Гутенберг отливал свои шрифты из сплава свинца, олова и сурьмы. В 1455 году он выпустил первую печатную Библию, и типографское дело заработало на полную катушку. В 1465 году печатные книги появляются в Италии, в 1468-м – в Чехии и Швейцарии, в 1469-м – в Голландии, в 1470-м – во Франции, в 1473-м – в Польше и Венгрии, в 1474-м – в Испании и Бельгии, а в 1477-м – в Англии. На протяжении XV века в Европе открылось не менее 1100 типографий, причем только в Венеции около 150.
Правда, некоторые историки утверждают, что в Китае бумагу якобы научились делать еще во II веке, а книгопечатание с использованием деревянных клише родилось чуть ли не в VI столетии, но мы этого вопроса касаться не будем, поскольку в Китае, как известно, все выдумали раньше всех – от компаса и пороха до сейсмографов и ручных огнеметов. Кроме того, бумага является термодинамически неравновесным материалом, поэтому срок ее жизни не превышает одной тысячи лет. И если даже на мгновение допустить, что некий безымянный китайский гений сподобился изобрести бумагу во II веке, практического значения сие открытие не имеет, ибо столь древние образцы давным-давно превратились в пыль.
В Россию бумага путешествовала долго. Мы покупали этот хитрый заморский товар на протяжении 260 лет, и только при Иване IV Грозном было наконец решено завести собственное бумажное производство. Тогда же на Русь пришло и книгопечатание – через сотню с небольшим лет после эпохального изобретения Гутенберга. В царствование Петра I бумажное дело получило новый толчок, ибо суровый государь-реформатор повелел «во всякой губернии учинить бумажные заводы». Бумагу научились делать различных сортов, в том числе так называемую картузную, на которую тут же положили глаз бравые петровские генералы. Очень плотная картузная бумага предназначалась для упаковки артиллерийских зарядов, потому что металлических гильз в ту пору еще не придумали.
Вплоть до середины XIX века бумагу во всем мире продолжали выделывать из тряпья, а поскольку потребность в ней непрерывно росла, то сырья, как водится, хронически не хватало. Сбором и продажей ветоши и обносков занимались тысячи бродяг, но бумажные фабрики все равно сидели на голодном пайке. Например, в Нью-Йорке, чтобы купить книгу, требовалось не только оплатить ее стоимость, но и сдать определенное количество старых тряпок. Одним словом, бумажная промышленность срочно нуждалась в доступном и дешевом сырье, которое могло бы с успехом заменить стремительно дорожающее тряпье. И хотя известный французский физик Рене Антуан Реомюр, предложивший температурную шкалу, названную впоследствии его именем, еще в 1719 году высказал идею, что материалом для изготовления бумаги может быть древесина, создать надежную технологию, пригодную для массового производства, долгое время не удавалось. Решение было найдено только в 1843 году немецким переплетчиком Фридрихом Келлером. Он измельчал древесину в агрегате собственной конструкции – ручном дефибрере, смешивал ее с тряпичной массой и получал хорошую плотную бумагу. Со временем ручной дефибрер был заменен механическим. В. В. Богданов и С. Н. Попова пишут: «Как только в середине позапрошлого века удалось выделить из древесины ее наиболее ценное вещество – целлюлозу, с кустарным производством бумаги было покончено. Химия позволила также не только выделить целлюлозу, но и облагородить ее. С помощью различных химических реагентов ей придают ту или иную степень белизны, прочности, изготавливая в результате различные виды бумаги».
Итак, бумага по историческим меркам сравнительно молода. А вот на чем люди писали до ее изобретения? Да на чем угодно, в дело годился почти любой материал: камень, дерево, глина, черепица, керамические изделия и даже мягкие металлы – свинец, золото и медь. Пиктограммы, высеченные или нарисованные на скалах, называются петроглифами: это был, вероятно, древнейший писчий материал, но с одним существенным недостатком – такое письмо никому не отправишь. Новгородцы в Средние века писали на бересте (в распоряжении ученых имеются сотни, если не тысячи, так называемых берестяных грамот), а индийцы – на связках пальмовых листьев. Китайцы в старину писали на деревянных навощенных дощечках, а потом на тканях тушью. Лучше всего для этого подходил, конечно, шелк, но он, к сожалению, чересчур дорого стоил. В разное время для письма использовались кожа, древесная кора и кость – одним словом, всего не перечислишь. А шумеры, как мы помним, остановили свой выбор на глине. Глиняная традиция пережила века и была унаследована едва ли не всеми народами Ближнего Востока. Сжав в горсти хрупкую деревянную палочку, эламиты, вавилоняне, ассирийцы и даже персы старательно и трудолюбиво выдавливали значки на податливой глине. В дворцовом саду ассирийского царя Ашшурбанипала, правившего с 669-го по 633-й год до новой эры, археологи обнаружили грандиозную библиотеку клинописной керамики, бережно и любовно сохранившей наследие канувших в небытие племен. Этот необычный царь, библиофил и подвижник, вознамерившийся собрать в одном месте всю мудрость ушедших эпох, писал: «Охотиться в архивах за ценными табличками, которых нет в Ассирии, и посылать их мне… Я написал чиновникам… и никто не должен утаить от нас ни единой таблички, и если вы узнаете о какой-нибудь , о которой я не писал вам, но которая, по вашему мнению, может оказаться полезной для моего дворца, то найдите ее, приобретите и пришлите ко мне».
Между прочим, ассирийцы создали одну из самых эффективных почтовых служб на Ближнем Востоке, которая работала бесперебойно, как часы, и перевозила не только важную деловую корреспонденцию, но и личные письма. Трехдюймовые глиняные таблички, усеянные оспенными отметинами клинописных значков, запечатывали в глиняные конверты с именем и адресом получателя, и курьер вихрем летел по мощеной дороге, меняя лошадей на почтовых станциях. А какие вопросы в первую очередь занимали грамотных ассирийцев? Увы, но приходится признать, что мир за истекшие три тысячи лет мало переменился: «Я получил твои указания и в тот же день, когда пришла табличка с твоим письмом, дал твоим агентам три мины серебра для покупки свинца. Так что, если ты еще брат мне, то верни мои деньги с курьером».
Персы, сокрушившие ассирийскую державу в VI веке до новой эры, оказались достойными учениками жестоковыйных ассирийцев и поставили курьерскую службу на широкую ногу. Императорская дорога, построенная Киром Великим, растянулась почти на 1600 миль – от малоазийского города Сарды на берегу Эгейского моря и до Суз, персидской столицы, – причем почтовые станции следовали друг за другом на расстоянии одного дня пути. Древнегреческий историк Геродот писал, что нет ничего на свете быстрее персидских курьеров, которые мчатся как безумные днем и ночью и в любую погоду.
Но глиняная корреспонденция была все-таки слишком громоздкой. Авторы юмористической «Всеобщей истории», которая выходила в начале прошлого века под эгидой журнала «Сатирикон», ядовито шутили: «Для того чтобы влюбленный мог как следует изложить предмету своей любви волнующие его чувства, ему приходилось отправлять ей целую подводу кирпичей». Быть может, именно по этой причине греки и римляне глину не жаловали, а основными писчими материалами в античном мире довольно быстро стали папирус и пергамент. Первыми папирус научились делать египтяне. Его изготовляли из стеблей нильской лилии – многолетнего травянистого растения семейства осоковых. Сначала стебли разрезали на узкие полоски, затем крест-накрест укладывали их в два слоя на плоской каменной плите, а после этого накрывали куском ткани и выколачивали плоским камнем. В результате получалась цельная пленка, которую потом сушили и разглаживали. Изготовленные с помощью таких несложных операций полосы папируса достигали 30–40 см в ширину и нескольких десятков метров в длину. Писали на нем обыкновенно тушью с помощью простой заостренной палочки.
