в плену, а я купалась в любви родных. Несправедливо, не находишь?!
– Нет, всё так, как и должно быть.
– Ну, так прими наше прошлое и, давай, оставим его здесь и сейчас. Вот в этой деревне, в этом сарае. Весьма подходящее место для этого.
Он кивнул и подал мне дощечку с мясом и корешками.
Ужинали мы молча. Но мне действительно стало легче.
Глава 47
Просыпалась я медленно. Мне было тепло и хорошо, рядом возился с нашими вещами Вьюго. Изредка он что-то бубнил себе под нос.
А вокруг птички поют, травка шелестит, если не знать, где мы, то можно было и вовсе воспринимать это, как приятное путешествие.
Только вот этой самой «приятности» в нём было мало.
Ведь мы находились в деревне умертвий посреди Туманной стены. И, признаться, пока это место оказалось самым гостеприимным.
– Лестра, я знаю, что ты не спишь. Открывай глаза, соня, и завтракай, – долетело до меня брюзжание Вьюго. – Тут приходила жрица и посоветовала уносить ноги быстрее. Тёмных видели, а они здесь, как я понял, гости нечастые. Наши новые друзья полагают, что это по наши души, в прямом смысле этих слов, ведётся охота.
Спохватившись, я быстро села и покосилась на улицу через дверной проём.
– Это очень опасно? – тревога мгновенно завладела моей душой.
– Лестра, тут всё опасно, – северянин развёл руками. – Но думаю, не стоит подставлять жителей этой богами забытой деревушки и насылать на их головы гнев тумана.
Я медленно кивнула. Отвернув короткий подол платья, глянула на свои ноги. Стопы оказались перевязаны пусть и грязными тканевыми полосками.
– Пока ты спала, перекрутил их тебе на свой манер, – Вьюго завязал наш узелок. – Главное, чтобы ничего не натирало.
– Нам долго ещё плестись?
Почесав лоб, Вьюго как-то виновато глянул сначала на меня, а потом зачем-то на опушку леса, которая отсюда была хорошо видна.
– Мы заблудились, да? – догадалась я.
– Есть немного, – нехотя признался он, – но я тут побродил по деревне, поспрашивал местных. Они меня примерно сориентировали.
– И сколько идти? – что-то подсказывало, что ответ мне не понравится.
– Думаю, дня три, но, может, и больше. Умертвия передвигаются быстрее, так что…
– Понятно, – я тяжело вздохнула. Настроение как-то разом рухнуло вниз. Я устала и как никогда хотела вернуться домой. Наверное, мои мысли отразились на лице, потому как Вьюго тихо спросил:
– Скучаешь по семье?
– Не так чтобы по сёстрам, – усмехнувшись, призналась я, – пару дней разлуки с ними легко переживу, но вот по огромному чану с горячей водой, а ещё больше по баньке.
– Да, с веничком, а потом ведёрко ледяной воды да на голову, – встрепенулся мой северянин и мечтательно расплылся в улыбке.
– Говори со мной, Вьюго говори, – мучительно простонала я, – веничек да парилка – это, вообще, предел мечтаний.
– А я-то как за столько лет по бане соскучился, – мужчина, чуть ли, не за сердце схватился. – Я, конечно, имел доступ к своему ручейку за клеткой, но до парилки ему, ой, как далеко.
Мы рассмеялись в голос. С Вьюго было очень легко. Не было между нами никаких барьеров: мы оба были рождены и выросли в деревне, имели одинаковые представления о жизни. С северянином было просто, он понимал все мои шутки, все запросы и мечты.
С вардами куда сложнее.
Я уже и рада была, что моим избранным оказался простой воин. Пусть он и небогат, зато надёжен, как скала, и я была уверена, что с ним ни голода, ни бед знать не буду.
– Ты странно улыбаешься, Лестра, – услышала я от своего избранника.
– Строю планы на жизнь и на тебя.
– Звучит зловеще, – он снова засмеялся. – И что там в тех планах-то?
– Дом, – я подняла руку и загнула один палец, – сын, – загнула второй, – дочь, – третий палец, – ну и…
Я немного смутилась, как-то желаний больше не осталось. Обычно у меня было много запросов. А вот попав в такую передрягу, я как-то обесценила всё, что казалось раньше важным.
– Дом, безопасность, достаток, сын, дочь. И всё именно в таком порядке, – немного резковато подсказал он мне.
Я открыла было рот, чтобы озвучить своё мнение на этот счёт, но быстро сообразила, что он прав.
– Ешь, Лестра, и уходим, – Вьюго поднялся на ноги и подошёл к двери, – задерживаться нам нельзя.
Кивнув, я быстро закинула в рот подваренные корешки неизвестного мне растения и запила водой. Бурдюки оказались полными. Наверное, Вьюго выспросил у местных, где колодец или ручей какой. Быстро всё прожевав, почувствовала ноющую боль в животе. Ещё бы. Я не привыкла к таким условиям: варёный корешок – это тебе не каша, сдобренная маслом, на завтрак.
Поднявшись, подхватила свой плащ с земли и вышла следом за Вьюго. Он разговаривал с гуроном. Правда, теперь стерев с лица всю краску, мужчина больше походил на обычного человека.
Заметя меня, местный кивнул и отошёл на пару шагов.
– Уходим, Лестра, – шепнул северянин и, взяв меня за запястье, потащил в сторону леса.
– А проститься, – я попыталась остановиться.
– Уходим, тени рядом. Почти всё местные по домам. Они уничтожили все следы нашего присутствия, так что вперёд.
– Но, как же жрица…
– Лестра, я всё понимаю, но нам чётко сказали уносить ноги. Или хочешь прощальными церемониями подставить нас всех?
– Нет, – я мысленно дала себе пинка. – Уходим.
Вьюго снова потянул меня вперёд. Пару раз я обернулась, но увидела лишь ветхие дома с пустыми глазницами окон. Наверное, они и не ремонтируют тут ничего, чтобы внимания к себе не привлекать. С противоположной стороны на поляне мелькнуло что-то тёмное.
Моргнув, я ускорила шаг и поравнялась с Вьюго.
– Заметила их?
– Да, они ведь местным ничего не сделают?
– Тени их не видят, пока те в домах. Я так понял, в их избах припрятано нечто, что скрывает их свет.
– Да, они говорили, что нам к ним нельзя. Что там всё пронизано ядом тумана.
– Ну вот и я про то же. Но нам лучше быть как можно дальше.
– Впереди болото, да? – вспомнила я.
Признаться, меньше всего я сейчас хотела пробираться через острую густую траву высотой с мой рост, отбиваться от роя насекомых, которые неизвестно откуда взялись в тумане, и самое противное – это перелазить с кочки на кочку, хватаясь за шаткие трухлявые деревья.
Мы уходили всё дальше в лес по едва заметной тропинке. А на душе у меня остался неприятный осадок. Мне очень хотелось поблагодарить этих людей. Сказать им что-то доброе напоследок. А вышло вот так.
– Нехорошо это, – пробормотала я. – Они тебе жизнь
