размерено, обводя тяжёлым взглядом собравшихся. В одном из проёмов заскрежетал воздух, обозначаясь кругом плотного облака. Налился влагой и пылью, превратившись в разноцветную смесь, наполнился огненными переливами и стал прозрачным колыхающимся зеркалом Эфира. Правитель Дома Зевеса, не имея возможности столь же легко, как другие, пользоваться стихийными переходами, пришёл через портал, созданный одному ему известной машиной. В отличии от врат Талари, это тайное изобретение не требовало ответного приёмника. Флегетон в живом плаще поверх обычной рабочей одежды, пробежал глазами по залу, улыбнулся Кетеру и так же занял своё место. Последним появился Маркар, чьё прибытие сделало ещё серьёзнее лица всех прочих. Потусторонний могильный холод портала успения прокатился волной по залу, врезаясь в округлые стены, и, казалось, повергая в страх даже статуи древних Покровителей. Гранитные плиты пола непосредственно перед столом правителя Гадеса разжижились искрящейся чёрной массой. От неё бежал даже свет из окулуса в куполе. Нарочито медленно, словно издеваясь над окружающими, из пятна поднялось бледное безжизненное тело нетленного гади в кожаных ремнях и в живом смутном плаще, сотканном из инфернальных миазмов Смерти и разложения. Многие бы хотели, чтобы его не было на Совете. Чтобы не существовало вовсе. Но Маркар с повелительным взором превосходства истинно бессмертного сел на свой стул. Над его головой сгустилась туча, поглощающая омерзительный для своего хозяина жизнерадостный весенний свет.
Гиперион на правах организатора собрания встал:
— Да начнётся Совет! — эхо мощного голоса аполонита многократно отразилось в круге наоса. — Приветствую вас всех, братья и сёстры, в этот неспокойный для Миглаха час!
В знак приветствия слов Гипериона, сидевшие в круге подняли каменные молотки на деревянных рукоятях, которые лежали перед ними, и одновременно ударили ими по столешницам, порождая резкий очерченный звук. Отец продолжил заготовленную речь:
— Сожалею, что мы встречаемся полным составом столь редко и лишь по таким казусным случаям. Некоторых из вас я даже не видел в новом обличии до сегодняшнего дня. Но речь, которую я скажу, не терпит сантиментов, и мы оставим их до более благоприятных времён. Мы все уже знаем, что за последние полгода наш мир не просто изменился. По моему глубокому убеждению, мы становимся свидетелями событий, последствия которых не оставят в стороне ни одного из нас или наших людей. Они могут изменить весь мир и всю нашу жизнь. Предугадать их последствия не под силу ни расчётливому разуму Лабриса или Кетера, ни всепроникающему взгляду Селены. Мы все уже в полной мере ощутили изменения потоков сил. Мы видим действие чего-то, не имевшего аналогов при наших жизнях, чувствуем, как Стихии взбудоражены, и как непредсказуемо меняется их реакция на нашу волю. Думаю, уже не только я понял, что природа этого явления напрямую связана с Параклазом. По началу, шесть месяцев назад, это были всего лишь отголоски, лёгкие тени на поверхности энергетического тела Миглаха, отдалённо напоминавшие привкус великой катастрофы прошлого. Тогда это мог различить только я. Но за это время происходящее стало похоже на снежную лавину в укрытых морозными шапками скалах. Среди волн и смещений междумирья, которые мы наблюдаем, я даже начал слышать отдалённый неразборчивый голос. Низкий и глубокий, насыщенный Силой, властный и величественный, но такой же грозный и пугающий. Всего пару месяцев назад до меня доносились лишь обрывочные неясные звуки, а сегодня я уже могу различить слова. Это значит, что явление, которое нас здесь сегодня собрало, разумное. Имеет личность. Следовательно, имеет собственные цели. Оно — субъективно. А теперь давайте вспомним не столь давнее пророчество, рождённое нашей прозорливой сестрой Селеной:
«Я вижу мира сотрясенье, поднявшее из древних вод
Того, кто власти порожденье, кто неба разрушает свод.
Сосуд пустой идёт слепой; без воли сам, чужою волей.
Рождённый северной судьбой, нутро наполнит общей болью.
Сотрёт, разрушит, уничтожит. Переполох, смятенье, страх.
Его сомнение не гложет, Его задача — мира крах.
Собрав утраченные силы, взорвёт небесную обитель.
И строй, который правит ныне, сотрёт навеки Разрушитель»
Гиперион замолчал, поочерёдно посмотрел в глаза каждому из Верховных и продолжил, снизив тон:
— Не сложно понять, что она поведала именно о том, что происходит сейчас. Пророчество сбывается в эти дни. У меня нет сомнений: мир на пороге прихода Разрушителя, о котором мы все легкомысленно забыли. Слова Селены никогда не звучали в пустоту.
Он ударил молотком по столу, обозначая конец своей речи. Воцарилась тишина. Когда звуки удара, отражённые от стен Дворца, стихли встал Кетер:
— Приветствую всех вас. Выступление нашего брата впечатляет. Я задумался о многом, слушая его, и мне тоже стало не по себе. Допускаю возможность, что ты прав, Гиперион, и предречённый Разрушитель действительно рвётся в наш мир.
На этих словах сидящие рядом Лабрис и Селена переглянулись. Потом посмотрели на опустившую голову и смотрящую исподлобья Уранию, и продолжили слушать цифира:
— Но моим исследованиям суждено было своевременно прийти к открытию. Всеблагое провидение позволило мне сделать вывод, и некоторые из нас могут подтвердить их правильность, — он многозначительно повернулся к Маркару, — что наш общий дом неизлечимо болен. Мы все уже не первую тысячу лет видим медленное угасание энергетических потоков, пронизывающих Миглах, мы ощущаем на себе старение окружающего мира и сокращение своих собственных сил. Возможно, именно наша нарастающая слабость и дала повод прийти к нам тому, кого мы называем Разрушителем. Мы всегда были самой сутью Миглаха, олицетворяя астральные категории, которые его наполняют. И наше одряхление может служить причиной, по которой мир теряет стойкость перед такими угрозами. Но я точно знаю теперь, что причина глубже, чем может казаться. Вспомните древние легенды о Покровителях, о богах и демонах, о прочих сущностях, с которыми Старый Мир, якобы, жил бок о бок. Я уверен, что это не просто легенды. И единственный из нас, кто не подвержен утратам памяти от перерождений, подтвердил мою уверенность. Мы не одни в бескрайнем просторе вселенной, как считалось раньше. Наша планета и наша реальность — лишь бесконечно малая часть в потоке других планет и реальностей, в Плероме. И тот же Разрушитель вполне может быть внешней силой, с которой долгое время мы просто не сталкивались. Изучение всех факторов, которые нас окружают, привело меня к выводу, что наш мир закрыт от остального универсума непроницаемой сферой. Она не позволяет Миглаху контактировать со всеобщим началом. Я назову её «Сфера безмолвия». Мы слепы, глухи и немы внутри неё. Мы замкнуты в ней, как в тюрьме. Огромной, но всё же тюрьме. Отрезаны от единого всеобъемлющего организма Плеромы. Но организм питает свои члены. Значит и наша планета, как
