это признаёшь? – изумился Златогон.
Алоиз промолчал. И снова сделал вид, что его совершенно не касаются общие заботы Коликпосзана. Прямо сквозь крышу он провалился в зал гостиницы и действительно играл с посетителями на бильярде. Но выигрыш его не радовал. Пачку бумажных чеков он заставил под конец ярко вспыхнуть и рассыпаться пеплом на глазах у ошарашенных зрителей. А золотые мгновенно обменял на «железный ром» – мутное пойло местного производства.
Никто в зале так и не понял, куда делся странный посетитель, когда батарея пузатых бутылок опустела. А он лежал на крыше, не в силах закрыть глаза и отключиться. Перед ним мелькал очень сердитый ангел.
– Дан, знаешь, для чего я пью? – с трудом ворочая языком, проговорил Алоиз. – Чтобы не видеть, не слышать и не чувствовать. А ты орёшь… Мешаешь… Уходи…
– Хорошо, я уйду, – внезапно успокоился Златогон. – До утра сходи с ума как хочешь. Но чтобы в нужный момент был в номере и пожелал Лизе доброго утра! Понял?
Бывший друг не ответил, но ангел сдержал слово и улетел.
Раньше, чем Лиза проснулась, Алоиз без напоминаний оказался на кухне. Долго пил воду из холодного крана, прогоняя похмелье. После прилёг на диване, готовый к новой роли явного сопровождающего.
* * *
Склон Железной горы начинался сразу за крыльцом «Сердца рудокопа». И уже снизу виднелось множество выходящих из земли острых скал, поваленных и переломанных деревьев, словно они катились по склону и разбивались у подножья. Ясно, путь лёгким не будет. Первое, на чём настоял Шу в качестве опытного проводника: взять у хозяина гостиницы напрокат старинные фонари с медным кольцом, которые удобно вешать на руку, оставляя пальцы свободными.
Лиза послушно заплатила девять грошей за три фонаря на четверых.
– А что нам освещать? – нахмурился Тигр. – Хочешь, чтобы мы пробирались в замок ночью?
В преддверии совместного похода оба ученика с трудом, но тоже перешли с шулером на ты.
– При чём тут замок? – возразил он. – Покажи карту! Эх, в таком масштабе ничего не разобрать, – пренебрежительно отозвался об их атласе Шу. – Включайте воображение! Это бывшие рудники. Мы будем проходить немало входов в подземелья. Какие-то из них завалены, но кое-где можно пройти…
– Зачем нам туда? – испугался Ганс, помня прошлый поход через Желудок Леопарда.
– Затем, ушастый, что в старых штольнях есть вертикальные шурфы для вентиляции. Типа печной трубы со скобами в стенах. Они позволят здорово срезать путь и не плутать по буреломам! В штольнях темно… Объяснять дальше?
– Ладно, мы поняли, – признал его логику Тишка.
– Жаль, что шахты не указаны на карте, – согласился с бывшим наставником Ганс.
– Найдём! – бодро заверила Лиза. – Хозяин уверяет, все склоны изрыты, как муравейник!
– Задача ясна? – Шу держался довольно хмуро, словно не выспался. – Кто первый увидит норку гномов – кричите!
Они рассыпались по склону цепью и шли на расстоянии друг от друга. Так непривычно казалось пробираться лесом в одиночку, не слыша рядом дыхания приятелей. Некому пожаловаться на усталость, не с кем переброситься шуткой. Хотя друзья тут рядом, за деревьями, всё равно странно и слегка жутко.
– Есть! – первым крикнул Тигр.
Все сбежались к нему и увидели квадратный земляной туннель, укреплённый досками. Табличку перед входом с номером штольни сломал ветер или люди, надписи в любом случае не разобрать.
Мальчишки вдвоём проверили ход, оказалось, он засыпан. Балки потолка обвалились метров через двадцать от входа. Лиза и Шу ждали снаружи. Шулер не хотел зря толкаться в подземелье, сидел на камне возле входа и ожидал данных разведки.
Та же история повторялась ещё с тремя ходами. Лиза насмешливо заметила, что Шу лентяй. И даже рад, что ходы никуда не ведут. Он ответил, что это называется «уметь устроиться», очень полезная черта, позволяющая избегать лишних движений.
В пятом ходе мальчишки отсутствовали дольше всего. Потом наружу выглянула только мордочка Ганса. Он сообщил, что путь свободен. Тогда Шу встал, зажёг фонарь и достал из кармана чёрные перчатки.
– Зачем тебе? – удивилась Лиза.
– Мало ли какая внутри зараза? – он старательно проверил каждый палец. – Плесень, ржавые скобы, пауки, скелеты…
– Да ну тебя! – отмахнулась Лиза и пошла первой. Шу явно насмехался, надеясь напугать её.
Они пробирались во влажном коридоре, где даже дети иногда могли пройти, только пригнувшись. Светили в каждую боковую нишу, они оказывались неглубокими. Часто под ногами звенели ржавые железки: кирки без ручек, колёса от рудных тачек, отбойники. Ход дважды повернул под прямым углом, и наконец над ними далеко вверху мелькнул тёмный квадрат неба.
– Уже вечер? – изумилась Лиза. – Как это?
– Солнце не над нами, – откликнулся Шу. – Потому небо тёмное. Из очень узкой и глубокой шахты можно и днём увидеть звезды. Ушастый, ты лезь первый!
– Почему он? – заступился Тигр.
– Я самый лёгкий, – не отдал право первопроходца Ганс.
– И свалишься, тебя не жалко, – дополнил Алоиз-Шу.
– Пожалуйста, не говори так, – строго попросила Лиза. – Я не хочу, чтобы вы ссорились. Нам долго идти вместе.
– Тебе не нравятся мои манеры? – надменно поднял бровь Шу.
– Нравятся. Но не тогда, когда ты переигрываешь.
– Я – что? – обиделся шулер. Тем временем Ганс поднялся высоко, следом полез Тигр. Мальчишки давно оценили преимущества фонарей с широкими кольцами.
– Ты хочешь казаться злее, чем ты есть, – спокойно пояснила Лиза.
– А если ты думаешь обо мне лучше, чем я есть? – тонко усмехнулся он.
– Нет, я уже убедилась, что ты хороший. Но почему-то врёшь всем. Даже сам себе.
– Лезь, – кивнул ей на лестницу Алоиз. – Я за тобой. Свалишься – может быть, и поймаю.
– Видишь! Всегда готов помочь! – засмеялась она и пошла по лесенке из квадратных скоб, ловко цепляясь руками.
– Не спеши, мартышка! Береги силы.
Подъём продолжался минут пятнадцать. Выйдя на поверхность, путешественники убедились, что стоят значительно выше по склону.
– Опасно, но действенно, – провозгласил шулер. – Мы бы час сюда продирались. Ищем следующий «лифт»!
Так и пошло. Они заглядывали в каждое подземелье на пути, долго исследовали их, но потом удачно срезали путь. Несколько ржавых скоб выскочили у них прямо под руками во время подъёма, но обошлось без жертв. Иногда вертикальные шахты находились быстро, иногда за ними шли глубоко в гору. Но тогда и подъём сразу получался выше.
К языку прочно прилип привкус ржавчины. Они пили много воды, но перебить металлический вкус в воздухе не удавалось. Ходы шли то земляные, то вырубленные в скале, но неизменно с ровными стенами и квадратными вентиляционными шахтами. Миновали «блюдца» подземных озёр и большие рудничные залы с проложенными по кругу рельсами и брошенными тачками с кусками руды. Как будто
