– Какой же ты испорченный мальчишка! – Я смеюсь и прижимаюсь к нему. – А если серьезно, я тоже не хочу жить под одной крышей с мамой.
– Смотри, что получается. Если ты не хочешь покупать дом и тебе не улыбается жизнь бок о бок с Нэнси, остается только одно: снимать жилье. Но арендная плата тоже прилично высасывает денежки.
Я в замешательстве. Я как раз собиралась поговорить с Эндрю о разумном использовании его денег… Конечно, он сразу скажет, что это наши деньги. Но вряд ли я когда-нибудь привыкну считать их нашими.
– Помнишь, ты говорил, что нам хватило бы маленького домика?
– Конечно помню.
У Эндрю вспыхивают глаза. Похоже, он уже догадывается, какие слова сейчас услышит от меня.
– Есть еще такой вариант: купить без всяких рассрочек, за полную стоимость, крошечный домик или кондоминиум. Такой, чтобы хватило нам на двоих… Дешевое, но приличное жилье. Тогда у нас останутся деньги на путешествия. Нам не придется платить за аренду – это уже громадный плюс. А коммунальные услуги мы могли бы оплачивать со своих зарплат и концертов, не трогая основной резерв.
Но почему он улыбается, как Чеширский кот?
У меня краснеет лицо. Я прижимаю ладони к его груди, изо всех сил сдерживая смех. Эндрю тоже смеется.
– Что тут смешного?
– Ничего. Я рад, что наконец-то ты поняла: мои деньги – они и твои тоже.
– Как знаешь, – бурчу я, разыгрывая обиженную.
– Детка, если начала говорить, договаривай до конца, – просит Эндрю, качая меня на коленях.
Я отвечаю не сразу:
– Когда мы достанем из шляпы свернутую бумажку и поедем в то место, какое на ней обозначено, можно попросить Натали присмотреть за домом. А еще… – тут я поднимаю палец, – когда мы наконец-то найдем благословенное местечко на теплом берегу, о котором ты мечтал, мы продадим наш домик в Роли или будем сдавать его и получать дополнительный доход. Может, даже сдадим его Натали и Блейку!
Я чувствую, как в мозгу Эндрю опять завертелись колесики. Он все так же нежно улыбается, не сводя с меня глаз.
– Похоже, ты хорошо все обдумала, – говорит он, проанализировав услышанное. – И долго ты все это обмозговывала?
А ведь он прав! Только сейчас я понимаю, что уже давно начала по кусочкам выстраивать наше будущее и планировать момент, когда устану от дорог и захочу пожить в собственном доме.
Эндрю терпеливо дожидается ответа. Взгляд у него мягкий и задумчивый. Все в нем говорит мне: что бы я ни сказала, у него это не вызовет ни малейших возражений.
– Это было, когда мы выехали из Мобила, – говорю я. – Тогда я тебе впервые рассказала о своем желании побывать в Италии, Франции и Бразилии. И еще я говорила, что нигде не хочу бросать якорь насовсем. С тех пор я постоянно думала, как мы будем строить нашу дальнейшую жизнь. – Отвожу глаза и добавляю: – Я нарушила правила и все распланировала одна.
– Иногда без планирования не обойтись. – Он наклоняется и целует меня. – Ты отлично потрудилась. У тебя получился замечательный план.
Он снова меня целует, теперь уже со всей страстью. Когда мы прекращаем целоваться, я зажимаю лицо Эндрю в ладонях:
– А здесь я хочу выйти за тебя замуж. – (Глаза Эндрю вспыхивают.) – Нельзя, чтобы твоя мама чувствовала себя обойденной. По правде говоря, это из-за нее мое желание перебраться в Роли казалось мне эгоистичным. И еще, мне было очень неловко, что мы… подвели ее с праздником «Детский душ».
– Маме понравится такое решение, – прерывает меня Эндрю, чтобы я снова не наговорила глупостей. – А мне оно очень нравится. – Он снова меня целует.
Эндрю
Глава 33
Погоды лучше нельзя и придумать. Она превосходна. Мы не строили никаких планов насчет бракосочетания, но все происходит как по нотам. Вчера я позвонил маме и пригласил приехать на пляж Галвестон-Айленда. Она прибыла вовремя, даже не догадываясь, зачем мы ее позвали.
Увидев мать, машу ей рукой. Она сразу все понимает. На ее лице появляется широчайшая улыбка, весьма заразительная.
– Надо же, сподобились, – говорит она, подходя к нам. – Даже не верится, что вы наконец-то дозрели. Я так… Я так…
У нее текут слезы. Мама смахивает их ладонью, смеясь при этом.
На Кэмрин – винтажное платье цвета слоновой кости. То самое, что мы купили на блошином рынке. Она стоит босая (так тоже было решено).
– Марна, успокойтесь, пожалуйста, – просит она мою мать.
Кэмрин тяжело видеть эти слезы.
– А кто-нибудь еще будет? – спрашивает мама.
– Нет, – с гордостью сообщаю я. – Ты у нас единственная почетная гостья.
– Да, – подтверждает Кэмрин. – Только вы и пастор.
Мама дружески обнимается с пастором Ридом. Вот уже девять лет подряд она является прихожанкой его церкви. Она и меня пробовала туда вовлечь, но христианин из меня никудышный. А вот для венчания лучшего пастора, чем Рид, не найти.
Пастор Рид встает перед нами, раскрывает свою старую потертую Библию и начинает говорить. Я не слышу его слов. Я смотрю на Кэмрин, которую держу за руки. Она расплела волосы, и ветер сейчас вовсю играет ими. Я люблю ее улыбку, синеву ее глаз и нежность кожи. Мне хочется целовать ее, но это мы еще успеем. А сейчас я ограничиваюсь тем, что целую ей кончики пальцев и чуть крепче прижимаю к себе. Ветер играет ее платьем, подчеркивая идеальную фигуру, похожую на песочные часы. Прядь волос попадает ей в рот. Подавляю улыбку, видя, как Кэмрин пытается отогнать непослушную прядку языком.
Зная, что Кэмрин не хочет вносить сумятицу даже в такую простую церемонию, осторожно отвожу ей эту прядку.
Мне кажется, что мы одни. На пляже. В целом мире.
Наступает время произнесения наших клятв. Никто из нас не писал черновиков и вообще не особо обдумывал, о чем станет говорить. Так мы собираемся делать почти все в нашей жизни: подчиняясь порыву.
– Кэмрин, ты – вторая половина моей души, – произношу я. – Я люблю тебя и буду любить каждый день нашей совместно прожитой жизни. Обещаю: если когда-нибудь ты вдруг перестанешь меня узнавать, я буду читать тебе вслух, как Ноа читал Элли. Обещаю: когда мы состаримся и у нас начнут болеть кости, мы никогда не будем спать в разных комнатах. Обещаю: если ты умрешь раньше меня, я позабочусь, чтобы тебя похоронили в этом платье. Обещаю: в случае чего буду оберегать тебя, как дух Сэма оберегал Молли. – Ее глаза блестят от слез. Большими пальцами я глажу ей ладони и продолжаю: – Обещаю тебе, что по прошествии лет для нас с тобой не наступит дня, когда мы, проснувшись, будем сожалеть о бесцельно прожитых годах и о том, что все наши замыслы оказались пустыми словами. Какие бы трудности ни выпали на нашу долю, я всегда, всегда буду рядом с тобой. Обещаю и впредь быть непредсказуемым, выключать музыку, когда ты засыпаешь, и петь тебе про изюминки, когда ты грустишь. Обещаю всегда любить тебя, где бы мы ни находились и что бы ни происходило в нашей жизни. Ведь ты – моя половина, без которой я просто не смогу жить.
