вместо него на рисепшене их встретила лаконичная записка:
Не пытайтесь меня искать. Я остаюсь в России.
— Как ты могла не уследить? — набросился на супругу Мигель. — Ты же знала о его настроениях!
— Откуда? Он был таким смирным в последние дни. И послушным.
— И где теперь его ловить?
— По дороге в Псков, конечно — сказал Джо, даже не вспомнив про крестик, надетый на его шею знахаркой.
Зато он махом постиг, куда и зачем индейца понесла нелегкая. И бы один-единственный шанс не допустить рокового события…
— Надо предупредить тетю Олесю.
— Ты думаешь, он направляется к ней?
— Ага. Она велела ему осматривать Россию. Приказ выполнен, теперь у него в голове один выбор, одна цель — вернуться к той, которая сделала его здоровым и молодым. О! звонок от Олюшки!
— Hello! — сказал Джо. — У нас incident. Дик…
— Я как раз по поводу Дика. Он уже час как в пути, и остановить его невозможно. Не с полицией же в кандалах вы будете грузить его на самолет? Да и не поможет: он удерет из Канады.
— Не преувеличиваешь? Он же нисколько не был похож на одержимого!
— А он и не одержимый. Он под любовными чарами, которые легко снять. Бабушка Олеся это сделает, она знает как. Но проблема в том, что твой дед не хочет покидать нашу страну. Я говорила с ним, все ему разъяснила, и он согласился, что насильно мил не будешь. Но он сказал, что готов остаться в нашем селе бесплатным работником при больнице. Что много он не ест, и что готов на все, лишь бы не возвращаться в пыль прерий и под кучу ограничений, чтобы быть человеком второго сорта.
— Так у вас же тоже есть законы, которые нельзя нарушать!
— Он сказал, что они разумны и ему нравятся. А когда я сказала ему, что баба Олеся от него ждет маленького… В общем, летите без него, и это его последнее слово.
* * *
Олюшка отключила вызов и вспомнила последний разговор с Диком.
Я хотеть жить в ваша страна и любить русский женщина, — сказал индеец. — Она стала вампир из-за меня, и я понял как. Она отдала мне свое здоровье пока делать от меня ребенка. Так сказал клоун из роща.
