class="p1">Я не насмехаюсь, а бью его же оружием:
— Да-да, Артурек, я о твоей маме. Ты наливай себе, я подожду — киваю на бутылку. — Я обещаю тебе, что разнесу информацию о ней по всем желтым изданиям, по всем блогерам и сайтам, а они еще дополнят это чем-нибудь интересным. Ее имя не будет полоскать в публичном пространстве только ленивый. Представляешь, какой поднимется шум? Человек, который продает счастливую, зефирную жизнь — наглый обманщик. Да и твоему отцу это прибавит хлопот.
— Моя. Мать. Нормальная, — в его голосе проскальзывает боль и нотка презрения.
— Я не спорю.
— Это все только твои слова.
— Я приложу счета за лечение.
Он усмехается.
— Мой отец тебя с землей сровняет.
— Переживу.
— Она от депрессии лечилась.
— И алкогольной зависимости.
— А кто бы не забухал на ее месте? Отец бил ее, как скотину. Урод! — Павлов бьет кулаком о стол, разбивая костяшки пальцев в кровь. Бутылка подпрыгивает. По поверхности разбегаются трещины, и остается кровавый отпечаток.
— Люди не будут вникать в подробности, повесят ярлык и все. А ей бы не помешали сейчас покой и тишина, тебе не кажется?
— Тебе не кажется? — Передразнивает меня Артур, скорчив рожу, и швыряет бокал в стену.
Я тяжело выдыхаю. Вся обстановка давит на меня. Пространство будто заражено Павловым.
Он вскакивает и отходит к окну. Стоит какое-то время, перекатываясь с пятки на носок. Я молчу: мне некуда сегодня торопиться.
— Так любишь свою девочку, что готов связаться с моим отцом? — Спрашивает уже спокойнее, глядя на ночной город.
— Не твое дело, — расставляю ноги и упираюсь в колени локтями, — Не хрен было соваться к Марго.
Он поворачивается ко мне и усмехается.
— Ты отдаешь мне оригинал и больше никогда не отсвечиваешь на нашем пути, а я не лезу в жизнь твоей семьи.
— На нашем пути! Ты меня разочаровываешь, Владик. Так приторно, что я сейчас блевану.
Я молчу и продолжаю давить его взглядом.
— И где же гарантии? — Продолжает Павлов.
— Их нет. Тебе придется поверить мне на слово. Людей же судят по себе, поэтому тебе придется несладко.
Павлов уходит и через пару минут швыряет передо мной диск и флешку.
— Подавись, сука, — впивается в меня глазами. — Но, если информация о закрытой клинике просочится в сеть, я тебя придушу собственными руками. И это не метафора, Владик. — Артур снова скалится.
Я сгребаю все со стола и иду на выход. Мне не понять, любит Артур мать или больше презирает за слабость. Хищники не умеют сочувствовать тем, кто не так силен, как они.
— Валил бы ты подальше, Павлов.
Он показывает мне средний палец и снова отходит к панорамным окнам. Я выхожу из номера. На душе светло и пусто. Гелю не вернуть, и мне придется принять этот факт, но я могу еще успеть стать счастливым.
Эпилог
Марго
— Влад, веди себя прилично, — смеюсь и уворачиваюсь, но это не помогает: блузка уже расстёгнута наполовину. Влад покрывает поцелуями шею и грудь, жадно лапает меня за бедра.
— Ну, что, Влад? Ты уже сколько меня на сухом пайке держишь? — Заглядывает мне в глаза и снова возвращается к шее. Порочно лижет ямочку между ключицами. Я глажу его шею и затылок. Притягиваю его к себе, противореча своим словам.
Еще немного, и мы займемся сексом в лифте моего дома. К такому экстриму я пока не готова.
Влад прав — последние две недели я только и делала, что зубрила материал с утра до вечера. Сессия была очень сложной и нервной: многие валились и отправлялись на пересдачу. Влад отнесся с пониманием к моему желанию сдать все на отлично и не мешал мне готовиться. Занимался написанием своего диплома и даже успел на пять дней слетать к матери. Вернулся веселый, с подарками.
Только один раз за все время я ночевала у девчонок. Мы с Маринкой вместе разбирали материал и чуть не заработали себе язву от энергетиков и кофе.
Кстати, о девочках: Тася теперь учится жить по средствам. Говорит, что ни о чем не жалеет: чувствует себя свободной. Руководство сети магазинов отметило ее хорошую работу и предложило пройти ей платные курсы, чтобы со временем перейти в офис и взять на себя административную работу.
Тему с Бусаевым мы по негласной договоренности не обсуждаем. Марина говорит, что он приезжает гораздо чаще, чем это необходимо: сам забирает деньги, хотя Марина предлагала ему перевод. То ему якобы соседи позвонили, то сантехнику проверить нужно, то гардины заменить. Короче, слоняется рядом с Тасей.
Марина начала встречаться с парнем — постоянным клиентом кофейни. Я видела его два раза. На меня он произвел приятное впечатление. Маринка получила от него то, о чем так сильно мечтала: любовь и принятие. Это отразилось и на ее питании. Она часто все также маниакально подсчитывает калории, но в ее распорядке теперь стабильно присутствуют завтрак, обед и ужин.
Павлов исчез из моей жизни, словно по щелчку. Как будто его никогда и не было. Первую неделю я ужасно переживала. Постоянно вводила в поисковую строчку дурацкие формулировки, проверяя, не слил ли Артур клиентскую базу, но потом страх отпустил меня. Один раз я спросила Влада о Павлове. Он отмахнулся и сказал, что тот убрался в Москву и больше нас не побеспокоит.
Теперь сессия позади, никаких хвостов и пересдач. Свобода!
Лифт останавливается на нашем этаже, и Влад нехотя отпускает меня.
— Сегодня не отмажешься. Будем заполнять пробелы. — говорит Влад, а я краснею.
Меня все еще смущает его сексуальность, но вместе с тем и притягивает.
Влад поднимает с пола пакет с вином и фруктами. Я быстро привожу себя в порядок под его насмешливым взглядом и делаю глубокий вдох. Сегодня Влад официально знакомится с моими родителями. На этом, разумеется, настояла мама.
«Вместе-то всего ничего, а уже ночуешь у него, Маргарита. Хоть приведи его к нам, посмотрим на твоего щегла», — обреченно вздыхала мама.
«Все хорошо, от этого еще никто не умирал», — уверяю я себя, но все равно ужасно волнуюсь.
— Готова? — Влад смотрит на меня и проводит пятерней по волосам.
Я киваю и нажимаю на звонок.
Похоже, родители сидели под дверью: она моментально открывается и представляет нам сияющего папу и хмурую маму. Обращаю внимание, что она надела самое нарядное платье в крупный горох. В квартире пахнет ее фирменным пирогом, а значит — все не так плохо.
Когда формальное представление остается позади, мы занимаем места за столом.
— Так, Влад, рассказывай, что ты такого сделал,
