что-то есть.
— Помедленнее, помедленнее, — призывал я, стараясь не отставать. Сэм, казалось, достиг предела. — Просто… про ставки. Расскажи мне о ставках.
Это то, что он искал в моем телефоне? Я что-то знал об этом еще до драки. У меня были доказательства. Но, конечно, я ни черта не мог вспомнить. Откуда у меня улики на парня, с которым я почти не общался?
— Он расставляет игроков стратегически, — Сэм занял место напротив меня, двигая руками по ходу разговора. — Богатые спонсоры, вероятно, делают ставки вместе с неосведомленными игроками. Мы проигрываем, они выигрывают.
— Откуда… откуда ты это знаешь?
Сэм разочарованно потер глаза.
— Столл помог мне в первый год работы здесь.
Я поднял бровь, когда Сэм заколебался.
— Я… попал в неприятности. Я не сказал вам, ребята, потому что должен был стать лучше, понимаешь? Лидером. Капитаном.
Смущение в его тоне было безошибочным. Я кивнул, чтобы он продолжал. Он выглядел благодарным за то, что я не стал давить на него, чтобы он рассказал мне, как он облажался.
— Он не только наставил меня на путь истинный, но и нашел для меня деньги на стипендию из воздуха… или то, что я тогда считал воздухом.
— Столл пытался привлечь тебя на свою сторону, — подумал я.
— Да, — Сэм кивнул. — Но я не могу этого доказать. Я чувствую это, понимаешь? Как будто каждый раз, когда он смотрит на меня, он собирается попросить меня вернуть долг. Я думаю, что он отвечает за то, кто выходит на лед, а кто остается за его пределами во время определенных игр.
— Это в основном домыслы, Сэм.
Мне хотелось, чтобы он еще немного попридержал себя. Но в основном я понимал, к чему он клонит. Хейнс часто останавливал нас во время прорывов на тренировках. Он ставил нас в несовпадающие группы, не обращая внимания на сыгранность, а иногда даже на позиции. Как будто ему нужен был хаос на льду.
Сэм вздохнул.
— Вот почему я никому не говорил. Вы все подумаете, что я схожу с ума. Может быть, так и есть, понимаешь? Может, мы не такая уж и хорошая команда?
— Нет, я… я не это имел в виду. Я имел в виду, что это будет трудно доказать.
— Я знаю. Именно поэтому мне нужен прошлогодний Финн, чтобы сделать это, — Сэм оттолкнулся от скамейки и снова принялся расхаживать. — Ты ничего не помнишь? Даже то небольшое количество информации?
— Мне жаль, — я покачал головой.
Знакомое чувство вины вернулось. Сэм сжал зубы. Я чувствовал себя бесполезным, но на этот раз я боролся с этим чувством. Я не мог продолжать извиняться из-за чего-то неисправимого. Может быть, я сам виноват в этой ссоре. Может быть, я сам виноват. За эту часть я возьму ответственность на себя, но остальное нужно было отпустить.
— И ты больше не пойдешь к врачу? Делать томографию или что-то в этом роде? — Сэм выглядел обнадеженным.
— Нет, — сказал я. — Я чувствую себя сильным, Сэм. Лучше, чем когда-либо за последнее время.
Он открыл рот, но я заговорил за него.
— Не только из-за Наоми. Потому что я начинаю чувствовать себя в порядке с тем, кто я есть сегодня. Возвращение в больницу, сдача анализов, одна мысль об этом… мое тело впадает в панику, вспоминая травму, от которой мой мозг пытается меня защитить.
Плечи Сэма опустились. Он выглядел сожалеющим и пристыженным.
— Финн, я не знал, что тебе все еще так тяжело.
— Все в порядке. Я живу дальше. Я понимаю, что все, кто знал меня раньше, скучают по тому, каким я был. Иногда я так зацикливаюсь на своей потере, что забываю, что вы тоже кого-то потеряли.
— Мы не потеряли тебя, Финн. Слава Богу, — голос Сэма наконец-то вернулся к своему нормальному, низкому тембру.
Он успокаивался.
— Нет, потеряли. Пришло время признать этот факт. Я знаю, что это трудно — отпустить. Я борюсь с этим уже несколько месяцев. Но я больше не буду тратить время на то, чтобы надеяться, что кто-то, кого я не знал, вернется, чтобы забрать его жизнь.
Сэм усмехнулся, хотя в его глазах была печаль.
— Ты говоришь, как похититель тел.
Я тоже засмеялся.
— Именно так я себя и чувствовал поначалу.
— Звучит ужасающе.
— Так и было, — я на мгновение замолчал. — Я был напуган до безумия.
Это было до Наоми. До того, как я взял в руки хоккейную клюшку. До того, как я понял, что могу перестроиться. Аден был прав, я никогда не был никем. Я просто была кем-то новым. Другой и, надеюсь, лучше. Определенно смелее.
— Мы разберемся с этим, — я вздохнул и встал. — Какие бы улики ни были утеряны, мы найдем их снова. Я найду их и помогу тебе доказать твою теорию.
Сэм поднял бровь, потрясенный и облегченный.
— Ты уверен, что это не слишком много для тебя?
— Я не знаю, почему я выбрал Менделл. У меня есть подозрение, что это было связано с тем, чтобы остаться с вами, ребята, — сказал я. — Вы — моя семья. Я собираюсь помочь убедиться, что мы получим то, что заслуживаем, и наше будущее будет именно таким, каким мы хотим его видеть. Я многого не знаю, но я знаю, что вы, ребята, должны быть там с лучшими, потому что вы — одни из лучших.
— Теперь ты говоришь, как прежний Финн, — Сэм тяжело вздохнул. — Правда, немного более уравновешенный. Мне это нравится.
Я улыбнулся.
— Спасибо. Мне тоже.
— Это не какой-то проект выходного дня. Это потребует времени и усилий, — предупредил Сэм.
— Я не боюсь приложить усилия. Мы поймаем их на лжи, а потом станем лучшей командой в лиге, — пообещал я. — Мы выиграем, они проиграют.
Я понял, что с Наоми что-то не так, как только переступил порог ее комнаты. И дело было не в глине — этого я еще не видел. Когда она встретила мой взгляд, ее улыбка не сходила с лица.
— Как прошла тренировка? — она вскочила со стула и поспешила поприветствовать меня. — Я так рада, что наконец-то увижу игру.
Я отбросил драму с Сэмом. Бесполезно было тревожить и без того неспокойную Наоми.
— Все было хорошо.
Прежде чем она успела оторваться от приветственного поцелуя, я спросил:
— Посмотри на меня?
Наоми замерла и моргнула.
— Что? Что случилось?
— Это ты мне скажи, — я потеребил между пальцами ее висящую сережку. — Ты занимаешься ремеслом.
Она скорчила гримасу.
— Я тоже мастерю, когда просто хочу что-то сделать.
— Наоми. Наше обещание.
— Ты прав… ладно, иди посмотри на это, — она вздохнула и пошла
