Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
— Ну и болван, — тихо произнес Сталин. — Надо с ума сойти, чтобы проворонить… Шляпа!
Я никогда не забуду этой картины: на фоне осеннего, грустного пейзажа умирающей природы бледное, взволнованное лицо Сталина. Кругом полная тишина. Через открытую настежь форточку проникали холодные струи воздуха.
Пока я молча стоял, зашел Поскребышев и доложил:
— Командующий Конев у телефона.
Сталин подошел к столу и с яростью снял телефонную трубку.
В командующего летели острые стрелы сталинского гнева. Он давал не только порцию «проборки», но и строгое предупреждение, требовал беспощадно биться и добиться вывода войск из окружения.
— Информируйте меня через каждые два часа, а если нужно, то и еще чаще. Время, время дорого!
Затем Сталин соединился с членом Военного совета Западного фронта Н. А. Булганиным и тоже набросился на него. Булганин стал объяснять причины этого чрезвычайного происшествия. Он (как мне потом стало известно лично от самого Булганина) докладывал Сталину, что «ЧП» произошло из-за того, что командование Резервного фронта «проморгало» взятие противником Юхнова. Командующий войсками Резервного фронта маршал С. М. Буденный узнал о захвате немцами Юхнова только на второй день, и то из переговоров с Булганиным. В то же время Булганин доложил Сталину, что имели место большие промахи и со стороны командования Западного фронта.
Выслушав терпеливо и до конца Булганина, Сталин немного смягчился и потребовал от руководства фронта: «Не теряйте ни секунды… во что бы то ни стало выведите войска из окружения».
Вошел Молотов. Сталин, повесив трубку, сказал:
— Может быть, еще удастся спасти войска… Гитлер изображает себя в положении нетерпеливой охотничьей собаки, настигнувшей дичь и теперь ждущей, наконец, момента, когда раздастся заветный выстрел. Однако желанного результата фюрер не получит!
Молотов, нахмурив брови, так выразительно посмотрел на меня, что я сразу понял: мне нужно уходить. И я вышел из кабинета…
* * *
Поздней ночью 4 октября я позвонил К. Е. Ворошилову, чтобы дать ему на голосование два проекта решения правительства. Когда послышался в трубке голос Климента Ефремовича, я попросил разрешения зайти всего лишь на три минуты с тем, чтобы получить его согласие по двум проектам.
— Ох, — вздохнул Ворошилов, — до того ли сейчас…
— Тогда я обращусь позже.
— Нет… лучше уж заходите сейчас, у меня есть еще немного времени.
Когда я вошел в кабинет маршала, сразу же по лицу Ворошилова заметил, как он сильно взволнован.
— Вы ведь знаете, какая у нас беда?
— Знаю, немцы окружили несколько наших армий.
Ворошилов некоторое время молчал, потом посмотрел на часы.
— Через несколько часов едем с Молотовым на Западный фронт. Будем пытаться спасти положение, а главное — человеческие жизни. Очень сильно и болезненно переживает это событие товарищ Сталин. Да и мы, конечно, тоже. Но я еще не видел товарища Сталина в таком состоянии, в каком он находился, когда узнал о происшедшей катастрофе. Он был потрясен, гневен, крайне возбужден. Долго ходил по кабинету, потом подходил к «вертушке», спрашивал начальника Генерального штаба и задавал один и тот же вопрос: «Установили связь с командующим?» В ответ слышал: «Еще нет». «Что вы там сидите сложа руки!» — говорил он с большим возмущением.
— Волнение и гнев мне понятны, — добавил Ворошилов, — окружение такой многочисленной группировки — это очень тяжкий удар. Но как бы ни была тяжела потеря, она не сломила товарища Сталина. Создавшаяся ситуация побуждает его к решительным действиям. Враг спешит до наступления зимы разделаться с Москвой. Но наша партия, наш народ, товарищ Сталин не допустят этого.
Собирался ли Сталин эвакуироваться из Москвы
Г. А. Куманев: Собирался ли И. В. Сталин в тяжелые октябрьские дни сорок первого года эвакуироваться из Москвы? В постановлении ГКО от 15 октября 1941 г. за № 801 «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы», которое мне в начале 60-х годов удалось обнаружить в Кремлевском архиве, прямо говорилось, что «т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке». В последнее время появились некоторые публикации, где поддерживается версия о намерении Сталина покинуть в те дни столицу.
Я. Е. Чадаев: Это не соответствует действительности. Хорошо помню, как в середине октября, накануне эвакуации в Куйбышев части Совнаркома и Управления делами, я зашел в комнату охраны, где находился генерал Н. С. Власик, чтобы попрощаться с ним. К этому времени мы были хорошо знакомы друг с другом, часто встречались семьями.
Начальник охраны Сталина с огорчением воспринял весть о моем отъезде.
— Но ничего, — сказал он, — скоро вернетесь.
— Да, я в этом уверен.
— Уверен в этом и товарищ Сталин.
— А не было разговора о том, что и он на крайний случай временно переберется к нам в Куйбышев?
— Я знаю, — сказал Власик, — был разговор на эту тему между Сталиным и Ждановым. «Хозяин» твердо и решительно заявил, что не может быть и речи об этом: он остается на своем посту в Москве. Но мы все-таки на всякий крайний случай сейчас сформировали специальный небольшой поезд, который уже находится в полной готовности к отбытию.
— Товарищ Сталин, конечно, о нем не знает? — спросил я.
— Пока не знает, но, может быть, сегодня или завтра узнает.
В последующем Вознесенский, Калинин, Поскребышев и некоторые другие руководящие работники мне подтвердили, что Сталин действительно не собирался эвакуироваться куда-либо из Москвы.
* * *
В послевоенные годы по данному вопросу автор прочитал в книге писателя Петра Проскурина «Имя твое» следующие строки:
«Ему (Сталину) вспомнилось состоявшееся в осень сорок первого решение о необходимости его немедленного отъезда из Москвы в Куйбышев, и в памяти четко возникло утро девятнадцатого октября, Рогожско-Симоновский тупик, спецпоезд, пустынная платформа, торопливо ждавшие пришедшие его провожать товарищи.
…Никто не видел его лица; дойдя до края платформы своим неспешным характерным шагом, он, не говоря никому ни слова, круто повернулся, горбясь больше обычного, прошел к своей машине, сел в нее и уехал назад».
При встрече с В. М. Молотовым я рассказал ему об этой публикации и спросил, был ли действительно такой случай? Молотов ответил отрицательно, заметив при этом, что Петр Проскурин, видимо, писатель с богатой фантазией.
Руководители из окружения Сталина
Г. А. Куманев: Находясь в годы войны в должности управляющего делами Совнаркома СССР, вы постоянно встречались не только со Сталиным, но и со многими государственными, политическими и военными деятелями, выполняли их поручения, выслушивали советы и мнения по различным вопросам и важные свидетельства. В связи с этим не могли бы вы дать краткие характеристики хотя бы ряду руководящих лиц из ближайшего сталинского окружения?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
