воздушного змея, это был лучший подарок в его жизни.
– Спасибо, – сдавленно произнёс он.
– Пожалуйста, – радостно ответил Тони. – Пойдём договариваться с гончаром?
Долго искать не пришлось. Каждый прохожий, казалось, лично знал гончара и с радостью показывал дорогу. Джек и Тони быстро добрались до приземистого двухэтажного дома с потемневшей в одном углу крышей. Причиной этому был валивший из окна дым, от него покрывалась копотью черепица и часть стены.
Одновременно кивнув друг другу, Джек с Тони толкнули приоткрытую дверь и вошли.
Первый этаж объединял в себе сразу несколько функций: склад, кухня и магазин. Девушка с заплетёнными в косы светлыми волосами аккуратно сортировала всяческие горшки, расписные вазы и тарелки в большие деревянные ящики, укладывая между бьющимся товаром пучки соломы. Увидев посетителей, девушка отвлеклась от своего занятия и улыбнулась:
– Желаете купить чего-нибудь? Вот тарелки, блюдца, вазы и кувшины. Или, может, горшочек для говяжьего бульона? – Она указала на полки.
Джек сразу оценил качество посуды. Каждая маленькая чашечка имела идеальную форму, была покрыта равномерным слоем блестящей краски и украшена орнаментом. Наблюдая, как милая девушка проворно складывает хрупкую посуду, Джек представил себе, как она долгими часами сидит у окна, придумывает и наносит узоры. Он позавидовал такому занятию, такой жизни, пусть сам и не понял почему.
– Мы ищем Хауга, гончара, – сказал Тони, переминаясь с ноги на ногу, – и от результата нашего с ним разговора будет зависеть, сможем ли мы что-нибудь купить.
Девушка улыбнулась:
– Боюсь, удачной беседы с отцом у вас не сложится. Сегодня он сильно не в духе.
Тони с Джеком переглянулись, отброшенные назад в планах и надеждах.
– Мы, наверное, всё-таки попробуем, если можно. – Тони максимально вежливо сделал шаг вперёд, рассчитывая, что его пригласят пройти дальше.
Девушка кивнула.
– Отец наверху. – Она махнула на винтовую лестницу в углу комнаты за прилавком.
Они поблагодарили и несмело отправились в указанном направлении. Уже на первой ступеньке Джек услышал громкие ругательства. С каждым шагом звуки были всё громче, а чувство неуверенности, смешанное с вполне обоснованными опасениями, росло. Гончар бранил кого-то по всей строгости. Что бы ни натворил несчастный, оказаться на его месте совсем не хотелось.
– Перевернул бы тебя на живот, поганец, да так выпорол! Всю жизнь у меня вприскочку ковылять будешь! – раздалось из-за прикрытой двери на втором этаже.
Ещё немного послушав, какого размера и цвета стало бы мягкое место после контакта с кожаным поясом, Тони осторожно постучал.
На мгновение всё стихло, и тот же грубый голос произнёс уже спокойнее:
– Входите.
Словно порка ждала их самих, Джек и Тони медленно вошли в комнату, отворив дверь ровно настолько, чтобы с трудом в неё протиснуться.
Хауг оказался высоким мужчиной лет сорока пяти с мощными плечами и большими руками. С его лица как раз начали сходить красные пятна злости и раздражения, постепенно перемещаясь на шею и прячась за воротом рубашки.
– Вы ещё кто такие будете? – Хозяин дома сверкнул глазами.
Джек как раз обнаружил жертву, которой предназначался крик и угрозы.
– Болтливый, это ты, что ли? – воскликнул он.
Парнишка, с которым они с Самирой вчера вечером так информативно пообщались, гордо, хоть и не без угрызений совести, восседал на диване. Левая нога его, перебинтованная и привязанная к палке, лежала на высокой подушке.
– А, это ты, ненормальный рассказчик? – воскликнул мальчик с вызовом. – Заново станешь меня вопросами донимать?
Язвительно ответить не получилось – Хауг так яростно треснул огромным кулаком по стене, что весь дом чуть зашатался.
– Ах ты, мелкий разбойник! Нашкодил где-то уважаемым людям, и теперь они явились ко мне в дом разбираться? – Он повернулся и уставился на Джека, сдвинув на переносице густые широкие брови. – Чего этот сорванец опять учудил, выкладывайте. Уж я-то накажу его по всей строгости. Небось окно расколотил! Или, может, своровал чего?
Произнося последнюю фразу, Хауг сжал кулаки. Тони, который до сих пор решал все дела и договаривался, сейчас растерялся и не мог выдавить из себя ни слова.
– Он ничего не украл и не разбил. – Джек поднял руки в знак примирения. – А сломал ваш сын, как я вижу, только ногу. И всё бы ничего, если бы кость была правильно вправлена.
Джек почти пожалел, что сказал это: гнев Хауга перенаправился на него.
– Ты чего несёшь? – воскликнул он. – Это я-то кость собственному сыну не вправлю? Да ты хоть знаешь, сколько раз мне уже доводилось повязки да жгуты мастерить?
Не дожидаясь конца тирады, Джек сел на диван возле парнишки и осторожно ощупал его лодыжку, внимательно наблюдая за выражением лица пациента. Тот не стал ни возражать, ни шарахаться, только сильно сжимал бледные губы, когда пальцы Джека касались особенно болезненных точек.
– Вот здесь. – Он осторожно обвёл фиолетовый синяк над щиколоткой. – Внутри осколок кости всё ещё чуть торчит наружу и повреждает ткани. Там образовалась гематома. Чувствуешь? Больно?
Мальчик кивнул.
– Мы сейчас все поправим. Когда кожа перестанет быть фиолетовой, тогда и боль пройдёт. Договорились?
Затылком Джек ощущал взгляд хозяина дома и ожидал возражений, споров и угроз в свой адрес, но таковых не последовало. Он обернулся и выдержал испытывающий взгляд Хауга не моргнув.
– Значит, так, – сказал Джек, не убирая руку с синяка на ноге мальчика, – мне нужна другая палка, длинная, широкая и плоская, и больше порезанной на полосы ткани.
Час спустя Джек, Тони и Хауг пили на кухне чай со свежими пончиками, заботливо приготовленными дочерью гончара. Как только девушка вышла, Хауг полез в сервант, раздвинул на верхней полке многочисленные корзинки с коробочками и достал тяжеленную бутыль с чем-то мутным.
– Думает, я не знаю, куда она его запрятала, – хмыкнул он, – совсем чуточку отопьём, а то заметит, что меньше стало.
Хауг налил им по полстаканчика пахнущей спиртом жидкости и вновь спрятал бутылку, виртуозно расставив остальные предметы на полке ровно туда, где они находились ранее.
Он не стал произносить никакого тоста, только поднял стакан над головой, кивнул гостям и залпом выпил содержимое, даже не скривившись.
Тони понюхал угощение и с сомнением посмотрел на Джека. Джек решил последовать примеру хозяина дома: быстро опрокинул в себя вонючую смесь, так как посчитал, что отказываться будет невежливо. Тони вздохнул и смело сделал два глотка.
Жидкость обожгла горло и теплом разлилась по телу. Вкус оказался не таким противным, как запах – по той лишь причине, возможно, что вопиющая крепость уничтожила все рецепторы. Джек затолкал в рот пончик и залил его горячим, приятно нейтральным чаем.
Хауг осмотрел гостей и сказал:
– Всегда дочка со мной на ярмарку
