Выехав на кольцо, машина Кирш остановилась. Алиса умоляюще положила ладонь на руль, и они затормозили метрах в пятидесяти от преследуемых. Таксист с невозмутимым видом вышел протереть лобовое стекло. Алиса же, не отрывая взгляда от стоящей на обочине машины, нащупала в сумке очечник и надела очки. Почему они остановились? Заметили, что за ними шпионят? Дурацкая ситуация, идиотская… Смысла этого преследования объяснить себе Алиса не могла. Чего проще было выйти из машины там, в поселке, подойти, поздороваться… По магические Адины слова про близких людей превратили Алису в шпиона. Ну и что теперь? Можно, конечно, выйти и превратить преследование в шутку… Алиса взялась за ручку двери, но тут к машине, в которой была Кирш, припарковалась иномарка. Одновременно хлопнули две двери, и навстречу к остановившейся на месте Кирш устремилась девушка с эффектным силуэтом песочных часов. Они обнялись, поцеловались, и, ведя незнакомку за талию, Кирш пересела в ее машину. Автомобиль с высоким мужчиной отъехал первым, потом иномарка; Алисин водитель включил зажигание и обреченно спросил:
— За какой едем?
Алиса откинулась на сиденье и, проводив взглядом влившуюся в общий поток машин иномарку с двумя девушками, тихо ответила.
— Ни за какой; на Курский вокзал, пожалуйста.
Алиса заглянула в кошелек: достаточно, чтобы расплатиться с таксистом и купить недорогой билет на поезд. К счастью, она слышала от знакомых, что с Курского вокзала уехать проще, чем с Ленинградского; лишь бы он был скорее — любой, проходящий через Москву поезд, где будут свободные места…
— Ты с какого города-то приехала? — впервые за весь путь поинтересовался таксист.
— Из Санкт-Петербурга, — дрогнувшим голосом произнесла Алиса, боясь, что доверительное «из Питера» может потонуть в лавине подступающих слез.
— Чудные вы какие-то, питерцы…
Уже отойдя от кассы с билетом в руке, Алиса поняла, что до поезда у нее два часа, которые она может и хочет провести единственным образом.
Оказавшись через четверть часа у дверей «Перчатки», Алиса поняла, что не надеется увидеть здесь Кирш, но ей нужно выпить, чтобы снять этот непроходящий спазм в затылке и заглянуть в глаза людям, которых ей так сложно понять и которые, кажется, играют в любовь, как в игру без правил…
Уже в зале кто-то окликнул се; против света она не сразу разглядела лица и, неуверенно подойдя к бару, узнала Аду и Кот, рядом с которыми стояла коренастая особа, скорее напоминающая деревенского юношу.
— Алисочка, как здорово, что ты пришла! — затараторила Ада и чмокнула Алису в щеку, овеяв сладким запахом «Теоремы» Фенди, перебивающимся пивным духом.
Кот приветственно кивнула и неспешно переступила с ноги на ногу.
— Как Кирш-то — встретила?
Алиса вежливо улыбнулась, пытаясь сообщить своей улыбкой, что в этом мире ничто не может лишить ее спокойствия духа, но уголки губ дрогнули, и улыбка соскользнула с лица, чудом не превратившись в слой антипод — полумесяц обиженных губ.
— К сожалению, нет, — ответила Алиса.
— Меня кто-нибудь представит красивой девушке?! — Оторвавшись от стены, коренастая, не отрываясь, смотрела на Алису.
— Ах да, конечно, прости!.. Алисочка — это Рэй, друг Кирш, я тебе про нее рассказывала.
— Могу себе представить что именно! Не слушайте ее, мадам.
— Чего ты, как Кирш: «Мадам, мадам»?! — захохотала Ада. — Ее Алиса зовут, и она пока мадемуазель!
Первые секунды Рэй смотрела на Алису, стараясь сохранить у глаз лукавый прищур, но веки восторженно приподнимались, отчего взгляд получался совершенно детским и открытым.
Не то чтобы Алиса поразила Рэй сногсшибательной красотой, но отчего-то вдруг легко поверилось, что все недостатки, все изъяны, если они и есть в этой девушке, простительны и даже необходимы для ее нездешнего образа. Она была другой, просто другой, совершенно иной, отличной от тех, что до сих пор встречались Рэй. Захотелось дотронуться губами до красивою лица — какого-то слишком несовременною, словно сошедшего с полотен старых художников и обреченного скитаться в этом неуютном мире; захотелось проверить искренность этих глаз… И страшно было помыслить о том, чтобы дотронуться руками до всего скрытого джинсовой тканью — наверняка такого же бледного и трогательного, как этот овал, и шея, и руки. Такое смущение и смятение чувств Рэй испытывала впервые, и это никак не вписывалось в ее повое мировоззрение спокойного безразличия.
Рэй отвела взгляд, чтобы передохнуть, и, скользнув им по грубым мысам своих мужских ботинок, резко вскинула голову, вернув себе насмешливый прищур; внутри щелкнуло привычное правило соответствия имиджу буча: все женские эмоции можно лишь сублимировать в кулачный бой, сантименты — к черту, наружу никаких эмоций, а тем паче чувств. Рэй снисходительно поинтересовалась у Алисы, давно ли она знает Кирш, и лениво махнула кому-то у танцпола, чтобы можно было отойти в сторону, изобразив перед Алисой независимый вид. Она потянулась было за своей кружкой, но тут выхватила из разговора Ады с таинственной Алисой несколько слов:
— Ты надолго приехала? Скоро в Питер?
— Поезд через полтора часа.
Рэй чуть не поставила кружку мимо стойки и резко развернулась:
— Постойте-ка, девушка, какой поезд, почему через полтора часа?!
Кот, до того момента уныло наблюдавшая за едва заметной постороннему глазу мукой Рэй, презрительно хмыкнула и в ритме начинающейся песни вышла на танцпол, выводя руками странные фигуры. За ней, бросив на стул сумочку, побежала Ада, успев крикнуть Алисе что-то вроде: «Да ты что? Какая досада».
— Что будем пить?
Услышав этот вопрос, так похожий интонацией и сопровождающим его заботливым взглядом на такой же, заданный в прошлый раз Кирш, Алиса почувствовала вновь подступившую к горлу досаду.
— У меня настроение неважное, если честно. Я, пожалуй, водку буду.
Рэй суетилась вокруг Алисы, с грохотом ставя свой стул на металлической ножке то справа, то слева от нее, задавала какие-то вопросы и, кивая на Алисин голос, не слушала ответы, а разглядывала, как двигаются ее губы и вздрагивает кончик носа.
— Пойдем, я тебя провожу, прогуляемся,— сказала Рэй, уже таща Алису за руку к выходу. Помимо всего прочего, синеватый от сигаретного дыма воздух клуба проглатывал Алисин голос, и Рэй захотелось вывести ее наружу, как утомленного заключением узника.
Они издалека простились с Адой, та подбежала к выходу и, наспех расцеловав Алису, устремилась назад, к Кот.
Иногда нужно совершить какое-то простое действие с характерным «отчеркивающим» звуком; ну, например, чиркнуть спичкой, чтобы оставить темноту в прошлом, или разорвать фотографию пополам, прощаясь таким образом с каким-то воспоминанием. Рэй громче и резче обычного застегнула молнию на куртке, именно так обозначив настоящее время их с Алисой знакомства: теперь они оказались вдвоем на улице, а настоящий диалог начинается именно так — на прохладном нейтральном фоне общей суеты, а не в ритуальной атмосфере навязанных правил,
