– Моя подруга, она пропала в начале осени. Пошли скорее, ей требуется помощь!
Поскальзываясь на подошвах осенних ботинок, я подбежала к Оле и решительно развернула ее лицом к себе. Я думала, что обозналась, приняла за нее совершенно чужого человека, но это, несомненно, была она. Ольга взмахнула ресницами и с недоверием оглядела меня пустыми, лишенными прежнего задорного блеска, покрасневшими глазами. Побелевшие ее губы дрогнули:
– Нелли! Правда, ты? Я жива?
Женя сбросил куртку, снял теплый свитер и, ежась от холода, протянул его мне. Я стащила с Ольги плащ, она осталась в тонкой бирюзовой блузке и летних брюках. Сон, в котором мне пришлось стоять в одном платье под снегопадом, вновь чиркнул страхом по солнечному сплетению, но я отогнала его и продолжила дышать, помогая подруге одеться.
– Стало теплее? – укутав шею Оли своим шарфом, спросила я.
Она кивнула и, плотно сжав дрожащими пальцами мою ладонь, прохрипела простуженным голосом:
– Уезжай отсюда. Я должна… привести тебя на озеро, чтобы она отпустила меня. Беги, Нелли!
– Чтобы кто отпустил? – растерялась я.
– Женщина. Она привезла меня сюда. Сказала, чтобы я ждала здесь.
– Тебе не кажется, что твоя подруга немного не в себе? Такое бывает с жертвами похитителей, – высказал свое мнение Женя.
Внутри меня все похолодело.
– Найди, пожалуйста, Марка, – обратилась я к нему, – скажи, что дело очень срочное.
– Не буду я за ним бегать, – скривился парень. – С каких это пор я у тебя на побегушках? Давай я лучше отведу девчонку к нам домой, согреется, отдохнет. Или ты хотела ее с собой тащить?
– Хорошо, – вздохнула я. – Да, Оле нужно согреться, ты прав. Помоги ей. Я сама отыщу Марка.
– И ментов не забудь вызвать, – напомнил Женя, подхватив Ольгу рукой, когда она, покачнувшись, чуть не повалилась назад. – Пусть ищут похитителя или маньяка… Кто-то же притащил ее в поселок.
– Разберемся, – пообещала я.
Как же колотится сердце! Знаю ли я в лицо ведьму, отнявшую жизни моих друзей, брата Марка? Наш с ним сын не рожден, баланс не восстановлен, магия не напитала часы. Зачем она явилась? Неужели переиграет нас и в этот раз?
Я поспешно спускалась вниз, снег налипал на ботинки, прибавляя им вес, мне не хватало терпения, чтобы остановиться и стряхнуть его с подошв. Мерзлые хлопья падали за шиворот, капли скатывались по спине. Я подошла к избушке деда Афанасия, откинула крючок калитки и прошлась вокруг дома. У крыльца мне бросились в глаза цепочки следов: одна из них вела в дом, а другая из него, ну и третья цепочка принадлежала мне самой. Я коснулась ручки двери, но, заслышав скрип шагов за спиной, вздрогнула.
– Что ты тут делаешь? – недовольно пробурчал Марк. – Просил же остаться дома. Еще и не оделась толком. Простыть хочешь?
Он шмыгнул носом и отряхнул снег со штанин.
– Марк, ведьма уже здесь. Она ждет на Черном озере.
Он нахмурился, румяное от холодного ветра лицо заметно побледнело.
– Откуда тебе известно?
– Помнишь, мы по телевизору репортаж смотрели, что Ольга пропала? Она тут, в поселке, сама на себя не похожа. Мы… я, – осеклась я, опасаясь гнева Марка к Жене, – нашла ее замерзшую, в одном плаще там, на холме у спуска, отдала ей шарф и варежки, чтобы она согрелась.
– А сейчас она где?
– Мимо проходил Женя, – смутилась я, – он вызвался помочь, у него дом недалеко…
– Ясно. Опять, значит, Женя, – Марк в раздражении пнул деревянный брусок, валявшийся у него под ногами, и насупился, засунув руки в карманы пальто.
– Не придирайся к словам, – тихо ответила я. – Ты выяснил что-то про Афанасия?
– Его нигде нет, – развел он руками. – Даже на чердаке посмотрел, в том гробу, про который ты говорила. Он сушил в нем лаванду.
– Я зайду?
– Если хочешь.
На полу в сенях что-то зашуршало, захрустело. Я наклонилась и подняла засохший, в мелких черных крапинках, кленовый лист. Он не был таким огненно-красным, как в сентябре, выцвел, приобрел бурый оттенок, лишь на кончике, будто засохшая кровь, оставалась пурпурная краска. Я поднялась до середины лестницы и почуяла сильный цветочный аромат, исходивший с чердака.
– Нелли, давай поскорее, – занервничал Марк. – Надо решить, пойдем ли к озеру. Если ведьма действительно здесь, то она нашла решение, как запустить обряд.
– Сейчас, погоди минутку, – отмахнулась я и залезла на самый верх. Здесь как будто бы ничего не изменилось после ритуала, даже одеяло так и осталось лежать на ворохе сена, примятое моим сном. Я выглянула в мутное окошко – ноябрь спешно наряжал лес, на лапах елей и пихт красовались пушистые шапки. Аромат лаванды перемешивался с еще одним запахом, знакомым мне до рези в сердце. Кто-то бы сказал, что старьем. Но нет, не совсем так. Пахло заброшенностью, одиночеством, пустотой… После похорон отца я пыталась выветрить этот запах из квартиры, с усердием вновь и вновь продолжала влажную уборку, но тщетно: он продолжал витать в опустевших комнатах, вызывая молчаливую истерику. Мне хотелось кричать, бить кулаком в стену, разорвать паутину тишины воплями, и… продолжала стоять неподвижно, смотреть на семейную фотографию в узорчатой рамке за стеклом буфета, глотая слезы.
Я вытащила из снопика одну веточку, увенчанную сиреневыми цветами, отломила от нее длинный стебель и сунула себе за пазуху.
– Марк, а для чего в магии используют лаванду? – нащупывая ногами ступени, спросила я.
– Да много для чего, – отозвался он, нервничая. – Чаще всего для талисманов, злые духи не любят эти цветы. Мой дед пил настои из лаванды, говорил, память укрепляет, давление нормализует…
Марк замолк, когда я очутилась напротив него. Он пытался спрятать от меня эмоции, но я успела заметить, что перед тем, как спрятать руки в карманы пальто, он сжал кулаки. В глубине темных его зрачков всполохнула ненависть. Марк понял, что я прочитала его состояние, и объяснил, отведя взгляд в сторону:
– Я убью ее. Непременно убью.
– Если ведьма знает, что мы придем вдвоем, если не ждет, когда родится новая ведьма, не надеется на заведение часов, значит, ей либо известен наш план, либо она тоже нашла способ восстановить баланс, – сказала я. Голос у меня перехватывало от страха.
– Надо взять часы, – Марк уверенным быстрым шагом направился к калитке.
– Постой! – окликнула его я.
Он обернулся.
– Когда я выходила из дома, то ощутила, что должна взять их с собой. Я уже знала, что они мне будут нужны. Сегодняшний сон словно предупреждает меня об опасности. Но… я слишком устала прятаться и готова пойти на риск. Мы справимся, – постаралась я улыбнуться, в первую очередь, чтобы подбодрить саму себя.
– Тогда к озеру? – спросил Марк.
– Пойдем, – сделала я глубокий вдох. Растаявшие снежинки защекотали горло.
Мы спустились по заметенному косогору вниз, к берегу. Вокруг не было ни души. Ветер сдувал с блестящего льда озера снег. Я поежилась, по телу поползли мурашки. Я ждала, что вот-вот услышу ехидный смех и хрипловатый женский голос, который напомнит, что пришла пора свести счеты. Но случилось не то, что я ожидала. Вместо голоса раздался приглушенный стон, но откуда он доносился, мы
