Неужели ее душа действительно заточена в камне, висящем на моей шее? Настоящая, полная жизни и чувств душа, которая раньше обитала в костях, что сейчас лежали у моих ног.
– Алесса. – Арий осторожно, будто нерешительно, коснулся моей руки. Сжал пальцы в теплой ладони, вырвав меня из вихря пугающих мыслей. – Нам пора.
Он потянул меня за собой.
Мы поспешили нагнать Муирна, который беззаботно скакал по ветвям, стуча острыми когтями по стеклянной коре. Эспер перепрыгнул поваленное дерево, ствол которого еще не успел остекленеть, – изредка нам попадались такие растения, которые будто пытались противиться проклятой земле, но в конечном счете она сражала непокорных. Я перелезла сразу за Шеонной. Широкая штанина зацепилась за обломанный сук, раздался треск рвущейся ткани, и я пошатнулась, чуть не встретившись носом с землей. Арий вовремя подхватил меня под руку.
– Спасибо, – поблагодарила я, оглядев дыру на штанине.
Но вдруг раздался звонкий, почти металлический хруст, и мы замерли. Эспер встревоженно навострил уши, я ощутила запах крови, ударивший в волчий нос, и мое сердце пропустило удар.
Арий сделал осторожный шаг назад: в траве, там, где еще недавно были его ноги, лежал расколотый серебряный стебель. Я судорожно завертелась по сторонам, пока взгляд не упал на темный кустарник с белыми цветами, затаившийся в тени стеклянного дерева.
Алкора.
Я перевела испуганный взгляд на Ария. Он заметно побледнел, хоть и старался выглядеть спокойным.
– Что у вас случилось? – недоуменно окликнул нас Шейн, заметив, что мы остановились.
– Всё в порядке, – отозвался Арий и легонько подтолкнул меня в спину. – Идем, пташка.
– У тебя кровь, – уперлась я, не желая двигаться с места.
– Это всего лишь царапина, которая затянется за пару минут, – успокоил меня Арий.
Но я не поверила улыбке, что расцвела на его губах.
– Но это алкора, Кьяр говорил…
– Всё в порядке, – оборвал меня Арий. – Ее стебли давно остекленели, как и вся эта роща. Смотри, я чувствую себя прекрасно!
Не прекращая улыбаться, он расставил руки и покрутился на месте. Я с сомнением окинула его взглядом.
– Хватит тут танцевать, – усмехнувшись, вмешалась Эсса, резко дернув Ария за хаори, и он едва не потерял равновесие.
Эспер принюхался к осколкам алкоры, но не ощутил ничего, кроме легкого аромата крови брата. Мой страх поутих, и мы неспешно двинулись за друзьями.
Вскоре мы уже стояли перед каменным сооружением с плоской крышей, поддерживаемой круглыми колоннами.
– Еще одни Двери? – удивилась Эсса.
– Одни из трех, – кивнул Муирн и насмешливо добавил: – Но тебе, конечно же, позволили знать только об одних. Ты все еще уверена, что можешь доверять своим глазам в этом мире?
Эсса недовольно фыркнула, но удержалась от ответа.
– Что мы должны сделать? – я нерешительно подала голос. – Приложить Сердце к колоннам или к полу? Как пробудить Двери?
– Чего? – Муирн воззрился на меня широко распахнутыми глазами, будто на полоумную, а потом неожиданно звонко рассмеялся, прижав лапки к животу.
Я недоуменно посмотрела на друзей, ища поддержки, но они выглядели не менее растерянными.
– Вы что, серьезно? Это действительно был ваш план? – Дракончик хрюкнул от смеха и попытался успокоиться. – Даже не знаю, восхищаться вашим безумством или плакать от вашей тупости.
Эспер предупредительно рыкнул. Муирн в последний раз весело хрюкнул, закрыв нос лапками, а потом прыгнул в центр каменной плиты и шустро заработал лапками, очищая ее от сухой земли и гниющих листьев. Шеонна последовала его примеру.
– В прошлый раз Эрия испугалась за ваши ничтожные жизни, и Двери почуяли ее страх. Но сейчас ее душа спокойнее озерной глади.
– Тогда что ты нам предлагаешь? Зачем мы здесь? – грубо бросил Шейн и заозирался, будто выискивал затаившихся среди деревьев ар’сэт. Эспер тоже навострил уши.
Муирн недовольно покачал головой.
– Эти Двери открываются гораздо проще – языком Ольма.
– Язык Ольма давно мертв, мы не сможем активировать им эту штуку, – парировал Шейн.
– Штуку, – насмешливо передразнил Муирн и снисходительно пояснил, будто учитель нерадивому ученику: – Язык Ольма никогда не умирал. Просто ваши предки были слишком глупы и обидчивы. Они сами отринули магию ушедшего бога и даже не удосужились оставить о ней летописи, как полагается. Из-за них вы живете на руинах некогда великой Силы.
Дракончик поднял с земли палочку и отшвырнул ее в сторону.
– Вам повезло, что моя память гораздо лучше, чем у вас, людей.
– Почему ты нам помогаешь? – перебила его я.
Муирн вскинул уши и удивленно посмотрел на меня, будто не понимал, не послышалось ли ему.
– А разве этот вопрос не стоило задать в тот момент, когда я позвал вас за собой? – недоуменно спросил дракончик. – Теперь уже поздно, человек.
И больше не обращая на меня внимания, он вернулся к своему делу.
Сокрушенно выдохнув – Муирн был невыносим, – я присоединилась к нему и Шеонне. Вскоре рядом, поднимая облака пыли, замельтешили руки Эссы, Шейна и Ария: клочья мха разлетались в стороны и, падая, шелестели в траве, а один особо крупный кусок чуть не угодил в голову следящего за джунглями Эспера. Тамиру вовремя отскочил, сердито зарычав.
Вшестером мы за считаные минуты очистили пол, испещренный мертвыми рунами. Муирн запрыгал вокруг них, касаясь лапами определенных символов – со стороны, казалось, совершенно случайных, – и они ненадолго тускло озаряли каменное сооружение.
– Так, если память не подводит, то ближайшие Двери находятся в Акхэлле, – задумчиво пробормотал он.
– Нет! – мы с Шеонной одновременно вскрикнули.
Подруга пояснила:
– Мы не можем через них вернуться: Двери погребены под водой.
– Тогда назовите мне любой город, который еще стоит на своем месте. – Дракончик нетерпеливо замахал лапой, призывая поторопиться.
– Лаарэн, – предложил Арий.
Муирн что-то забормотал. Его лапки шустро перебирали руны. По воле существа письмена двигались и меняли форму, словно больше не были прикованы к холодному неподвижному камню, а плыли по его поверхности, как по воде.
Вдруг Двери содрогнулись, мы отскочили за пределы каменного круга. Перед нами разверзлась черная вихрящаяся дыра – по другую ее сторону шелестел ветер и доносился тихий плеск воды.
– Что встали? Прыгайте! – фыркнул Муирн. – Или вам нужна помощь даже в этом?
Мы не шелохнулись. На лицах друзей читалось одинаковое сомнение, и я полностью разделяла их страх. Действительно ли мы могли доверять Муирну? Вдруг все это было лишь уловкой, а открывшаяся Дверь приведет нас прямиком на острые глефы ар’сэт?
– Что видишь? – тихо спросил Арий, наклонившись к Эссе.
Она задумчиво сощурилась, а потом, не обронив ни слова, решительно шагнула в черную пропасть. С той стороны донесся шум, будто что-то тяжелое покатилось по земле, и тихая ругань девушки.
– Всё в порядке, – крикнула Эсса, когда поток ее гнева иссяк.
Шеонна в то же мгновение шагнула в Дверь, следом за ней прыгнул Шейн.
Я повернулась к Арию, он замер на краю и выжидающе следил за моими движениями.
В моей груди вдруг растеклось приятное тепло, будто кто-то разжег камин в промерзшем доме, за стенами которого бушевала извечная стужа. Сердце Эрии вновь берегло меня и наполняло силами, Эспер нежно касался души, и больше меж нами не было всепоглощающей морозной тьмы, а в шаге призывно подрагивали Двери, ведущие к свободе и уже ставшей для меня родной земле. Я снова ощутила себя счастливой, как в то самое утро в доме Омьенов, когда представляла себя частью чужой семьи и еще не знала о Призраках, рыщущих во снах в поисках Сердца.
Широко улыбнувшись, отбросив все страхи и сомнения, я протянула Арию руку:
– Ты еще хочешь научиться летать?
Тамиру улыбнулся и сжал мою ладонь, сквозь повязку ласково проведя пальцем по бугристому шраму, – в этот раз я не ощутила ничего, кроме покалывающего волнения.
– С тобой, пташка, я обретаю крылья, – промурлыкал Арий.
Я вздрогнула от его слов – щеки вспыхнули он внезапного смущения – и попыталась отдернуть руку, но Арий не позволил. Крепко сжав мою ладонь, он потянул меня в Дверь.
Это не было похоже на прошлый прыжок. Мир словно сделал кульбит: мы прыгнули в круг, подогнув ноги и приготовившись к жесткому приземлению, но неожиданно твердая земля ударила вовсе не в ступни, а в спину, вышибив воздух
