и барон поднялся из своего кресла, повторил недавние действия с личным хранилищем и не спеша облачился в дорогостоящий скафандр. Придирчиво осмотрел комплект боевой экипировки, затем разместил на себе в универсальных креплениях личное оружие, после чего взял в руки свой фамильный клинок. Этот меч достался ему от отца, по элегантной гарде шла волна вычурных иероглифов древней церемониальной письменности аграфов, в витиеватых символах была зашифрована вся родословная его семьи. Клинок по традиции принадлежал старшему в роду, вписано сюда и имя Дижара Лориналя. Барон медленно выдвинул меч на четверть и всмотрелся в лезвие.
— Ну что ж, старый друг, надеюсь, ты послужишь мне сегодня так, как служил моим предкам, — вернув меч в ножны, барон разместил его в специальных фиксаторах на спине и придирчиво осмотрел себя в зеркальной панели.
Мужественное худощавое лицо со слегка заостренными ушами, по-прежнему чёрные прямые волосы. На мгновение тень печали промелькнула в его глазах, но аграф тут же высоко поднял подбородок и с вызовом уставился на собственное отражение. Дижар усмехнулся, глядя на своё лицо, и произнёс:
— Ну что, господин барон, пора? — кивнув самому себе, он развернулся и направился к двери, на ходу вызывая аэротакси и сообщая представителям юридической фирмы о предстоящем событии и назначенном времени мероприятия.
Хранилище он закрывать не стал, благоразумно переведя контейнер с личным имуществом в режим, при котором тот превращался в бомбу, реагирующую на любое прикосновение. Теперь на всё плевать, да и ничего особо важного там уже нет, но, вполне возможно, посланцы Ноалля окажутся неосмотрительными и поплатятся за свои действия. Дижар не спешил, он шёл размеренным шагом, гордо подняв голову, как и подобает истинному аристократу. Спустился в холл, пересёк его и разместился в летательном аппарате, после чего направил его по хорошо известному всем и каждому на Секундоне адресу. К моменту, когда он поднялся в зал заседаний, его уже окружила группа нанятых им юристов, помощников и советников, прямо по пути засыпая его всевозможными вопросами касательно неожиданного незапланированного заседания. Барон не стал ничего скрывать и прямо сообщил о том, что он планирует предпринять. Его, конечно же, сразу же ожидаемо попытались отговорить, уверить, что его дело абсолютно выигрышное и не требует столь радикальных действий, но Дижар был непреклонен, он прошёл в помещение и занял отведённую ему левую половину зала, оставив своих сопровождающих в пяти шагах за спиной.
Ноалль уже присутствовал здесь, также окружённый всевозможными помощниками, отец Агаты даже не посмотрел в его сторону, прекрасно понимая, что увидит довольно ухмыляющуюся физиономию своего врага. А подобного удовольствия он ему предоставлять не желал.
Трибун, рассматривающий данный спор аристократов, появился перед собравшимися ровно в назначенное время и торжественно провозгласил о начале церемонии, а затем занял своё место. Секретарь что-то вещал, доводя до сведения присутствующих протокольные фразы, но все они проскользнули мимо барона, он стоял и, гордо подняв голову, смотрел перед собой, как будто всё происходящее сейчас в богато украшенном зале его уже не касалось. Он терпеливо ждал того момента, когда сможет произнести слова, которые позволили сохранить жизнь его дочери.
— Барон Дижар Лориналь, насколько я понимаю, это именно вы инициировали проведение данного заседания. Видимо, вы намереваетесь что-то нам сообщить?
— Вы совершенно правы, — холодно произнёс аграф, — я устал от этих бесконечных собраний и препирательств, поэтому я решил закончить дело, ускорив его.
— И каким же именно образом вы намереваетесь его ускорить, любезный барон? — заинтересовался трибун.
— Я прибегаю к древней традиции высокородных подданных империи и требую права на «алартан», — провозгласил немолодой аграфский аристократ, после чего весь гомон, стоящий в зале, моментально стих.
— Что же, я вас услышал, но по той же традиции я обязан задать вам несколько вопросов, — продолжил трибун, даже не изменившись в лице, хотя подобные заявления ему доводилось слышать весьма нечасто.
— Готов ответить, — кивнул барон.
— Вы полностью отдаёте отчёт в собственных действиях?
— Да, полностью.
— Вы по собственной воле и без принуждения приняли это решение?
— Да.
— Вы намереваетесь лично участвовать в поединке или выставить защитника чести вместо себя?
— Я намереваюсь сражаться лично.
— Вы осознаёте последствия поединка?
— Осознаю, я всё решил, и не стоит тратить мое время.
— Граф Ноалль, — трибун перевел взгляд на правую половину зала, — вам брошен вызов согласно древнему обычаю. Вы согласны его принять?
— Похоже, господину барону не остаётся ничего другого, кроме как попытать счастья на арене, — послышался ехидный голос графа, — я согласен.
— Планируете ли вы участвовать в поединке лично, или выставите вместо себя защитника чести?
— Не пристало графу сражаться с тем, кто ниже его по титулу, я выставляю защитника чести.
— Как вызванная сторона вы имеете право на выбор времени и условий поединка. Прошу озвучить их.
— Не будем тянуть, господин барон очень спешит, поэтому здесь и сейчас. В качестве защитника чести я выбираю Винса Таласара, бой без экипировки, парными ножами и с блокиратором нейросети, — выставил свои условия Ноалль, и в зале послышалось перешептывание.
— Это все ваши условия?
— Все, господин трибун, я думаю, что для барона этого будет вполне достаточно.
— Ну что ж, все условия соблюдены, и раз все присутствующие с ними согласны, то ход данного дела решится согласно обычаю. Во славу империи, заседание окончено.
Первыми на выход направились сопровождающие графа Ноалля, барон же не сдвинулся с места, продолжая смотреть перед собой на поднимающегося со своего кресла судью. Этот представитель судебной системы был ему неинтересен, но чересчур довольного собой графа, сверх положенной меры, ему хотелось видеть гораздо меньше. Юристы, которых он нанял, и которые достаточно длительное время защищали его интересы, так и продолжили стоять за его спиной, не делая попыток приблизиться к своему нанимателю. Сейчас в их усилиях не было никакого смысла, барон Лориналь самостоятельно решил закончить это дело таким вот, не самым популярным способом, и теперь получается, что они уже ничем не могут ему помочь. Им остаётся лишь зафиксировать результаты поединка и закрыть это дело.
Почувствовав, что пора двигаться и ему, Дижар развернулся и, словно клинок, прошёл сквозь строй стоящих позади него разумных, он прекрасно знал, куда ему нужно идти, за долгие месяцы пребывания на этой проклятой планете он успел изучить каждый закоулок огромного величественного дворца, в котором за время его существования происходили миллионы судилищ.
Пройдя несколько шагов, барон
