Неожиданно пожилая женщина замолчала и после паузы испуганноспросила:
— Простите, милая девушка, а вы кто?
— Я ее подруга.
— Вы учитесь вместе с Оленькой в институте?
— А Оля учится в институте? — опрометчиво спросилая.
— Она защищается в этом году. На красный диплом идет.Ее все преподаватели хвалят; Очень умная девочка. На бесплатном отделенииучится. Сама поступила, без всякого блата. А еще она в торгово-производственнойфирме подрабатывает. Получает неплохо, потому что трудится не покладая рук. Еена работе ценят. Она с прошлой зарплаты мне новое платье купила и босоножки.Очень даже удобные. А вы ее откуда знаете?
— Мы с ней у института познакомились, — соврала яи, не попрощавшись, бросила трубку.
Я опустилась на пол, обхватила колени руками и заревела.Кто-то потряс меня за плечо. Это был Юрий. Он подсел рядом и положил своюголову мне на плечо.
— Вика, что происходит? Почему ты не спишь? Может, тымне все-таки расскажешь, что произошло?
Я моментально успокоилась и посмотрела на мужа любящимвзглядом.
— Юрец, если ты когда-нибудь полюбишь другую женщину, япросто умру.
Юрец покрутил пальцем у виска, раздул ноздри и пробасил:
— Ты что, спятила? Я же тебя так люблю, что свихнутьсяможно! Вот и сегодня все пацаны в баню поехали, а я домой. Я же знаю, что тыменя ждешь, переживаешь…
Я поцеловала его и смущенно улыбнулась.
— Ты правду говоришь?
— О чем?
— О том, что все в баню поехали, а ты домой?
— А зачем мне врать-то?
— Господи, ты даже не представляешь, как сильно я тебялюблю!!! — радостно закричала я.
— Тише, соседей разбудишь!
— Да и Бог с ними, с соседями. Скажи, а ты правдазнаешь, что я тебя жду и переживаю?
— Конечно. — Юрец подозрительно посмотрел на меняи пробурчал себе под нос: — Ты какая-то сегодня странная.
— Какая? А ну-ка повтори еще раз это слово. Какая я?
— Странная.
— Странная! Странная! И ты любишь все мои странности!Получается, что женщину любят за странности…
Я вспомнила слова Вадима об Ольге. Вадим называл ее страннойженщиной и говорил, что больше всего на свете любит ее странности.
— Вика, что с тобой происходит? — не могуспокоиться Юрец.
— А с чего ты взял, что со мной что-то происходит?
— С того, что я застаю тебя посреди ночи плачущей,бутылка виски стоит… Ты ничем не хочешь со мной поделиться?
— Хочу.
— Так давай делись.
Юрец взял меня на руки и отнес на кровать. Он бережно накрылменя одеялом и лег рядом.
— Делись, — повторил Юрец и посмотрел на менянастороженным взглядом.
— Делюсь, — как-то по-пионерски отчеканила я ивыложила Юрцу все, что произошло со мной и Милкой, как на духу.
Юрец внимательно меня слушал, ни разу не перебив. Когда язакончила свой рассказ, он посмотрел на меня такими глазами, что у меня по кожепобежали мурашки.
— Юр, ты что? Может, тебе водички принести? Он неответил и по-прежнему смотрел на меня холодным взглядом.
— Ну ты что на меня так смотришь, ей-богу?
Я спрыгнула с кровати, но Юрец схватил меня за руку и вернулна место.
— Ты куда собралась? —За водичкой.
— За какой водичкой?!
— За обыкновенной, питьевой водичкой, — промямлилая. — Ну, что ты, ей-богу?
— И она еще говорит про Бога, — взвыл разъяренныйЮрьевич. — Да ты же ведь антихрист! Я тебе сейчас такую водичку покажу,что мало не покажется!
Я посмотрела на него жалобным взглядом и промурлыкала, какни в чем неповинная домашняя кошечка.
— Юр, ты меня любишь или нет?
— В том-то все и дело, что люблю. Ну почему я полюбилсумасшедшую?!
— Не сумасшедшую, а странную, — аккуратнопоправила я мужа.
— Мне кажется, что ты все-таки сумасшедшая. Тебе почемуспокойно не живется? Почему ты постоянно попадаешь в какие-нибудь истории?!Почему у всех жены как жены, а у меня невесть что?!
— Я что, плохая жена?!
— Хорошая. — Юрец произнес это с сарказмом иотвернулся.
— Вот поэтому ты меня и полюбил. Потому, что я нетакая, как все.
Я немного помолчала и после минутной паузы произнесла:
— Юр, а как ты относишься к тому, что я болела раком?
Юрец вновь покрутил пальцем у виска.
— Точно чокнутая. А это ты зачем приплела?
— Я это просто так спросила, ради страховки.
— Ради какой страховки?
— Некоторые считают это клеймом на всю жизнь.
— А ты плюй на некоторых. Ты мне любая нужна. Пустьхоть у тебя рук и ног не будет.
Я посмотрела на Юрьевича перепуганными глазами иотрицательно замотала головой.
— Э, нет, так не пойдет. Пусть у меня руки и ноги будутна месте.
Юрьевич потянулся к пепельнице, поставил ее на кровать изакурил.
— Знаешь, я думал, что ты у меня одна сумасшедшая, аоказывается, нет. У тебя даже окружение сумасшедшее.
— Ты это про кого?
— Про твоих подруг.
— Про Милку, что ли?
— Про нее самую. Вы травите людей, затем стреляют вВадима.
— Это не я травила, а Милка. Но если ты загуляшь, я ееотравлю без тени сомнения.
— Кого ее?
— Ту, с которой будешь гулять. Напою ее термоядернойколой .
— Ты что несешь? — перепугался Юрьевич.
— А то. Между прочим, в какой-то стране, правда забылав какой, за супружескую измену наказывают смертной казнью. Если трахнулся,сразу в тюрьму. А затем голову отрубают. Удобно. И почему у нас такие законы невводят? Почему за все расплачиваются бедные женщины? Так бы ни один мужик негулял. У него бы кроме жены ни на кого не стоял.
