Сакс хрипло хохотнул:
— Что, страшно, девочки?
Но даже Сакс, хотевший казаться крутым парнем, это ощутил: недоброе предчувствие оцарапало ему нутро так же, как и остальным.
Кука при виде судна охватил безрассудный ужас. Он пытался что-то сказать, но горло будто забили шерстью. Ему потребовалась пара минут, прежде чем он смог заговорить:
— Давайте не будем суеверными. Это просто брошенное судно, оно ничего нам не сделает. Возможно, там есть что-то полезное.
Фабрини посмотрел на него с удивлением.
— Ты же не… В смысле, ты же не хочешь, чтобы мы поднялись на борт, верно?
Кук промолчал и опустил весла в воду.
Судно намертво застряло в зарослях водорослей. Блестящей зеленой массой они поднимались по корпусу, словно корабль медленно пожирала колония растений-паразитов.
Фабрини и Кук подгребли ближе, пока нос шлюпки не уткнулся в водоросли, такие толстые и густые, что приходилось пробиваться сквозь них с помощью весел. Вблизи туман поредел. Судно оказалось футов четыреста — пятьсот в длину, с прогулочными палубами и парой высоких труб, теряющихся во мгле. Кук в жизни не видел такого корабля. То, что он принял за капитанский мостик или рулевую рубку, нависало над палубой, вцепившись в корпус стальными сваями. Дальше, до самой кормы, простиралась гигантская конструкция из вышек, лесов и грузовых стрел, напоминающая обглоданную грудную клетку. Судно походило на застрявший в водорослях скелет какого-то исполинское морского чудовища.
Когда они, отталкиваясь веслами, плыли вдоль корпуса корабля, у Кука сжался желудок. При виде судна в непосредственной близости его словно окатило холодом, а зубы едва не застучали от страха. Корабль был мертвым, но определенно не необитаемым.
Спасательная шлюпка легко пробиралась сквозь водоросли, почти скользя по ним: отталкиваться веслами было непросто, но физическая нагрузка была как нельзя кстати.
Примерно через час они обогнули корму и оказались у другого борта. Водоросли стали вдруг казаться не серыми, какими должна была сделать их тень нависающего исполина, а абсолютно черными и маслянистыми. Длилось это всего мгновение, а потом чернота исчезла.
Когда они шли вдоль правого борта, пробираясь сквозь завесу тумана, Сакс произнес:
— Похоже, нас ждали.
Мужчины увидели спущенный подвесной трап. Когда Кук и Фабрини подогнали лодку ближе, в самую гущу спутанных водорослей, плыть стало тяжелее, будто они пробирались через грязь. Наконец шлюпка оказалась у лестницы.
— Что это на ней за дерьмо? — спросил Фабрини.
— Какая-то слизь, — ответил Менхаус.
Кук тоже заинтересовался. Ступени и поручни трапа были опутаны чем-то вроде паутины. Взглянув поближе, он понял, что это бледно-серый грибок с запахом плесени, покрывавший корпус судна маслянистыми наростами и склизкими на вид сгустками. Кук ткнул в нарост веслом, и из него потек черный сок.
— Видел когда-нибудь такой грибок? — спросил он Крайчека в надежде на то, что знание морской флоры и фауны не покинуло матроса.
Крайчек покачал головой.
— Похоже, он въелся прямо в металл, — заметил Сакс.
— Менхаус, — позвал Кук, — ты в состоянии посторожить Сакса? Справишься?
На самом деле он спрашивал: «Можем ли мы быть уверены, что ты не начнешь жалеть этого сукиного сына и не развяжешь его?»
Менхаус посуровел и кивнул.
— А что насчет Крайчека?
— Я останусь здесь, — ответил матрос. Похоже, к нему наконец вернулось самообладание. — Лучше побуду здесь, чем полезу на эту старую развалину.
— Я с тобой согласен, — сказал Менхаус.
— Господи Иисусе, — простонал Сакс. — Развяжите меня уже. Я в порядке, просто голову потерял ненадолго. Я пришел в себя.
Кук привязал шлюпку к трапу, стараясь не касаться грибка, и поморщился, когда нейлоновый трос врезался в подрагивающую массу и пустил черную кровь.
— Тем не менее, Сакс, ты останешься связанным до тех пор, пока мы не примем другое решение.
— Скорее всего, навсегда, — добавил Фабрини.
Кук взял пистолет и сунул химический фонарь под рубашку. Фабрини прихватил нож, и они стали подниматься наверх. Под весом Кука трап задрожал: он скрипел, шатался, но держался. Кук чувствовал, что ступени слегка прогибаются под его ботинками, но решил, что они выдержат его вес.
Фабрини был не в восторге от идеи забраться на брошенное судно и не скрывал этого, но не хотел прослыть трусом, особенно на виду у Сакса. Несмотря на перемены, игра в мачо продолжалась.
Когда они поднялись до середины и из-за тумана и водорослей шлюпка исчезла из виду, Фабрини сказал:
— Посмотри-ка, Кук. Видишь?
Кук заметил длинные, зубчатые борозды вдоль всего борта. Он решил, что не хочет знать, откуда они появились.
— Похоже, что-то задели и ободрались, — сказал он.
— Или что-то их ободрало.
3
Поднявшись, они остановились на верхней палубе, ощущая судно, уверенные в том, что оно также их чувствует. Большую часть палубы затянуло туманом: они видели только лабиринт из склонившихся над ними силуэтов и теней и возвышающийся мостик. Мужчины шли мимо торчащих, словно рога, труб отопления и вентиляции, мимо громоздких палубных рубок и круглых орудийных башен.
— Похоже на боевой корабль, — сказал идущий первым Кук. — Глянь на эти пушки.
— По крайней мере, они могли защитить себя, когда здесь оказались.
Палуба скрипела под ногами, как половицы сгнивших домов. Куку корабль напоминал гигантский гроб, вырытый из могилы, полуистлевшее нечто, полное сырых тайн и вязких, ползучих теней. Атмосфера была отравляющей, Кук кожей ощущал чье-то невидимое, разъедающее душу присутствие. В воздухе висел почти осязаемый запах тления и старости. Все проржавело, покосилось и гнило, в палубах и переборках зияли огромные дыры, словно вокруг щедро побрызгали кислотой. Это место было таким мрачным и угрожающим, что внутри все сжималось от ужаса.
Они двигались в сторону кормы, осторожно проверяя палубы на прочность. Складывалось ощущение, что корабль может развалиться в любой момент. Проходя под вышками и кранами, напоминающими вытянутые руки скелетов, они увидели, что те тоже опутаны толстыми нитями грибка.
— Похоже на воск, — сказал Фабрини. — Капающий и текущий отовсюду.
Кук сказал, что видел достаточно, пора возвращаться назад, к мостику или рулевой рубке. Из трещин в переборках и из щелей в люках тянулись извивающиеся щупальца тумана и зловещие цепкие тени. Зловоние висело над кораблем заплесневелой пеленой, густое и застарелое. Ничего доброго и обладающего даже отдаленно здравым умом не могло обитать на этом корабле, и им не хотелось бы лицезреть то, что могло плодиться в таких условиях. Время от времени Кук чувствовал под ногами легкую вибрацию, словно нечто чудовищно тяжелое шевелилось внизу, пробуждаясь и втягивая в себя зловонный воздух.
