— Не подходи! Не подходи, я сказала!
— Стреляй! Млять, Алина, стреляй! — пропуская из-за меня удар в челюсть, ревет Шрам.
Мои руки трясутся. Я никогда не причиняла кому-либо вреда, даже букашек и пауков и тех старалась не раздавливать. И уж, конечно, никогда не убивала. И сейчас… я просто не смогу.
«Надо просто ранить его!» — осеняет меня.
Опускаю дуло вниз и без раздумий жму на спусковой крючок. Отдача больно дает по рукам, а пуля прошивает землю — нападающий успел отскочить. Следом по ладоням с размаху прилетает тяжелый ботинок, выбивая пистолет. От боли приходится разжать пальцы, и я роняю оружие. Но сдаваться просто так не думаю.
— Шрам! — пинаю пистолет к нему и тут же получаю удар под дых, а когда рефлекторно сгибаюсь — локоть амбала обрушивается на спину.
— Сука! — воем мы синхронно. Я — от боли, нападающий — от злости.
Из кармана выпадает пульт и я, хоть и задыхаюсь, не свожу с него глаз. Амбал переворачивает меня на спину, отвешивает сильный удар в скулу и на мгновение перед глазами темнеет.
В помещении грохает оглушительный выстрел.
Едва удается нащупать небольшой камешек, и я сразу с размаха шарахаю им по виску нависшего надо мной мужика. Нападающий с воплем отваливается от меня и я, хаотично перебирая ногами, пытаюсь отползти от него и схватить пульт, не в силах подняться на ноги.
— Ах ты тварь!
Рукой я уже почти дотягиваюсь до выбитого из руки детонатора, но амбал, увидев это, с утробным рычанием поднимается.
— Что, так нужна эта игрушка, сучка? — оскаливается он, наступая на мою ладонь тяжелой подошвой ботинка. Пинком отправляет пульт куда-то в заросли и усиливает нажим. Когда слышится хруст костей, слезы уже льют градом по перепачканному землей и кровью лицу.
— Нет… — сцепляю зубы, чтобы не завыть от боли и кулаком свободной руки колочу по ботинку, пытаясь заставить этого урода убрать ногу. Но ему будто недостаточно переломанных пальцев, и он давит сильнее и сильнее, а я реву от боли.
— Отойди от нее, мразота, — цедит Шрам.
Он вырастает над нами горой, вытирает текущую струйками по подбородку кровь, размазывая еще больше, и приставляет дуло пистолета к голове охранника.
— Отвернись, — приказывает сухо.
Вжимаюсь лицом в землю еще сильнее и вздрагиваю, когда слышу глухой хлопок и то, как на землю грузно, словно кулем, падает тело.
— Жми на кнопку! Алина, жми!!! — доносится со склада нечеловеческий крик Камиля и его голос, то насколько отчаянным он звучит, подрывает меня с места буквально за секунду.
Сломанные пальцы не слушаются, когда я нахожу такой драгоценный сейчас пульт. Кто-то налетает сверху, с размаха саданув в бедро ногой. Я подвываю от боли сорванным голосом, падая на колени, и, встретившись взглядом со Шрамом, перебрасываю ему пульт. Он ловит его на лету, и одновременно пускает пулю в затылок нападавшего.
— Шрам… — хриплю я.
Он сжимает детонатор в ладони и наши взгляды пересекаются.
— Жми, — неслышно, одними губами шепчу я.
В лицо веером летит кровь, попадая в глаза и рот, когда тело Шрама одна за другой прошивают пули. Он успевает развернуться, пустить пулю в ответ и грохается со всей высоты могучего тела на землю. Я бросаюсь к нему и в последнее мгновение успеваю подставить руки под голову, чтобы тот не раскроил ее окончательно.
И жму на кнопку детонатора в его руке. Начинает истерично пищать датчик, начиная обратный отсчет от тридцати секунд.
— Вставай! Шрам, вставай! — вою я, пытаясь поднять прижимающего к животу руку огромного амбала, что распластался на земле, — Ты что, твою мать, тут разлегся??! Умереть собрался?!
— Свали, — хрипит, — как ты достала уже, хоть сейчас в покое оставь.
— Черта с два! Я… тебе еще… не всю кровь попортила, — кряхчу я, отдуваясь, и прикладываю все остатки сил, чтобы поднять его, — Скорее, твою же… здесь всё сейчас на воздух взлетит, а мы у самого склада! Какого черта ты такой тяжелый?! — сама не замечая, как слезы без остановки катятся по лицу, кричу я, пытаясь подлезть под руку Шрама, чтобы помочь ему шагать быстрее.
— Убирайся, — морщится он, когда я слишком сильно задеваю рану, — Брось меня здесь, иначе сама сдохнешь.
— Заткнись, идиот! Заткнись, пока я тебя лично не прибила тут! — ругаюсь я, но мой хрип едва слышно. Из-за того, что Шраму приходится перенести на меня вес тела, мой голос почти пропадает. Я из последних сил тащу его прочь от проклятого склада и молюсь всем богам, чтобы то же самое сейчас делал и Камиль по отношению к Северу.
— Давай вниз, к воде, — успевает сказать Шрам, но я, не в силах сделать и шага больше, спотыкаюсь и мы кубарем катимся вниз по склону.
Хорошо, что обрыв не такой высокий и под рыхлой землей внизу нет камней.
— Ты… ты живой там? — надсадно кашляя от забившегося в нос песка, тут же поднимаю голову.
— Добить решила? — стонет мужчина, держась за ребра и сплевывая на землю кровь, — Ложись!
На секунду все затихает. Это похоже на тишь перед сильным штормом, когда не только птицы, но и насекомые исчезают и словно вся жизнь замирает разом в ожидании чего-то грандиозного.
Уничтожающего.
Взрыв прокатился волной, выбивая стекла у стоящих поблизости доков и складов, у припаркованных машин, срывая мелкий мусор с земли и отбрасывая на несколько метров. Вместе с огнем вокруг полетели осколки, как мелкая шрапнель. Кусок горячего перекрытия мазнул по икре, прижигая кожу и, вскрикнув, я отбросила его.
После грохота тишина показалась оглушительной, только медленно кружащий вокруг пепел показывал, что время не замедлилось и не остановилось. Я заторможенно слежу за тем, как хлопья оседают на мою руку и на автомате растираю их, оставляя на коже грязно-серые следы.
И тут в голове словно щелкает и я, спотыкаясь и цепляясь перебитыми пальцами за комья земли, бросаюсь наверх по склону.
— Стой, ты куда?! — кашляя, окликает Шрам, — Да стой же ты, Алина!!!
— Я… я приведу помощь. Будь здесь, — оборачиваюсь я на секунду, окидывая мужчину ошалевшим взглядом, — Просто будь здесь и постарайся не умереть. Я… найду Севера.
— Алина, он был внутри.
Его слова звучат глухим приговором, ударом по затылку, и я упрямо мотаю головой, отказываясь соглашаться с ним.
— Нет! Нет, Камиль вывел его. Он обещал! — по перепачканному лицу текут слезы. Я качаю головой снова, будто самой себе стараясь это доказать.
— Кто тебе это сказал, Леднёв? И ты ему поверила? Да он первый в списке тех, кто мечтал укокошить Севера, — хрипит Шрам.
— Нет… нет… этого не может быть… — выдыхаю я, оседая на рыхлую землю.
Если так, то я… своими руками…
