что универсум больше на меня не действует. Под его воздействием я бы ничего не ощутила, вот и делаю вид, что так и есть. Обычное волнение – это нормально.
– Чиста, – наконец, изрекает целитель, и я разрешаю себе дышать. По крайней мере, пока насилие мне не грозит.
Я стараюсь как можно быстрее принять сидячее положение. Быстрее, насколько позволяет ситуация. Я должна выглядеть заторможенной. Вот и двигаюсь со скоростью ящерицы в холодный день.
– Жаль, – поворачивается к нам Варрави и задумчиво меня разглядывает. – Впрочем, сумма, которая за неё обещана, меня утешит. Да и команду тоже. Забирай её, Верн, ты, пожалуй, единственный, рядом с кем она в безопасности. Слишком уж хороша княжна.
– А с ним как? – Верн кивает в сторону Барнабо.
– Ну, никто на должность капитана не претендует. Объясним ему всей командой, что нашей «долей» в этой красотке он не может распоряжаться без нашего согласия. А артефакт, пожалуй, пока побудет у меня. Без него мой старый друг будет сговорчивее.
Варрави снимает с шеи Барнабо какой-то кулон и прячет его себе в карман. Верн одобрительно кивает.
Затем магистр встаёт и, придерживая меня за локоть, помогает подняться. Подчиняюсь безропотно. Варрави сам лично провожает нас до каюты Верна. Оберегает, опасается за целостность вещи. Горько усмехаюсь, отворачиваясь, чтобы никто не заметил.
Я – вещь. Непривычное состояние. Однако протестовать нет желания. Я сейчас готова прикинуться кем угодно, лишь бы избежать участи, которая может ожидать почти любую девушку на пиратском корабле.
В памяти всплывают слова тех двоих негодяев, которые схватили меня в порту: «И команде его понравится… красивая девка. Скрасит им путешествие до гнезда наргов. Даже жаль скармливать змеюкам».
От команды головорезов меня уберегут, насчёт «скармливать змеюкам» – тоже. Последнее не очень понятно, но в любом случае едва ли мне грозит. Пока у них есть надежда довезти меня до какого-то из шейхов, я почти в безопасности.
Вроде Барнабо упоминал Амират Гериси. Хотя какая разница: Гериси или Ангилья? Я туда не доеду. И это не пустая надежда. Разомкнутый браслет больше не мешает моей драконице ощущать, что её пара приближается. Её и моя. Рэй мчится ко мне. Я это чувствую. В глазах начинает щипать.
Спокойно, Кира, время есть.
«И ты спокойно, моя девочка, – обращаюсь к драконице. – Они обязательно нас спасут».
«Джарр спеш-шит», – неожиданно чётко звучит в голове, и я вздрагиваю. В глазах появляется жжение. Мне не надо смотреться в зеркало. По резко изменившемуся зрению я и так понимаю, что мой зрачок, скорее всего, принимает вертикальную форму.
К счастью, мы уже в каюте Верна, и он отвернулся от меня, чтобы закрыть дверь.
«Пожалуйста, не сейчас, мы должны их дождаться», – обращаюсь с мольбой к моей второй частичке.
«Не бойс-ся, – отвечает она и уходит вглубь моего сознания, успев шепнуть. – Аир-ра, меня зовут Аир-ра».
Верн, поворачивается ко мне:
– Ну а теперь я бы послушал, чем вы умудрились разодрать шею Барнабо? Только не надо мне рассказывать про ногти. К семейству барсов вы не относитесь.
Мной овладевает отчаяние. Неужели он догадался?
– Что это было? – в голосе Верна слышна с трудом сдерживаемая ярость. – Ледяные когти?
Инстинктивно прячу руки за спину. И этот жест окончательно меня выдаёт.
– Вы сами княжна покажете мне, что произошло с универсумом? – магистр начинает на меня наступать. – Или же попытаетесь использовать магию против меня? У вас хороший потенциал, не спорю. Но он не развит. Я с вами справлюсь. Так не заставляйте же меня применять силу.
«Аирра!» – с отчаянием зову я.
«Не бойс-ся», – откликается драконица и… умолкает.
– Руку! – рявкает Верн.
Мотаю головой и одновременно пытаюсь создать щит. Но не успеваю. Сковывающее плетение парализует меня, и я застываю столбом. Чужая ледяная стихия проникает внутрь меня, давя все попытки сопротивления. Её так много, что даже у огня нет шансов прорваться.
«Аирра!» – зову в отчаянии.
Тишина и пустота.
Верн завладевает моей левой рукой и пристально изучает браслет универсума.
– Хитро, – бормочет он, вытаскивая зажатый в замке кусок рукава.
А потом раздаётся щелчок. Я снова заблокирована?
– Как тебе удалось его снять? – рычит магистр, протягивая руку к моему лицу.
В его глазах плещется такая злоба, что имей я возможность двигаться, то хотя бы отшатнулась
Однако это невозможно: Верн не отзывает сковывающее плетение.
– Отвечай, – большим и указательным пальцами он до боли стискивает мои щёки.
Вся его вежливость, весь его лоск, оказались всего лишь личиной. И сейчас он её отбросил. «Вы», «княжна», «ваше сиятельство», и прочие слова улетели вместе с маской.
Передо мной озверевший мужчина. А я абсолютно беспомощна. И пугает то, что причин его ярости я не понимаю. А значит, не могу и предвидеть, что он сделает в следующий момент.
– Ну же!
У меня вырываются малопонятные звуки. Верн так сильно сжал мои щёки, что ответить на его вопрос я просто не в состоянии. До него, наконец-то это тоже доходит, и он убирает свою лапищу.
Сдерживаю слёзы. Даже представить себе не могла что, когда мужчина совершает физическое насилие в отношении женщины, первая реакция – это даже не страх, а обида. Обида на всё мироздание. Потому что, как могут боги вообще допустить, чтобы мужчина мог ударить женщину? И только во вторую очередь во мне просыпается достоинство и нежелание показать свою слабость.
– Барнабо, – наконец, произношу я. – Он сам снял браслет.
Плотно сжимаю губы, чтобы негодяй не заметил, как они дрожат.
Верн некоторое время изучает моё выражение лица, и, видимо, находит подтверждение тому, что я не вру.
– Идиот, – он закатывает глаза. – Как можно быть таким идиотом?!
Верн снова переводит взгляд на меня.
– Что же такого ты могла ему сказать, чтобы такой ушлый пират, как Барнабо, потерял осторожность? – он говорит словно бы сам с собой.
Молчу.
– Впрочем, я догадываюсь, – усмехается Верн. – Взяла на слабо?
– Эт-то как? – удивлённо спрашиваю я.
– Неважно, – отмахивается уже успокоившийся Верн. – В княжеских школах такому жаргону не учат.
Взгляд магистра рассеивается, и я чувствую, как чужеродная стихия внутри меня начинает шевелиться. Ледяные змеи расползаются по всему телу, доходят до кончиков пальцев, чувствую, как покрываются инеем волосы. Ледяные твари Верна словно что-то ищут внутри меня. А потом весь лёд снова концентрируется в области солнечного сплетения.
– Связь с Рэйгардом вы ещё не чувствуете? – спрашивает Верн и сам себе отвечает. – Впрочем, о чём я говорю. До консумации это невозможно.
Оу, мы опять на «вы»? Но я уже видела настоящее лицо этого человека. Не осталось никаких иллюзий, что он вдруг одумается
