— Ты себе представить не можешь, как я по тебетосковал, Котенок, — пробормотал Кости.
— Все вернулись, — прошептала я, содрогнувшись отвоспоминаний. — Кроме тебя. Я позвонила тебе по телефону. Ответила Патра.Она сказала…
Я замолчала. Главный вопрос, заглушенный радостнымпотрясением, возник снова:
— Кости, что произошло?
Сначала Кости пришлось разыскать для нас обоих новую одежду,а потом, чтобы не повторять историю несколько раз, он созвал всех, ктонаходился в доме. Я осталась на диване и пила крепкий кофе, желая стряхнутьостатки наркотического дурмана. Кровь Кости прогнала вызванный лекарством сон,но сказать, что я полностью оправилась, было бы преувеличением.
После того как Кости позволил друзьям войти в гостиную, нанего обрушился шквал объятий. Аннет чуть ли не кулаками пробила себе дорогу,обхватила его за шею и крепко поцеловала в губы. Поверх ее плеча он бросил вмою сторону виноватый взгляд.
— Я не в обиде, — улыбнулась я, на этот раз неиспытывая ревности. — Все эти дни она была такой же несчастной, как и я.
Как только Аннет его отпустила, Менчерес обнял Кости и сдовольным видом кивнул на его побелевшие волосы.
— Мои видения меня не обманули, — произнесон. — Я видел тебя усохшим.
— Не беспокойся, твоя репутация не пострадала, —ответил Кости. — Но мы еще дойдем до этого момента. Спасибо, что выполнилнаш уговор. Я этого никогда не забуду!
Следующим был Джэн, который сжал Кости в объятиях.
— Чертов бродяга, — заговорил он охрипшим отволнения голосом. — За такие проделки твоя жена должна бы поджарить тебяживьем!
Кости похлопал его по спине:
— Ты еще здесь, приятель. Осторожнее, а то станешьчестным человеком.
Остальные вампиры тоже выразили свою радость по поводувозвращения главы клана. В глубине душе я понимала, что должна быть смущена,поскольку все, вероятно, слышали взрыв моих неконтролируемых эмоций и другиеподробности нашего физического воссоединения. Но мне было все равно. К чертускромность! Я была рада возможности выразить Кости свою любовь — слезами ипрочими средствами. Жизнь слишком коротка, чтобы беспокоиться о подобныхмелочах.
Наконец Кости сел рядом со мной, и я тотчас взяла его заруку, все еще нуждаясь в подтверждении реальности происходящего.
— Как вам известно, я бросился вдогонку заускользнувшим вампиром, — начал Кости свой рассказ. — Он запрыгнул накрышу поезда, и я последовал за ним. Перепрыгивая с вагона на вагон, я почуялприсутствие остальных. Рядом явно была Патра, а вместе с ней — полным-полномастеров. Хитрая ведьма знала, что мы не сможем ее обнаружить, пока поезд неподойдет. Они все взлетели на крышу и бросились на меня. Блестящая засада!Драться врукопашную на крыше движущегося поезда да еще увертываться отсеребряных кинжалов — непросто.
Кости с бесстрастным видом описал такую ужасную сцену, что яне выдержала:
— Почему же ты не спрыгнул с поезда и не убежал?
— Из-за своей самонадеянности, — откровенноответил Кости. — Патра была так близко. Стоило лишь перебить ее стражу,войне — конец. Я принял бой, и когда вампиров осталось шестеро, случилось ЭТО.Один из мастеров метнул нож и попал мне прямо в сердце. От боли я рухнул на колени,а малый вернулся к Патре и сказал, что я убит. Я и сам так думал, хотя он дажене потрудился повернуть клинок.
Нарисованная картина ошеломила меня настолько, что я поняла,как сильно впилась ногтями в ладонь Кости, только ощутив влагу на руке.
— Прости, — прошептала я.
— Я помню, как был зол, чувствуя конец. Выдернутькинжал я сумел, но на большее сил не хватило. Потом сознание начало меркнуть.Незадолго до этого я ощутил присутствие некой силы, а в следующее мгновение уженичего не видел и не слышал. Последнее, что я помню, мост и что я скатился скрыши поезда прямо в воду. Больше ничего. До момента, когда удалось выпитькрови.
Кости с сожалением покачал годовой:
— Наверное, меня вынесло на берег течением. Какой-тонищий обнаружил тело и решил проверить, не осталось ли чего-нибудь в моихкарманах. И тут я очнулся, разорвал его горло и выпил у бедняги всю кровь допоследней капли. Поблизости оказался еще один бродяга — его постигла та жеучасть. К счастью, скоро ко мне вернулось сознание, и я остановился. А когдаувидел свои руки, ужаснулся.
Кости умолк, вытянул вперед руку и пристально на неепосмотрел. Я не заметила ничего необычного, а он печально улыбнулся:
— Я видел каждую косточку, потому что превратился почтив скелет. Я не мог ни на чем сосредоточиться, плохо видел, едва слышал и нечувствовал запахов. Одним словом, был слаб, как новорожденный ягненок. Навосходе солнца я снова потерял сознание.
— Что за чертовщина! — воскликнул Джэн. — Яникогда о таком не слышал.
— Я слышал, — спокойно ответил емуМенчерес. — Дай ему закончить.
— После захода я очнулся, и примерно в это же времяпришел в себя один из моих невольных компаньонов. Он попытался убежать, однакоя успел схватить его за лодыжку. Моя речь была не совсем вразумительной, но дляэлементарного общения этого оказалось достаточно. Я приказал ему дотащить менядо телефона и обещал отпустить. Конечно, парень был перепуган до смерти. Можносебе представить: какой-то полуразложившийся труп держит тебя за ногу! Удивительно,что он не умер от разрыва сердца. Мы дождались полуночи, чтобы без свидетелейдобраться до телефонной будки.
Я представила себе эту картину и не могла удержаться отсмеха — слишком невероятной казалась сцена.
— И вот мы добрались до телефона-автомата. У парня небыло с собой мелочи для оплаты звонка, а я еще слишком плохо соображал, чтобыоб этом подумать. Знал одно: надо как можно быстрее попасть в безопасное место.Я приказал парню звонить за счет абонента, но выяснилось, что все номера неработают или не отвечают. Да и вспомнить я мог лишь некоторые — твой,Менчереса, Чарли… Все ваши телефоны оказались выключены либо находились внезоны охвата. Я вспомнил последний номер, и это сработало. Меня соединили сДоном.
От удивления я широко открыла глаза.
Кости невесело усмехнулся:
— Да, он тоже был шокирован. Дон сказал, что у менясовсем другой голос, и тут он был прав. Но я напомнил ему день нашей встречи,когда хотел спустить с него шкуру, словно кожуру апельсина (я как-то умудрилсяоб этом вспомнить). А потом добавил, что сделаю это, если он продолжит споротносительно моей личности. Дон спросил у парня, где мы находимся, и обещалприехать. Но я не решился оставаться на улице, где кто-нибудь мог меня увидеть,и попросил спрятать меня в мусорном баке.
— Часа через два крышку поднял Дон. Увидев его, ясказал, что он не слишком торопился. Тогда он наконец поверил, что это я, хотяи заметил, что куску сушеной говядины стоит быть повежливее. Дон затащил меня вфургон и выдал пакеты с кровью. Я выпил все, что он привез, но для возвращенияв нормальное состояние этого было мало. Дон взял меня с собой на базу ипродолжал поить кровью. На полное восстановление ушло минимум двенадцать часов.
