Габриэль держал своё обещание насчёт отсутствия спокойной жизни, и мне приходилось участвовать в исследованиях, касающихся способностей проводников.
В вихре счастья, работы и семейной жизни меня смущало только одно: мы с Алексом никогда даже не пытались уберечься от моей возможной беременности, однако ничего не происходило. Не то чтобы я хотела ребёнка прямо сейчас, но мне иногда вспоминался наш с мужем разговор и его слова, что он вряд ли сможет иметь детей. Правда, это было до того, как его аура частично восстановилась, но всё же… всё же… Сам Алекс о детях не заговаривал. Мне даже начало казаться, что он вообще об этом не думает. Впрочем, всё было так хорошо, что до поры до времени я выбрасывала эти мысли из головы.
* * *
Придя после лекций подписать у ректора пару документов, я замешкалась в приёмной. Подходящего секретаря до сих пор не нашлось, поэтому с бумагами был полный завал.
— Хватит сходить с ума! — послышался из-за неплотно прикрытой двери голос Теодора. — Покажись лекарям, в конце концов.
— Что они мне скажут? — это был Алекс, и я замерла, прислушиваясь. — Я единственный выгоревший маг, которому удалось восстановиться. Примеров нет.
— Алекс, в любом случае, год — это не срок, — мягко произнёс Теодор. — Ты с Киарой говорил на эту тему?
— Нет.
— Боишься? — я как наяву увидела кривую усмешку, которой Тео обычно сопровождал такие заявления.
— А ты бы на моём месте не боялся? — голос Алекса звучал до того тоскливо, что у меня сердце заныло. — Что мне ей сказать? Что у нас не может быть нормальной семьи? Что она не сможет взять на руки своего ребёнка, потому что умудрилась выйти замуж за неполноценного мага?
— Хватит! — голос Тео прозвучал жёстко, и я, еле дыша, отшатнулась от двери и быстро выбежала из приёмной, пока меня не обнаружили.
Поразмыслив в тишине кабинета, который ректор от щедрот своих выделил мне для работы и исследований, я успокоилась и подумала, что, во-первых, Тео прав, и год — это не срок. Во-вторых, понадеялась, что он задаст моему мужу взбучку, и тот перестанет, фигурально выражаясь, рвать на себе волосы из-за проблемы, которая вообще пока неясно — есть или нет. Натан как-то говорил, что только Теодор может вправить Алексу мозги, так что я очень на это рассчитывала. Ну и в-третьих — почему бы мне самой не провериться? Тем более что я как раз сегодня обещала! Может, дело вообще во мне, а не в нём?
Спустя декаду, договорившись о приёме, я съездила в госпиталь — и вышла оттуда с абсолютно идиотской улыбкой на лице. Теперь стало понятно, почему меня последнее время постоянно клонило в сон, усталость не проходила, а аппетит, наоборот, усилился. А я-то объясняла всё это чересчур активным мужем, который не упускал ни одного удачного момента.
Сегодня лекции у Александра заканчиваются во второй половине дня, вот я его и встречу новостью! Тут у нас где-то и «пятисотый юбилей» надвигается, совместим приятное с… приятным. Я фыркнула, покраснев от собственных мыслей, и побежала готовиться.
Встретила мужа на пороге, не в силах больше терпеть.
— Ты вся сияешь, — Алекс смотрел на меня, улыбаясь, — и волосы распустила. У нас какой-то праздник, про который я забыл? — сделал вид, что испугался, комично схватившись за голову.
— Пока нет, — я прыснула, — но скоро будет!
— Да-а?
— Угу. А ты ничего не хочешь мне сказать?
В его глазах на секунду вспыхнула тревога, взгляд метнулся в сторону, но он тут же расслабился.
— Я тебя люблю?
— Ты у меня спрашиваешь? — я фыркнула.
— Нет, — муж тихо засмеялся, — не спрашиваю. Люблю тебя.
— Пятьсот, — прошептала ему в ответ.
— Ах, вот какой праздник, — он потянулся ко мне, но я поймала его руки.
— Пойдём сначала поужинаем, хорошо?
— Я не хочу есть, — ответом мне была коварная улыбка, — я хочу десерт!
— А я голодная, так что пойдём! — я пошла в сторону столовой. — И достань, пожалуйста, бокалы, они в коробке в этом шкафу, — махнула рукой в сторону шкафа, отошла к столу и замерла. Именно туда я спрятала кое-что, что он должен найти и догадаться…
— Здесь? — Алекс достал коробку, открыл её и замер.
Я не сводила с него глаз, а он медленно потянулся и вытащил лежавшие сверху детские пинетки. Я купила две пары — голубые и розовые. Перевёл на меня взгляд.
— Что это? — голос был хриплый, глаза подозрительно блестели.
— Это пинетки, — произнесла тоже хрипло и откашлялась, — такие носочки… для детей…
— Киа, ты…
— Беременна, — кивнула в ответ.
Я даже сообразить ничего не успела, как меня сжали в объятиях. Алекс уткнулся мне в волосы, но тут же опустился вниз, встав на колени и прижавшись лицом к моему животу. Я погладила его по волосам, пропустила пряди сквозь пальцы — он так и остался седым, несмотря на вернувшуюся силу, но мне это нравилось.
— А почему две пары? — его голос звучал глухо, но лицо он не поднимал.
— Просто я ещё не знаю, кто это, мальчик или девочка, — произнесла, улыбаясь, а его руки сжали меня ещё сильнее.
— Раздавишь, — прошептала, склонившись к мужу.
— Прости, пожалуйста! — он испуганно отстранился. — Я ничего тебе не повредил? Киа?
— О, боги, да не переживай ты так! — погладила его по щеке. — Всё в порядке.
Он поднялся и опять обнял меня, но так осторожно, словно я была сделана из хрупкого фарфора. Так, похоже, нам предстоят длинные объяснения, что беременность — это не болезнь, а нормальное состояние.
— Я люблю тебя, — прошептал мне на ухо.
«Пятьсот один», — подумала про себя и потянулась за поцелуем.
