нарядные. А отпустить тебя я не могу, ты же болтать станешь. – И он дал команду лейдам: - Зарубить его!
Король развернулся и пошел в покои, не обращая внимания на вопли бургундского чиновника. У него было много дел, он уже битый час договаривался с Пипином из Ландена, герцогами Арнульфом и Ромарихом, Варнахаром, назначенным недавно майордомом Бургундии, и Радоном, сыном камерария Австразии. Переговоры шли сложно, и знать продавливала свои условия, которые сильно ограничивали власть короля.
- Да черт с тобой! – бросил в сердцах Хлотарь. – Дам я тебе эту клятву! Доволен?
Варнахар был доволен, ведь он останется майордомом Бургундии до конца дней своих, и король не сможет сместить его(1). Арнульф тоже был удовлетворен, он будет назначен епископом Меца. Оставалось не так много, выучить, как там все эти церковные службы проводятся. Ну, да дело не хитрое, он справится. Радон становился майордомом Австразии, но ему обещание не смещать с должности король дать отказался под тем предлогом, что еще не знает его в деле.
- И графами должны назначаться только уроженцы своих округов!- это был последний пункт договоренности, и Хлотарь нехотя согласился (2).
- Все? – спросил он и, получив положительный ответ, сказал: - Тогда пошли пить, стол уже накрыли. Вы еще свое обещание должны выполнить…
***
Два месяца спустя. Год 6121 от Сотворения Мира (10 октября 613 от Р.Х.). Шалон-сюр-Марн. Австразия.
Две армии расположились в полумиле одна от другой. Между ними был огромный луг, где и должно будет все случиться. Вороны привыкли к тому, что если толпы людей стоят друг напротив друга, то скоро будет много еды. Они кружили над полем, хриплым карканьем выражая свое нетерпение. Пора бы уж людям начать. Птицы были голодны. Птицы хотели клевать теплое мясо и блестящие глаза. Но люди все никак не хотели убивать тех, кто стоял напротив, и в криках воронов слышалась нешуточная обида. Воинов собралось довольно много, и бой был бы жарким, если бы он случился. Но, не сегодня…
Тринадцатилетний король Сигиберт II, которого Брунгильда поставила командовать армией, сделав таким образом совершеннолетним мужем, растерянно смотрел по сторонам. Он чувствовал, что все идет не так, как планировали. Бабка нарушила все мыслимые обычаи, назначив его единственным правителем, и лишив доли троих его братьев. Она не хотела дробить наследство Теодориха, но было уже слишком поздно. Измена пропитала королевство, словно яд пропитывал тело умирающего. Этим ядом были гонцы с загадочными посланиями. Этим ядом были аристократы Австразии и бургундские фароны, что вдруг зачастили в гости туда, куда совсем недавно и не думали ехать. Этим ядом было то, что майордом Варнахар только делал вид, что собирает армию в лесах Тюрингии. Все уже рухнуло, и королева Брунгильда пыталась наладить оборону из далекого Вормса, что спрятался на границе со славянами. Она обо всем догадалась, и приговорила Варнахара к смерти, но это только ускорило развязку, ведь тот совсем не хотел умирать. И все новых, и новых аристократов он тайно приводил под знамена нового короля.
Все уже закончилось, и тот договор, что заключила знать обоих королевств с Хлотарем, лишил королеву войска. Аристократы сами выбрали себе государя, который будет уважать их права, а не мучить бессудными казнями и конфискациями. Брунгильда, которая правила самовластно, подобно римским императорам, заигралась. Она так и не поняла, что старый мир умер, а в новом мире народилась новая сила, что тоже претендовала на власть. Именно здесь, на этом поле незаметно для окружающих окончательно умерла эпоха поздней античности и зародилось раннее средневековье. Именно с этого времени римские чиновники, графы, постепенно становились наследственными сеньорами, родовая община все больше и больше теряла свою власть и земли, а разница между рабом, колоном и свободным крестьянином-общинником постепенно начнет стираться, пока не исчезнет совсем. Именно король Хлотарь передаст церкви все права на образование и науку, окончательно похоронив этим шагом античное наследие. Именно его указ о том, что королевские свиньи не могут пастись в чужом лесу, впервые ограничит власть короля. Вот из таких, порой незначительных, а то и просто смехотворных изменений зарождался новый мир.
И для того, чтобы мир изменился, снова потребовалась невинная кровь. По-другому, видимо, мир меняться не хочет. Но в этот раз крови было совсем немного. Столь эпохальное событие, завершившее полторы тысячи лет истории, удовлетворилось скромной жертвой. Двое мальчишек и старуха. Даже удивительно, до чего бог, вращающий колесо истории, оказался милосерден на этот раз. Ведь когда это колесо повернулось снова, то он уже не был так добр. И тогда запылали костры инквизиции в Голландии, и заработала на полную мощь гильотина во Франции, реками крови расчищая дорогу делающему первые шаги капитализму.
А пока два войска выстроились друг напротив друга, ожидая условного сигнала. И он прозвучал. Войско Сигиберта II развернулось, и попятилось назад. Не все бойцы понимали, что происходит, и командиры объясняли им на ходу. Ошалевшие воины, не посвященные в тонкие материи высокой политики, изумленно чесали бороды, внезапно узнав две вещи. Первая, они теперь служат новому королю, которого вскоре по старому обычаю поставят на щит. И второе, они останутся живы, потому что драться со своими же братьями теперь не придется.
Войско Нейстрии отдавливало бургундскую армию к городку Шалон, что в Шампани, и там они стали одним лагерем, теперь уже не опасаясь удара в спину. Знать поскакала в ставку короля Сигиберта, стараясь выслужиться перед новым повелителем, и уже через час трое перепуганных мальчишек стояли подле своего дальнего родственника, в глазах которого они читали свой приговор.
- А четвертого где потеряли? – вопрос хлестнул плетью по бургундцам, втянувшим головы в плечи. Принц Хильдеберт сбежал. Дядьки, что клялись в верности юному королю, скрылись, увезя мальчишку с собой.
- Понятно, - в ярости прошипел Хлотарь. – Если сбежит, будем еще одного Гундовальда ждать. Найти и привести ко мне!
Лейды поклонились, и во все провинции необъятной страны поскакали гонцы, которые несли ее жителям обещание награды за помощь и немыслимые кары, если мальчишка будет укрыт от правосудия короля. Его следы нашли в Арле, в монастыре святого Иоанна, но и оттуда он скрылся бесследно. Его так никогда и не нашли. Арль был портом, и скорее всего, мальчик прожил долгую жизнь как частное лицо где-нибудь в Империи. Денег у него должно было быть предостаточно.
