1.
«Я должна была насторожиться, но похоже интуиция решила покинуть меня…»
Из размышлений Эммы Овервуд
С самого начала всё выглядело подозрительно.
Приглашение на императорский бал, которое нельзя проигнорировать, приглашённые на него незамужние девушки и среди них давно вышедшие из брачного возраста, и я – овдовевшая графиня с разоренным имением.
Нас будто специально собрали в огромном сверкающем зале, с каменными витыми колоннами, которые, как бы удерживали расписной потолок. Собрали, словно стадо на убой и заперли за нами высокие полукруглые двери. А чтобы не пытались сбежать, отвлекли внимание романтической мелодией, которую играли искусные музыканты. Наверное, лучшие в Империоне. Раздали фужеры, в которых искрилось золотистое шампанское из императорских погребов, угостили закусками и даже пригласили кавалеров.
Я должна была насторожиться, но словно специально игнорировала все тревожные звоночки, хотя они больше напоминали удары колокола.
... со дня смерти мужа я никуда не выходила.
Отвыкла от торжественных приёмов, от интеллектуальных светский игр, в которые так любят играть аристократы. Разучилась понимать многозначительные паузы и скрытый подтекст. Атмосфера душила...
Но больше царящего в воздухе пафоса, угнетало пристальное внимание императора.
Сайрон де Га Седьмой отказался от торжественной части, где каждая девушка имела бы честь лично склонить перед ним голову и представиться. Он наблюдал за нами с высоты своего трона, изредка обмениваясь короткими фразам с худощавым, чернобровым советником, и меня бросало в дрожь от этого цепкого, испытывающего взгляда чёрных, непроницаемых глаз.
Казалось, император делает в своей голове пометки, анализируя наше поведение. Присматривается. Чего-то ждёт.
Если раскрою веер и обмахнусь, выдам своё волнение. Танцы, как и спиртное мне не интересны, и всё, что могу в этой ситуации – просто наблюдать за окружающими.
Я бы почитала, но такое поведение может оскорбить императора. Если он почувствует моё пренебрежение, попаду в неловкое положение. А я не могу. Графиня Овервуд ведёт себя достойно в любой ситуации. Но это меня не уберегло…
Император возник за спиной, словно призрак, но ещё до того, как он вежливо кашлянул в кулак, я кожей ощутила его присутствие. По спине пополз липкий противный холодок дурного предчувствия, а место между лопатками, куда падал пристальный взгляд, жгло.
Мне не стоило усилий натянуть на лицо вежливую маску, повернуться и учтиво склонить голову в поклоне, исполняя реверанс.
– Ваше Величество.
– Леди Овервуд, – протянул император, безэмоционально улыбаясь, но глаза смотрели насмешливо. В глубине «чёрной заводи» тлели искорки веселья. Взгляд притягивал и отпугивал, хотелось придвинуться ближе и отпрянуть… – У вас очень скучающий вид. Я начинаю думать, что сильно ошибся с выбором музыкального сопровождения.
Подавила малодушное желание передёрнуться и непринуждённо улыбнулась, скрывая беспокойство.
– Что вы, Ваше Величество, просто я давно не посещала балы. И признаться… мне немного не понятно, зачем меня пригласили? – подняла взгляд, затаив дыхание, и усилием воли не отвела его. Тёмные глаза смотрели внимательно и видели насквозь.
Если бы не длинные чёрные перчатки, все бы увидели, как моя тонкая кожа покрывается мурашками.
– Хороший вопрос, леди Овервуд, – деланно задумчиво протянул император, будто играя со мной, как хищник с неразумной жертвой. Мне не нравятся такие игры…
Опустила взгляд, предпочитая разглядывать золотую вышивку на груди его мундира.
– А сами как думаете? – он слегка склонил голову, отчего тёмные пряди, выбившиеся из тугого хвоста, упали на лицо.
«Думаю, мне всё же пора выпить» – ухватила бокал с подноса проходящего слуги и пригубила. Надеюсь император простит мне такую вольность. Его губы изогнулись в ироничной лёгкой улыбке.
– Полагаю, судя по статусу приглашённых дам, вы ищите себе невесту, – произнесла, не дрогнув, и сделала ещё глоток. Шампанское покалывало пузырьками на корне языка, а во рту растекался медово-ягодный с кислинкой вкус… – Только почему-то таким странным образом.
«Из таких странных претенденток…» – закончила мысленно.
– Вы столь же проницательны, как и красивы, – скупо усмехнулся император, отвешивая пустой комплимент.
За его словами крылась некая задумчивость, которая теперь не будет давать мне покоя.
Музыканты заиграли вальс.
– Окажите мне честь? – император протянул ладонь, обтянутую белой тканью перчаток, склонив при этом голову в учтивом поклоне.
– С превеликим удовольствием, Ваше Величество, – отозвалась, исполняя книксен и вложила свою ладонь в его. Жёсткую. Казалось, она может смять мои пальцы, как бумагу, одним нажатием…
Разве могла я отказаться?.. в этом вся суть придворного этикета. Кругом условности, которые по сути ничего не значат, ты просто должен подчиняться тому, кто по статусу выше. Ненавижу балы…
Смуглая кожа императора сверкала в свете ламп, его бездонные глаза, казались ещё темнее и затягивали подобно ненасытной тьме.
… о нём ходит множество слухов.
Но факт остаётся фактом. Сайрон де Га – влиятельный, опасный, справедливый и самый завидный жених не только нашей империи. Любая бы дама отдала ему своё сердце, не задумываясь. Слишком красив. Слишком умён и обаятелен. Чудовищно обаятелен. Мурашки по коже от его энергетики…
Перед нами расступались. Первый танец император танцует с вдовой… давно я не получала столько внимания и завистливых взглядов.
Фредерик редко выводил меня в свет. Но мне и не нужно было. Любящий заботливый муж и тихое семейное счастье вполне устраивало…
Император сделал первый шаг, а я вынужденно подчинилась, подстраиваясь под его темп.
– Сколько вы уже вдовствуете, леди Овервуд? – любой женщине вопрос показался бы бестактным, не задай его император.
– Три года, Ваше Величество, – ответила, продолжая фиксировать взгляд на мелькающих гостях. Говорят, такой наклон головы во время танца самый правильный и эффектный. Чушь. Жутко неудобно и шея быстро затекает…
– За три года вы не разучились танцевать.
– Вы пытаетесь меня оскорбить или всё же сделать комплимент?
– А что вы предпочитаете? – от скользившей в голосе опасности стало неуютно.
– Предпочитаю перевести взгляд. Устала, – посмотрела императору в глаза без тени страха и вежливо улыбнулась. В народе принято считать, что хорошие манеры аристократкам вливают с молоком матери, меня видимо не кормили вовсе. Иногда я забываю с кем говорю. – Прошу прощения, – потупила взор, но голову не вернула в исходное положение. Моя репутация и так пострадала. Один танец не усугубит ситуацию.
