Сивила беспечно пожала плечами.
— … благому делу, — глухо закончил за ведьму Адриан.
— Кару просчитать было несложно, — продолжила ведьма, будто упивается собственным превосходством. — Она справедливая. Я была уверена, что она захочет вытащить меня из сна. Этот ритуал мне очень знаком. Ну а где еще можно найти вещь, принадлежащую мне, кроме как не в бывшем убежище? Я знала, что ты потащишь Кару туда. Надеялась на это, — она иронично улыбнулась и качнулась на стуле. — Если бы план не сработал, придумала бы другой, но в сон бы не явилась больше. Но вы появились, я была так рада, что не смогла удержаться и не поддеть тебя. Признайся, ты ведь на секунду поверил, что Кара заманила тебя в ловушку?
Адриан сжал челюсти и выдохнул, внезапно, для ведьмы, улыбаясь.
— Нет. Не поверил… — поднялся и постучал в толстую металлическую дверь допросной. — Мне пора. Увидимся в день твоей казни, я приду с любимыми цветами Селены…
В глазах Сивилы сверкнула ярость, она дернулась, будто желает вырваться и застонала от боли.
Адриан покинул допросную и поспешил вернуться во дворец. Документы подготовит позже. Осталось закончить одно немаловажное дело. Разобраться с еще одной ведьмой. Его ведьмой…
Глава сороковая
Когда Леман наконец оставила меня, в покои вошла камеристка. Новая. Она представилась и помогла мне принять ванну.
Под пристальным наблюдением Дэса…
Я не ожидала, но помощник инквизитора бесцеремонно ввалился в покои и уходить не собирался, более того, все то время, что я провела в ванной, караулил под дверью.
Камеристка помогла мне одеться, высушила и заплела волосы в простую не очень тугую косу. Через полчаса принесли обед, а вместе с ним, письмо из дома. Я схватилась за конверт, а Дэс тщательно обнюхал каждую тарелку. Пусть… мне не жалко, лишь бы на слуг не смотрел звериным голодным взглядом: они бедные и так вдоль стен на цыпочках ходят.
— Хочешь, поешь, — отходя к окну, произнесла я. — Видела там стейк, я не люблю с кровью… — повернулась к свету и вскрыла конверт.
«Поборники добра наконец ушли к своей чертовой матери… Если в следующий раз захочешь защитить меня… не защищай, — я усмехнулась, представляя сердитое лицо отца, как он ругался, пока составлял письмо. — Мне пришла повестка: завтра в одиннадцать часов дня я встречаюсь с Иридой в темнице Ордена, куда меня благополучно сопроводят и потом доставят обратно. Знаю, что это твоих рук дело. Спасибо… И… мне пришло приглашение на твою помолвку. Кто этот дурак, что решил на тебе жениться?.. хочу с ним познакомиться…»
Закрыла лицо ладонью, приглушенно рассмеявшись и одновременно сгорая от смущения. Какая еще помолвка? Почему я ничего не знаю?
… Дэс умиротворенно ел.
Не вцепившись зубами в мясо, а культурно пользуясь приборами: ножом и вилкой. Села напротив и сняла крышку со своего блюда.
— Ум-м… рыба. Приятного аппетита.
Помощник молча кивнул, продолжая есть.
Закончив трапезу, я решила написать письмо Иви, своей маленькой феи в нашей парфюмерной лавке, а Дэс остался сторожить прислугу, которая убирала со стола. Стоило кому-то подойти ко мне хоть на один метр ближе положенного, он тут же оказывался рядом, демонстрируя предостерегающий опасный взгляд.
Впечатляет…
Двери покоев открылись в тот момент, когда я убирала письмо в конверт.
— Дэс? Разве я не послал тебя в Одрен? — удивленно произнес вошедший Адриан.
Я сглотнула, торопливо запечатала конверт и повернулась, прочищая горло. Что говорить, если одолевает жуткая неловкость?
— Отдыхай, — ровно произнес граф, пристально глядя на меня, словно… словно пытаясь убедиться, что я действительно живая.
— Спасибо, сэр, — Дэс поклонился и растворился в серой дымке, больше не пугая меня этим.
— Он потрясающий… — сипло произнесла я и кашлянула в кулак.
— Не говори так… — Адриан плавно шагнул ко мне навстречу. — Я буду ревновать.
Простая фраза, а мое лицо вспыхнуло подобно факелу.
— Ты готова? — еще шаг, а я вжимаясь попой в край столешницы секретера.
— К чему? — мой голос предательски-глухо звучит.
— Разобраться с нашей сделкой, — Адриан достал из-за пазухи стопку сложенных и скрепленных бумаг.
— Сейчас?
— Хочешь это отложить?
— Нет…. — тяну неуверенно.
— Нет? — хитро переспрашивает Адриан, а я медленно киваю. — Хорошо, — ухмыляется он и на моих глаз рвет документы.
— А-а… — открываю рот, растерянно хлопая глазами. — А-а… это по-твоему разобраться?! Ты порвал наш договор…
Адриан швырнул порванные листы в камин и повернулся ко мне, потирая лоб пальцем.
— Верно… когда между нами больше нет никакой сделки, я должен кое о чем спросить…
Я тоже!.. тоже должна спросить! Что это за выходки? Как это понимать? Что будет с…
— Не бойся, — горько усмехнулся Адриан, как всегда безошибочно угадывая мои мысли, мои страхи… — Что бы мы с тобой не решили, это никак не отразится на твоей сестре. Я обещал, что отправлю ее на исправительные работы и сделаю это. Веришь мне? — серые льдистые глаза сверкнули легко угадываемым волнением.
— Верю, — не сомневаясь, вымолвила я. — Верила тебе с самого начала.
Губы Адриана дрогнули в улыбке.
— Тогда, я спрошу?
— Спрашивай…
Инквизитор достал из кармана брюк черную бархатную коробочку, раскрыл и повернул ко мне:
— Мисс Кара Сноул, вы станете моей женой?
Я даже не смотрела на кольцо. Только в серьезные глаза инквизитора. Хотела убедиться, что это не шутка. Не шутка… и речь не идет о сделке. Наш договор сгорел дотла, а возникшие между нами чувства остались…
— Нам не обязательно жениться сразу, но Кара… ответ нужно дать уже завтра на торжественном балу. Я хочу назвать тебя своей избранницей, своей невестой…
Между нами не звучало слов любви, мы мало провели времени вместе, но… подсознательно я давно приняла графа.
— Я… — голос охрип. Поморщилась и потерла переносицу. Меня разрывали сомнения и противоречивые чувства. И снова виной тому страх. Страх ошибиться, страх общественного мнения, страх не оправдать ожидания близкого человека…
— Я помогу тебе определиться… — томно прошептал Адриан, стремительно сокращая между нами расстояние. Бросил коробку с кольцом на стол, а меня прижал к себе, устраивая одну руку на моем затылке, а другую на пояснице. — Ты хоть знаешь, что я чувствовал, пока ты спала? — губы скользнули по шее, прокладывая жаркую дорожку поцелуев, вынуждая меня запрокинуть голову.
