рассказывать Карлу!
— Ну, может, она и сама выпутается, — с сомнением произнесла Хитринка.
— Ты что, согласна, что её вот так бросят без помощи?
— Ну, она же нас бросила, и ей было не совестно.
— Она нас в безопасном месте оставила! И подумай сама, у неё был приказ, от которого зависела судьба Лёгких земель! Разве могла она с нами возиться и терять время?
— Могла хотя бы не врать нам! В безопасном месте, тоже мне. Она нас использовала, чтобы задержать Карла и взять машину без помех, не понял ещё разве?
Ворон, так и не получивший еды и уставший слушать эту перепалку, хлопнул крыльями и улетел вниз.
— Вольфрам! — окликнул Прохвост, перегнувшись через перила, но птица уже скрылась из виду.
— И чем мы ей поможем? — спросила Хитринка.
— Для начала я найду Карла и всё ему выложу, — сказал её упрямый братец. — А там поглядим.
Он ушёл, оставив Хитринку в негодовании. Ну почему, почему всё не могло оставаться таким же прекрасным, как час назад? Теперь, пожалуй, и ложиться нельзя, не убедившись сперва, что Прохвост не натворит глупостей.
Она ждала довольно долго. Но вот в коридоре раздался шум, дверь распахнулась, и в комнату влетела зарёванная Марта. За нею шёл Эдгард, и выглядел он смущённым.
— Успокой девочку, хорошо? — попросил он Хитринку, заметив её. — И ей, пожалуй, пора в постель. Наверное, переутомление.
— Я не девочка, а Марта! У меня есть имя! — выкрикнула девчонка, топнув по ковру. — Проваливай, проваливай!
Дверь за Эдгардом закрылась. Хитринка от души пожалела, что рядом нет Прохвоста. Она вошла в комнату, притворив балконную дверь, и приблизилась к Марте, всхлипывающей в подушку.
— Что старик тебе сказал? — спросила она, тронув девчонку за плечо.
— Что сказал? Что я оружие какое-то, что меня возьмут прямо туда, где битва, где господин Ульфгар, и его от меня разорвёт на куски! А я никакое не оружие, я просто Марта! И не желаю я видеть никакие куски!
Хитринка вздохнула.
Марта прежде говорила, что никогда не плачет, и действительно не раз подтверждала это даже в непростых ситуациях. Она, Хитринка, будь так мала, и одинока, и покинута близкими, непременно бы ревела каждую минуту. Но Марта была не такова, а поди ж ты, в этом доме её уже дважды довели до слёз.
— Где Прохвост? — всхлипнула девочка. — Может, хоть он защитит меня? Я не хочу никуда с этим проклятым Эдгардом. Он сказал, что господин Ульфгар убил мою маму, а отцу вырвал сердце, и потому я должна отомстить. Но мне только мерзко, и страшно, очень страшно! Господин Ульфгар уже убивал, а я не убивала, и я ещё не взрослая, а значит, он и мне вырвет сердце! Почему меня заставляют выступать против него?
Хитринка не нашла, что на это ответить.
— А ещё он мою Грету ругал! Сказал, что она дура набитая, раз ему обо мне сразу не доложила. Что он должен был меня растить и подготовить к этому дню, чтобы я не скулила от страха, как собачонка, а сделала своё дело, иначе что от меня за прок, и в том, что я живу, нет смысла. Вот дрянной старик, да я счастлива, что не он меня растил! В паршивом Приюте и то лучше!
— Ты подожди, — сказала Хитринка. — Прохвост скоро вернётся, и мы решим, как быть.
Тем временем в душе её вскипало негодование. Она совершенно не понимала, для чего было так пугать Марту. Ведь восстание готовилось давно, а значит, распрекрасно обошлось бы и без их участия. Уже составили какой-то план, так почему бы Эдгарду не действовать согласно ему? Не очень-то здорово показывать ребёнку, как рядом с ним кого-то разорвёт в клочья. А ведь Марта наверняка может и сама погибнуть, если её потащат в такое опасное место.
Дверь щёлкнула — вернулся Прохвост. Рядом с ним виднелся ещё человек из тех, что работали на Эдгарда. Прохвост вошёл, а человек остался снаружи, и в этот раз Хитринка отчётливо расслышала, что их заперли.
— Говорил с Карлом? — прошептала она.
— Говорил, — негромко ответил Прохвост. — Марта, ты чего? Кто тебя так расстроил?
— Да этот старый пень, Эдгард, — ответила за девочку Хитринка. — Рассказал ей в красках, как правитель убил её родителей, и заявил, что Марта сама теперь отправится в бой, чтобы отомстить. Ты бы себя как чувствовал, услышь такое в одиннадцать лет?
— Неважно бы, наверное, чувствовал, — хмыкнул Прохвост. — Вот что, Карл сейчас отыщет свободный экипаж, и мы с ним даём дёру отсюда. Вы с нами?
— Я с тобой, — немедленно сказала Марта, утирая щёки.
Хитринка с сожалением поглядела на тёплую уютную постель и вздохнула.
— Само собой, я тоже, — сказала она, поднимая с пола торбу. — Думаешь, нас вот так просто выпустят?
Прохвост на такое и не надеялся. Он стянул простыню с ближайшей кровати, затем взял ещё одну и связал их углы. Проверив узел на прочность, присоединил к первым двум и третью простыню. Затем вышел на балкон.
— Свет в комнате гасите! — сказал он, привязывая получившуюся верёвку к перилам. — И давайте сюда. Ох, надеюсь, выдержит. Я первый.
Он перебросил верёвку наружу, ещё раз дёрнул её для верности и заскользил вниз. Хитринка дождалась, пока его ноги коснутся земли, и несмело взялась за перила. Земля отсюда казалась такой далёкой. На деревья она, конечно, забиралась, но ветви куда надёжнее, чем болтающаяся тряпка.
— А я, как же я сама переберусь? — прозвенел растерянный голосок Марты.
Хитринка охнула. Она-то могла приподнять девчонку, но что если та не удержится и свалится вниз? Хитринка даже зажмурилась, чтобы отогнать страшную картину.
— Скорее, скорее! — зашипел снизу Прохвост. Он натянул верёвку, чтобы не болталась, и держал.
И Хитринка решилась. Она подхватила Марту и помогла ей лечь на перила. Та вцепилась в простыню.
— Отпускай, я держусь! — сообщила она, и Хитринка осторожно отняла руки, молясь, чтобы девчонка не сорвалась.
Но та довольно шустро заскользила вниз. Между тем откуда-то со стороны послышались крики.
— Хитринка, скорее! — заторопил Прохвост. — Надо уходить!
Вцепившись трясущимися руками в перила, Хитринка перебралась на ту сторону. Затем нащупала верёвку, не соображая даже от страха, крепко ли её держит. Спускаясь вниз, она поняла причину тревоги Прохвоста: балкон оказался прямо над окном лавки, и их уже заметили изнутри. На улицу спешили люди Эдгарда, некоторые из них оказались вооружены.
— Стойте! — крикнул один из них, поднимая ружьё.
— Не стрелять! — раздался повелительный окрик, и вперёд, расталкивая других, вышел сам Эдгард.
Хитринка попятилась, чувствуя, что Марта сжимает её руку. Прохвост, наоборот, шагнул вперёд,
