тот оказался безлюдным, но надо еще и через вертушку успеть проскользнуть.
– И чтоб из города ни ногой… – несся вслед Софье голос Верстова.
«Размечтался! Надеешься, что сделаю наоборот – соберу вещички, и ты меня больше не увидишь? А вот никуда не уеду! Имею полное право заниматься своим расследованием».
Беспрепятственно выбравшись из здания, чуть ни бегом добралась до сквера, и только опустившись без сил на скамью, немного расслабилась, понимая, что ее никто не преследует и препровождать в тюрьму не собирается. На этот раз пронесло.
«Ну не козел?! – бушевали в душе страсти. – Как будто по-хорошему нельзя было договориться. О чем это, интересно? И так чуть в кутузку не угодила. А если бы лицензию отобрал? Вот и помогай после этого следствию. Ничего, я и без помощи полиции обойдусь. Очередная бравада или и в самом деле? Деваться-то все равно некуда, поэтому должна обойтись!»
Куда теперь – к Насте, плакаться в жилетку? Или прямиком в больницу расписываться в жутчайшем непрофессионализме перед подчиненным? Только не это. Уже десятый день с начала расследования, а воз и ныне там.
Итак, что мы имеем? Ничего. Преступника как не было, так и нет. Окончательные результаты у полиции и Софьи одинаковые – если не считать их ошибку с Лилей, – чего нельзя сказать о возможностях.
Однако прибедняться не стоит. У Софьи есть очень важное преимущество: если полиция рассматривает оба убийства – Качкова и Марины – по отдельности, пытаясь угнаться за двумя зайцами, то Софья, связав преступления в единый неразрывный клубок, разыскивает одного, но очень хитрого и быстроногого.
А вдруг это череда трагических случайностей? Фи-и, даже скулы свело от подобной чуши. Зачем вообще что-то расследовать, если так думать?
Тогда кому помешали Качков и Марина? Каким может быть мотив для убийства этой парочки? Хотя их и парочкой-то уже не назовешь, ведь они расстались. Зато осталось связующее звено между ними – малыш, которому тоже не позволили родиться. Неужели именно он стал для кого-то камнем преткновения? На ум сразу приходят родственники, вознамерившиеся получить вожделенное наследство. Неужели все так прозаично?!
После насильственной смерти кого бы то ни было – хоть богатого, хоть бедного – и наличии у него даже самого незначительного имущества полиция в первую очередь проверяет возможных претендентов на это имущество. Однако прошел уже месяц после убийства Качкова, а органы мертвой хваткой вцепились в Лилю, и до сих пор она у них главная подозреваемая. Неужели наследники оказались при алиби?
Пора Софье со своей далеко не уникальной версией о едином клубке вплотную подключаться к расследованию. А как же Верстов? Да ну его в баню! Прямо шагу не дает ступить.
Итак, в числителе у Софьи два убийства – Качкова и Марины, плюс две попытки – нападение на Николая и Соловкову, а в знаменателе – преступник, которому все это выгодно, как никому. И кто же он?
Пора воспользоваться помощью друга. Вернее, подруги, которая наверняка уже справилась с заданием.
Софья включила телефон и тут же ответила на звонок Вари.
– Привет, дорогая, ты куда пропала?
– Это я-то пропала?! – Возмущению Вари не было предела. – Да я тебе со вчерашнего вечера названиваю. А у нее, видите ли, телефон вне зоны доступа!
– Извини, так получилось. Тут столько всего произошло.
– Тогда нечего валить с больной головы на здоровую. В общем, слушай. Сначала я встретилась с Ольгой, и та сказала, что ее отец в мае на ярмарку меда не ездил…
– Варюша, ты себе даже представить не можешь, как меня обрадовала!
– Не перебивай. Рано радуешься. Наврала Ольга, чтобы отца выгородить. Моя знакомая, что работает в аэропорту, по компьютеру посмотрела и обнаружила, что Северов взял билеты туда и обратно как себе, так и Ольге: в Москву – на десятое мая, обратно – на двадцать четвертое. Но вернулись они в Энск не двадцать четвертого, как планировали, а уже четырнадцатого утром в половине одиннадцатого. Вот и делай выводы: чего это они так дернули из Москвы? А еще ты мельком упомянула Кротова и оказалась провидицей: тот в это время тоже был там – вылетел в Москву утром тринадцатого, а обратно вернулся четырнадцатого тоже утром в одиннадцатом часу.
– Так они на одном самолете, что ли, прилетели?
– Нет. Северов с Ольгой вылетали из Домодедово, а Кротов из Внуково. Кротов оказался в Энске на двадцать минут раньше, поэтому встретиться они никак не могли. Но и это не все. Если не сидишь – сядь, иначе упадешь. Вы с Николаем прибыли в Москву десятого июня, а уже одиннадцатого утром туда же вылетели Северов и Кротов.
– Не может быть! Неужели вместе?
– Да нет же! Северов – утром, Кротов – после обеда. А к вечеру на Николая моего напали. Может, это кто-то из них? Между прочим, они оба до сих пор в Москве. Так что ты, Софочка, будь осторожнее. Ну что – помогла я тебе?
– Спасибо, Варенька, хорошо поработала. Буду думать.
– Может, еще какое задание дашь?
– Пока нет. Надо с этими фактами разобраться.
– Слушай, а давай я тоже в Москву прилечу, из Николая-то помощник никакой.
– Только не это! Следователь и так икру мечет, что нас тут чуть ли не целая банда из Энска нагрянула преступления совершать. Арестовать меня собрался, представляешь?!
– Ах, Софочка, какая же ты счастливая! У тебя такая удивительно интересная жизнь, прямо лопаюсь от зависти… Я придумала, что еще для тебя сделаю – попытаюсь выведать что-нибудь о Кротове: с кем проживает, родственники и прочее. Да?
– Нет-нет, Варя, ни в коем случае! Ты, подруга, совсем рехнулась? Да он у меня самый главный подозреваемый. Ишь чего удумала! Даже мечтать не смей! Я в Москву махнула в первую очередь из-за того, чтобы от него скрыться. Хочешь, чтобы я и твое убийство расследовала? Поклянись, что даже рта не раскроешь, чтобы расспросить о нем кого-либо. Иначе я все брошу и приеду с тобой разбираться.
– И чего разбухтелась? Не хочешь – как хочешь. Но знай: ты меня даже очень разочаровала.
– Ты вон своими лучше занимайся.
– Они и без меня хорошо справляются. Мама топчется потихоньку, даже по дому начала помогать. Вадик наконец с Вожаком подружился. Тот уже не занимает его диван: видит, что Вадик делом занят – через день борщи готовит, так и ему перепадает. Вкусно получается. Говорит, что это ты ему секрет какой-то открыла. Секрет секретом, но не каждый же день этот борщ есть. Хотя Вожак не против.
– Вот и научи сына. Пора уже ко второму
