сплющивает меня своим давлением.
— Хорошо, что вы вызвали меня сразу, а то было бы уже поздно. — звучит издалека чей-то голос.
Опять шум, грохот. Обрушиваются мосты и дома. Я лежу под завалами, а они все падают сверху на меня.
— Спасибо, господин целитель!
Я знаю, кто это говорит… знакомый…
Гул.
— Скоро кризис пройдет. — доносится, словно из бочки.
Стреляют, взрывы. Меня ранили. Больно.
— Что я натворил? Рис, лучше бы я умер!
Это он… он…
Я падаю со скалы, сильно бьюсь об камни. Голова разбилась и что-то острое вонзилось в мозг.
— Солари, очнись!
Кто же зовёт меня?
6 глава. Как две капли
Я открыла глаза. В окошко маленькой спальни Бэрса ярко светило солнце. Простыня подо мной была влажная и скомканная. На тумбочке возле кровати еле разместились разные склянки с разноцветными жидкостями — лекарством. Вот синяя — это гекинтонол от жара, темно-красная — феррекс от боли, фиолетовая — сильеция противовирусное, зеленая — ммм… не помню, голова кружится. Взгляд выше. В кресле у окна спит Гэрис.
Я хотела уже сесть, но не смогла спустить ноги на пол. Возле меня, облокотившись на край кровати сидя на полу, уснул Марун.
Интересно, как долго я была без сознания? Во рту все пересохло и хотелось пить. Я потихоньку тронула детектива за плечо.
— Мару-ун, — позвала я шепотом.
Тотчас он поднял голову с уставшими, но счастливыми глазами.
— Марун, принеси мне, пожалуйста, попить, — так же тихо попросила я.
Он бесшумно встал и быстро ушел на кухню. Вернувшись со стаканом воды, Бэрс встал на колени перед кроватью.
— Лара, прости меня! — произнес он, настолько искренне раскаиваясь, что, заглянув в его глаза, наполненные до краев теплом и лаской, я услышала, как мой предательский голос внутри уже во всю вопил: «прощаю!» Но вредина-гордость не позволила мне это произнести вслух. Я лишь протянула ему руку:
— Перемирие.
Но он не пожал ее, как предполагалось, а, наклонившись, поцеловал, превратив меня в вареного рака.
— Солари, ты пришла в себя! — раздался обрадованный голос Гэриса. Он вскочил с кресла и, бросившись к кровати, присел на краешек.
Бэрс тут же поднялся с колен и молча вышел из комнаты. Я только проводила его взглядом.
Рис тоже имел уставший и помятый вид. Наверное, они оба не спали всю ночь. Из-за меня! Я еще ощущала слабость, но увидеть сегодня утром, как возле моей постели ждут моего пробуждения двое дорогих мне мужчин, было лучшим лекарством!
— Привет! — улыбнулась я другу.
— Тебе что-нибудь нужно? — заботливо спросил он.
— Да, встать, одеться и продолжить вместе расследование! — озорно подмигнула я ему.
Рис рассмеялся на мой ответ.
— Но мистер Фулер, семейный целитель семьи Нордиков, не велел тебе вставать, по крайней мере, сутки. — произнес Бэрс, появившийся в дверях.
— Если хочешь, мы привезем к тебе для компании Фэю. Она могла бы за тобой ухаживать, — любезно предложил Рис.
— Нет, — отмела я все предложения. Носятся они, понимаешь, со мной, как с инвалидом! — ухаживать за мной никому не надо. (Парни как-то погрустнели разом.) Да и суток у нас нет. Пора Горина вытаскивать! Да, кстати, чтобы открыть шкатулку нужна Фэя, — я многозначительно изогнула бровь, уставившись на Бэрса, а про себя произнесла — «один — ноль».
— А что я не подойду для этого? — немного обиженно спросил Гэрис.
Не сводя взгляд с ухмыляющегося дознавателя, я ответила:
— Не знаю, как устроен этот артефакт, но, по-моему, здесь важны не только чувства, но и фактор времени отношений между мужчиной и женщиной. — Похоже Риса успокоило такое объяснение, а я про себя продолжила счет — «два — ноль».
Пока мы с Бэрсом «играли в гляделки», он машинально почесал руку. И тут воздух перед ним загустел, и в белом облаке начал проявляться мираж. Парни отреагировали молниеносно: встав рядком, спрятали меня за своими спинами.
— Бэрс, я жду вас уже полчаса! — услышала я знакомый властный голос гром-бабы, Амнер, — И вы, Нордик, где вас носит?! Да вы оба еще не в отделе! — Она, видимо, пыталась заглянуть им за спину, — Чем вы, вообще, занимаетесь?! Чтобы через полчаса были у меня!
Мираж развеялся.
Марун взлохматил пятерней свою шевелюру и на выдохе произнес:
— Сегодня будет веселый денек!
Я снова сидела в кабинете № 71, уставившись в маленькое зачарованное зеркальце Бэрса. Для меня можно было уже учредить новую должность в следственном отделе — «подглядывающая».
Бэрс с Рисом стояли перед столом начальницы. Она пыхтя ходила взад и вперед вдоль окна, заложив руки за спину. Резко остановилась и, уперев руки в стол, начала громко отчитывать подчинённых:
— Сегодня утром у меня был нелицеприятный разговор с судьей Арханом Дороновичем. После вашего, — она ткнула пальцем в Бэрса, — запроса на обыск дома историка, его однофамильца. Он заявил, что ваши подозрения беспочвенны, что это все домыслы, что доказательств подозревать уважаемого человека никаких нет! Да я и сама не очень была уверена в ваших выводах. Короче, запрос на выдачу ордера я отклоняю! Мне хватило и того, что вы вытащили из-под стражи подозреваемую в убийстве, как, якобы, свидетельницу, и подняли это дело о пожаре в Вэроми! Но уж сыпать обвинениями в адрес, — она указала наверх, — высокопоставленных чинов я не позволю! И лишаться своей должности из-за вас не собираюсь! Идите работать!
Когда парни зашли в кабинет, я хохотала, сгибаясь пополам. Оба были красные и взъерошенные, как дикобразы.
Дядюшка Андрэ был рад нас обслужить, принеся тушеные телячьи ребрышки со свежим салатом и знаменитый ягодный чай со сдобными булочками. Мы сидели за столиком и, уплетая сытный обед, строили план дальнейшего расследования.
— Как же теперь быть с Дороновичем? — поинтересовался Гэрис, — будем его проверять?
Я, прожевав салат, воскликнула:
— Но как без ордера?
Мы оба посмотрели на Бэрса, ожидая его мнения по этому делу. Он все это время, пока Рис возмущался по поводу бюрократии и семейственности на верхах, ел молча, отстраненно наблюдая за нашим разговором. И словно ждал, когда же мы дойдем до главной проблемы, поэтому сразу оживился.
— Гэрис, мне нужен адрес Стонха Дороновича уже через час. — Это прозвучало, как приказ.
Но, видимо, так было заведено между дознавателями и визуарами, потому что Рис, наскоро допив чай и, поцеловав мне руку (скоро у меня выработается привычка подавать руку для поцелуев, как у дам во времена среднеметеоритного периода), убежал в отдел. Я только успела в след крикнуть:
— Пока!
Оставшись с Маруном наедине, я решила поконкретнее узнать, что он задумал.
— Хочешь сказать, что собрался влезть к историку в
