знала об опасности, которой он постоянно подвергался; это было ужасное время, и я не успокоилась, пока не уверилась, что он в безопасности и по-прежнему любит меня. Я никогда не сомневалась в своей любви к Джошу, но в годы разлуки мне иногда казалось, что он мог меня просто использовать и давно уже забыл обо мне. Ужасно считать, что ты одна в целом свете, и с началом каждого дня ждать стука в дверь и понимать, что тебя могут утащить, пытать и убить.
Готовность, с которой Астрид приняла извинения Наоми, и чувство родства, что вызвали у нее слова девушки, убедили маму Джоша, что тот не ошибся с выбором спутницы жизни.
Джош и Астрид не знали, но Наоми прекрасно помнила, каково это — чувствовать себя одной в целом свете, ждать ребенка и бояться стука в дверь и разоблачения, ведь она была участницей террористической группировки, чья деятельность привела к началу Первой мировой войны.
Испытывала ли Астрид то же самое в долгие военные годы? Разлученная с любимым мужчиной, она не знала, жив тот или мертв; одна на вражеской территории, она проживала каждый день как кошмар, и каждый мог оказаться последним. Две женщины обменялись всего парой фраз, но в них крылось прощение, принятие, взаимопонимание и уважение.
Если Наоми и Астрид переживали, удастся ли им помириться, то у Марка и Дженни Каугилл с приездом Джоша в Англию возникли другие проблемы. За ужином в доме на мысе Полумесяц они обсудили это с родителями Марка и матерью Дженни, Джойс. Те навещали Саймона в больнице и знали, что Джош скоро приедет.
— И как нам поступить, пап? — Дженни задала этот вопрос, как только Сонни объявил, что Джош и Астрид в Англии.
Сонни, Рэйчел и Джойс в недоумении уставились на нее, и Марк пояснил:
— Она имеет ввиду, стоит ли рассказывать Джошу, что в Испании у него ребенок. Если мы с ним встретимся — а судя по всему, это произойдет, — он наверняка начнет расспрашивать о Кармен и захочет узнать, удалось ли ей спастись. Ведь теперь он знает, что в конце Гражданской войны мы были в одном отряде.
— Черт, я об этом не подумал, — ответил Сонни и удостоился суровых взглядов обеих присутствующих бабушек за то, что посмел чертыхаться при внуках. — А ты что предлагаешь, Рэйчел? — спросил он, пытаясь загладить свою вину, впрочем, безуспешно.
Если Рэйчел и простила ему ругательство, в ее взгляде это никак не отразилось. Но через несколько секунд он понял, что жена обдумывает варианты решения проблемы, о которой говорили Марк и Дженни.
— Как мать и бабушка я бы, конечно, обо всем Джошу рассказала, — наконец ответила она. — Это было бы моим первым побуждением. У него родилась дочка, верно?
Марк и Дженни кивнули.
— Консуэла Женевьева, — с гордостью добавил Марк. — Консуэла по-испански «утешение», а Женевьева — испанский эквивалент имени Дженнифер.
— Но все же, — продолжила Рэйчел, — в этом случае, думаю, Джошу лучше ни о чем не знать. Он начал новую жизнь в далекой стране. Женился на любимой женщине, бросив вызов своей семье и тем самым ясно дав понять, что готов перечеркнуть прошлое и разорвать прежние связи, лишь бы не разлучаться с Астрид. Это решение надо уважать. Если он спросит, просто скажите, что Кармен спаслась и сбежала в безопасное место. Когда он вас увидит, это может пробудить в нем угрызения совести из-за того, что он бросил Кармен, а вы его успокоите. Но если узнает о ребенке, ничего хорошего из этого не выйдет; возможно, это даже навредит его отношениям с новой женой.
— Я согласна с Рэйчел, — вмешалась Джойс. — Даже если вы расскажете Джошу о ребенке и он бросится в Испанию искать Кармен, он вряд ли ее найдет. К чему мутить воду, если не знаешь, чем все кончится?
— А почему ты думаешь, что он ее не найдет? — спросил Марк.
— Думаю, Джойс имела в виду, что малышка и Кармен могли и не выжить, — ответила Рэйчел. — Помимо детских болезней, от которых никто не застрахован, нужно учесть неопределенную ситуацию в Испании. Кармен с ребенком сбежали с материка, но войска Франко или тайная полиция могли поймать их на Ибице и отомстить за деятельность Кармен во время Гражданской войны. Скажи, Дженни, — она повернулась к невестке, — учитывая, как близки были вы с Кармен, учитывая, что вы оставили ей свой адрес и имена, разве она не написала бы вам и не сообщила бы, что с ней все в порядке?
— Думаю, ты права, мам, — согласился Марк, а Дженни пыталась осмыслить только что услышанное.
— Обычно так и есть, — с печальной улыбкой добавил Сонни.
— Хорошо, — Дженни смирилась с неизбежным. — Если — и когда — встретимся с Джошем, скажем ему, что Кармен бежала, но куда, уточнять не будем, и про Консуэлу умолчим.
* * *
Примерно в то же время, когда Каугиллы в доме на мысе Полумесяц обсуждали прошлое Джоша, в штаб-квартире «Фишер-Спрингз» в Австралии решалось будущее Джонса. Люк Фишер представил свое предложение единственному слушателю и второму директору компании Патрику Финнегану.
— Я давно уже думаю, как лучше действовать, когда вы выйдете на пенсию. Вы двадцать лет почти единолично тянули на себе концерн, провели его через очень сложные времена и, как никто другой, заслужили отдых. Мне будет очень вас не хватать, но и удерживать вас я не имею права. И я хочу сделать так, чтобы в будущем никто не оказался в столь сложном положении, как вы.
— Что ты задумал?
— У меня два предложения. Во-первых, предлагаю назначить двух новых членов совета директоров. Во-вторых, повысить управляющих каждого подразделения до директоров — минимум одного в каждом подразделении — и их тоже пригласить в совет, который я планирую учредить. Это будет исполнительный комитет, находящийся ступенью ниже главного совета директоров. Предлагаю созывать его регулярно, в идеале — раз в месяц. На этих собраниях директора будут обсуждать работу подразделений концерна, рассматривать новые идеи, исследовать пути развития и советоваться друг с другом. Что скажешь?
Патрику долго не думал.
— Отличный план. Скажу честно, иногда ответственность за группу компаний казалась неподъемной и хотелось, чтобы кто-то ее со мной разделил.
