сам являлся большим любителем турнирных дуэлей. — Я не помню такого... Кто же это мог сделать?
Тарвиц продолжал молчать и лишь загадочно улыбался.
— Вот это да, не может быть! — воскликнул Усем Бадур, обрадовавшись своей догадке. — Единственный кто надрал задницу нашему юному герою, был его командир – Виго Винтерхальтер, ведь так?!
— Да, вы абсолютно точно угадали, господин, — кивнул министр, — непобедимого героя на одном из турниров заставил отступить из сектора боя никто иной, как нынешний генерал-капитан гвардии. Смог он это сделать лишь благодаря тому, что корабль Атиллы был недостаточно прокачен в характеристиках в сравнении с «Буром Галактики». Говорили, что после этого поражения наш молодой человек хотел даже лишить себя жизни – так ему было стыдно после проигранного поединка...
— Значит, он очень горделив?
— До безумия...
— Такие люди мне по душе! — засмеялся Бадур, вспоминая себя в молодости. — Но как же тогда, после такого унизительного поражения он продолжил служить под началом своего обидчика?
— Атилла Верес в то время активно строил военную карьеру и, кстати, продолжает этим заниматься, — пояснил Тарвиц. — Первый центурион гвардии – та должность, за которую многие патриции не раздумывая, отдали бы половину своего состояния. Атилла стерпел позор и продолжил службу под началом Винтерхальтера. К тому же старый генерал-капитан изначально питал к молодому воину поистине отцовские чувства. На первый взгляд может показаться, что они с центурионом близкие друзья и соратники, но это далеко не так, по крайней мере, со стороны Вереса...
— Ты хочешь сказать, что наш герой затаил смертельную обиду на своего начальника и вынашивает план мести? — заинтересованно спросил Бадур,
— Я много времени провел в беседах с Атиллой, и уверен, что это именно так...
— Хорошо, это очень даже хорошо, — довольно кивнул генерал, надолго задумавшись. — Но я, все же не вижу достаточно весомой награды, ради которой этот человек может выступить против своего командира, тем самым поставив себя вне закона...
— Такая награда для него имеется, — хитро улыбнулся министр Тарвиц, — это линкор «Бур Галактики». Данный корабль является пределом мечтаний Атиллы. За обладание им центурион Верес готов будет перейти на нашу сторону и предать своего капитана.
— Каким образом я смогу отдать ему то, чем сам не владею? — удивленно спросил генерал Бадур. — Даже если нам удастся захватить данный линкор, что уже маловероятно. Но и в случае этого, Атилла, впрочем, как и любой другой, не сможет управлять им – системы корабля не позволят чужаку даже взойти на борт, а не то, что сесть в капитанское кресло...
— Только если не переформатировать идентификационный генетический код данного линкора. Подобные манипуляции часто проводятся с захваченными кораблями противника. К примеру, мятежники Вей Джан Гоу, в частности, делали подобное с захваченными имперскими крейсерами в начале своего восстания, — сейчас Тарвиц говорил с явным знанием дела.
— Корабль самого высокого 6-го уровня оснащенности, коим считается «Бур Галактики», невозможно переформатировать кустарным способом, это тебе не рядовой легионерский крейсер, — отрицательно покачал головой Усем Бадур.
— Вы правы, невозможно, — согласился Тарвиц, — но, это только если у тебя нет Главной Императорской Печати, хранителем которой в данный момент является ваш покорный слуга...
— Ты невероятно умен, — похвалил министра, генерал Бадур, прокручивая в голове все возможности, которыми будет обладать владелец этой печати. — Продолжай...
— Я сейчас же полечу в лагерь генерала Винтерхальтера и встречусь там с Атиллой. Я уговорю центуриона перейти на нашу сторону – за это прославленный линкор станет его собственностью. Атилла на своем крейсере внезапно нападет на флагман генерала, который не будет ожидать атаки, а значит, проиграет в схватке... Гвардия, лишенная своего командира, не сможет эффективно сопротивляться вашему флоту...
— А если молодой человек не согласится и выдаст тебя Винтерхальтеру?
— Положитесь на меня, господин, — спокойно ответил Тарвиц, — я очень хорошо знаю этого юношу. Для него нет ничего важней, осознавать себя величайшим героем-поединщиком в Империи, и чтобы оставаться таковым, Атилла согласится стать нашим союзником...
Глава 39
Тарвиц, простившись с генералом Бадуром, как и обещал тут же отправился в расположение 1-го «гвардейского» легионаякобы в статусе переговорщика с Бадуром от лица Совета Десяти. На флагманском «Буре Галактики» министр для отвода глаз имел долгую и безрезультатную беседу с Виго Винтерхальтером, поначалу пытаясь уговорить того не препятствовать кораблям 9-го легиона проследовать к Астрополису. Конечно же, генерал-капитан отказал министру в его просьбе, которую тот выдавал за общее мнение императорского двора. По итогу Тарвиц и Винтерхальтер довольно холодно, но все-таки дипломатично распрощались друг с другом, и министр, покинув флагманский линкор, ненадолго посетил еще один «гвардейский» корабль, а именно, линейный крейсер «Рейтар»...
«Рейтар» был именным кораблем его старого знакомого – первого центуриона Вереса, поэтому прибытие на него Тарвица было воспринято Винтерхальтером и его офицерами, как обычный визит вежливости. На «Рейтаре» за дружеской беседой Вильгельм Тарвиц открыл центуриону все карты и рассказал о коварном плане, в результате которого Атилла мог бы получить ту награду, о которой в тайне мечтал. Для этого первому центуриону, если тот примет сторону генерала Бадура, необходимо было всего лишь убить своего командира.
Молодой офицер долго размышлял над предложением министра, ничего тому не отвечая, только сверлящая Тарвица пронзительным взглядом своих ярко-голубых глаз – отличительной особенности всех альтарианцев. Лишь черные как смоль волосы, спускавшиеся на плечи Атиллы, указывали на то, что перед министром сидит полукровка – у чистокровных альтарианцев волосы были светлые, и чем светлее они, тем знатнее и уважаемее был альтарианский род в иерархии бывшей Республики. То же касалось и насыщенности цвета радужки глаз. У знатных патрицианских семей глаза были, либо белесо-голубые, либо светло-зеленые. Чем бесцветней, тем старше и уважаемей была твоя семья. У простых же альтарианцев глаза были яркого цвета...
Горделиво восседавший перед Тарвицем первый центурион гвардии – Атилла Верес, не мог похвастаться, ни первым, ни вторым атрибутом принадлежности к высшей касте, от чего сильно страдал и терзался. Полукровка в глазах большинства альтарианцев не имел веса и уважения, а главное не мог претендовать на высокие должности и звания в Империи, к чему Верес стремился всю свою жизнь...
Тарвиц хорошо знал сидящего перед собой юношу, его сильные и слабые стороны,
