Операция по добыче КамАЗа была завершена. Потом, когда я спросил Садыкова, почему не смогли сразу выдернуть, он обозвал всех бестолочами и сказал, что он просто-напросто проверил движок и заправку, солярка еще была, посоветовал просто дернуть и завести, а когда автомобиль завелся, просто спустил шины и самостоятельно выехал. Всего делов-то. Теперь Романов, сидя за столом в моей «каюте», постоянно меня дергает и задает всяческие вопросы, как ему обустроить все наилучшим образом…
Глава 15
Выдвинулись часов в десять утра, хотя и встали пораньше, и загрузились быстро. Раненых и тела убитых загрузили в МТ-ЛБ Романова, впереди в разведывательный дозор поставили одну БМП. Мои две машины и машина группы Осипова шли в хвосте колонны, и за ними уже в тылу шел мой БТР. С «Бульвара» запросили наш график движения и попросили пока не торопиться и двигаться, только тогда когда они дадут «добро»: видимо, у них не все в порядке.
Ровно в десять по связи пришло «добро». Все можем двигаться. Три моих разведчика и заместитель выстроились за кормой дозорной БМП. Как только машина тронулась, они гуськом побежали за ней. Машина вышла на перекресток. Механик зажал фрикцион и развернул тринадцатитонную «броню» чуть ли не на месте.
Я напоследок обнялся с Романовым, выслушал еще раз подробный инструктаж: как его можно разыскать, кому сообщить на Ханкале о раненых и убитых, кому передать списки и отчеты, написанные им за двадцать минут до отхода колонны. Закинув ремень автомата за шею, я побежал на свое место за броню МТ-ЛБ. Леха помахал автоматом и побежал в девятиэтажку, чтобы с крыши наблюдать за проходом колонны в пределах его видимости.
Головная БМП шла достаточно быстро, разведчики за ней успевали с трудом, я и сам достаточно упарился, семеня ногами в опасной близости от гусениц «маталыги». С другой стороны по правую руку от меня, возле правой «брони», бежал Осипов со своими бойцами.
Григорович, сидевшей на башне БТРа, крутил во все стороны головой, изредка рассматривая дома в прицел винтовки. Впереди грохнуло, затрещали автоматные очереди, резко вступил пулемет БМП, и все сразу же затихло. Машины остановились, небронированная техника въехала в «коробочку» из двух МТ-ЛБ, бронетранспортер закрутил башней, мой снайпер скатился вниз и залег возле колес. Бойцы упали за гусеницы. Осмотрелись: вроде все нормально. Головная БМП стоит, возле нее суетятся бойцы, уже никто не стреляет. Быстроногий «олень» Кирпич под нашим прикрытием перебежками поскакал вперед. Высунулся механик «маталыги», очумело покрутил головой в грязном танковом шлеме, увидев меня, заорал:
— Командир, щас семьсот третья «бэха» на меня вышла по сто двадцать третьей станции, они на фугас нарвались, гуску правую и фальшборт снесло, и механ голову разбил об люк насмерть.
— Давай слушай связь и будь в готовности трогаться, да и не торчи на броне…
Чумазый механ испуганно юркнул обратно. Вскоре прискакал Кипрачев и доложил, что все у наших нормально, фугас был не особо мощный: БМП подкинуло, однако механик, ехавший при закрытом люке и без шлемофона, раскроил себе голову при ударе в кашу. Сейчас наводчик вместе с нашими бойцами натянут гусеницу и двинутся дальше.
Стреляли потому, что показалось, что в домах напротив кто-то есть. Может, действительно и кто-то был, но ушел, решив не связываться.
Совместно с Осиповым посовещались и подогнали технику ближе к дозорной машине. Один из бойцов майора включился в работу по натягиванию и сращиванию гусеницы, и дело пошло быстрее. Мертвого водителя перетащили на корму и укрыли брезентом. Всех механиков я предупредил, чтобы ехали с открытыми люками и внимательнее зыркали на дорогу. Свою тройку вместе с Пашей я решил запустить впереди головной машины — для ведения инженерной разведки. Скорость движения существенно снизится, но подорваться еще раз абсолютно не хочется. Когда мы уже были готовы к выдвижению и новый механик подорвавшейся БМП, боец из группы Осипова, помахал нам рукой и показал, что готов к движению, откуда-то из руин и кирпичных завалов спокойно вышла и, не обращая на нас внимания, медленно-медленно пробежала сзади колонны стая худющих собак. Большой грязно-рыжий пес, шествовавший в середине стаи, только оглянулся на нас, остановился, присел на задницу, выпустил из пасти грязный кусок человеческой ноги в ошметках камуфлированной ткани, рыкнул. Потом снова схватил свою добычу в зубы и вальяжно скрылся со своей стаей в развалинах.
— Пипец, — сказал Осипов. — Псы уже людоедами стали, теперь и нам осталось по ломтику человечины схряпать.
— Да ладно, псам-то по фиг, что есть, они просто голодные и озверевшие, тут их и самих сожрать могут, вот и выживают, как получается, — ответил я. — У нас пока нормальная еда есть, с голоду не подохнем.
Вскоре потихоньку тронулись. Через несколько метров обнаружили еще один фугас и расстреляли его из пушки БМП. Так, без особых приключений, и дошли до ротного опорного пункта с позывным «Бульвар».
Ротный Юра и старший техник были в добром здравии, живые-здоровые, но чертовски уставшие. Через час мы все-таки двинулись на Ханкалу по знакомой дороге и домчались без каких-либо особых приключений. Десантники на блокпосту у въезда, увидев нас, радостно поматерились, и, пока мы ждали разрешения на наш проезд, чего несколько дней назад абсолютно не наблюдалось, расспрашивали нас о боях в городе и угощали бойцов сигаретами. Ожидание разрешения на проезд затягивалось, и Осипов, устав ждать, вызвал кого-то по своей радиостанции, наорал, и нас немедленно пропустили.
За время нашего отсутствия войск стало еще больше, неподалеку от штаба летчиков раскинулся целый палаточный городок.
Наше прежнее место стоянки и площадка были не заняты. Как объяснил Садыков, он пообещал своим друзьям — контрактерам из рембата — солидные магарычи за охрану «жилплощади». Контрактники свое обещание сдержали и понатыкали вокруг флажков с буквой «М» из комплекта разминирования. Кто в здравом уме полезет на мины? А разминировать, видно, не нашлось кому. Магарычи, как объяснил мне татарин, он «затарил» в городе, потому что надо сделать «подгоны» и пацанам на водокачке, и «охранникам», и еще многим нужным людям из тыла, так что со всеми «тыловыми», кому должен, рассчитается сам.
Оставив Пашу на хозяйстве и послав Садыкова за водой, я на БТРе убыл вместе с «шишигой» Осипова и пехотными «маталыгами» сперва в госпиталь — сдавать раненых и убитых, а потом к своим начальникам в разведотдел — писать всяческие отчеты и узнавать, будет ли нам еще какая-нибудь задача.
Простояли мы на Ханкале ровно сутки, а потом нам приказали перемещаться на аэродром Северный. В день прибытия вечером ко мне заглянул майор Осипов, помылся в душе, распили мы с ним его бутылку коньяка, поговорили по душам. Группа майора убывала снова куда-то в город: их сослуживцы плотно «работали» совместно со спецназом ВДВ, и задач было все больше и больше. Как признался мне Осипов, такую дурную задачу, на которой он был вместе с моей группой, он будет вспоминать с тихой нежностью, потому что чувствует, что от его начальства могут поступить распоряжения намного глупее, чем поиск «бункера Дудаева». Распрощались. Наутро мы выехали через объездную дорогу на Аргунскую трассу.
