старческой ладони. Взяла, одела на палец. Что это? Передо мной сидел совсем не старый дед и усмехался в черные с проседью усы. Я сняла кольцо и снова смотрю в старческие водянистые глаза.
— Спасибо, дедушка.
— Дорога у тебя трудная, подарок наш пригодиться.
Я надела перстень. И не смогла сдержать улыбки вместо нашего дракона, повозка была запряжена пегой лошадкой с длинной гривой и белым пятном на лбу.
И вот, вещи уложены, напутствия получены, прощальные слова сказаны, и мы снова отправились в путь.
Как и предлагал Борг мы не стали покидать Засечный лес.
Эдрин с Яром забрались в фургон, править Заремой усадили меня, рядом пристроился Ромиль. Дорожек в лесу было предостаточно, и он показывал, какую выбрать.
Но разве я могу молчать всю дорогу.
— Ромиль, а почему вы с Яром в школе дрались?
Ромиль улыбнулся.
— Так в школе все дерутся. А мы с ним ровесники, и повод, чтобы выяснить, кто сильнее, лучше, быстрее, всегда найдётся. Меня отец в школу пораньше привёз, и я почти всё лето ждал, когда закончится новый набор, и начнутся занятия, а Ярон, вроде, как ждал, когда проснется его магия. Я думал, что мы с ним дружить начнем, на рыбалку вдвоём ходить будем, за грибами там… вдвоем то всегда веселее. А он — словно еж. Что ни слово, сразу колючки. А я, что? Мне тоже обидно. Я со всей душой, а он? Но я то магией тогда уже владел, мог подножку поставить, надавить вроде легонько, а магии подбавлю, посильнее получается, а Ярон злиться начинает. Но я, когда чувствовал, что его магия вот-вот вырвется из-под контроля, драку прекращал. Меня так сам Кронгард научил, ректор наш. Только ты Яру своему не рассказывай, по крайней мере, не сейчас.
Я хотела возмутиться, и почему это Яр, вдруг, мой, но, вздохнув, не стала, а потом поняла, что от этой фразы Ромиля мне стало хорошо-хорошо, словно где-то внутри расцвели красивые волшебные цветы.
А Ромиль продолжил.
— Когда мы в первый раз подрались, меня ректор вызвал. Вот тогда он и рассказал мне, как жил Ярон в доме у своего папаши. Я, как представил, что дети из-за еды дерутся, не поверишь, у меня вся злость на него пропала. И еще Кронгард рассказал, что огненная магия, которой он владеет с рождения, очень старая, ресурс у нее огромный, но запечатана она так глубоко, что добраться до неё можно только тогда, когда он злиться начинает, но если выброс будет, полигона чтоб погасить может не хватить, хорошо, если сам не сгорит. Так что, задевать я его задевал, но границу знал. А потом его обучением Учитель сам занялся. Ярон, наверное, и не понял тогда, зачем Кронгард его к себе секретарем взял. Когда меня отец из школы забирал, Ярон был уже совсем другой парень, совсем не тот, с которым я впервые в школе подрался. Мне еще тогда отец сказал, — «Хорошо, что вы с этим парнем друзья. В нём магия древняя, и такой силы страшной, что редкий маг с ним справится».
— Так тебя из школы отец увозил?
— Конечно. Они с Кронгардом тогда и вопрос по оплате решили. Отец за мою учебу продуктами заплатил. Ректор был очень доволен. Он, ведь, почти на полгода вопрос с кормежкой всей школы решил. А мне, служить королевским магом, да светиться своими умениями, тоже несподручно было. Ты не знаешь, но род мой — это первая ветвь унгана Ромиля. Он в свое время был унганом Рамбола, а потом, его сводный брат его убил, но жена с сыном смогли сбежать. Вот от него, законного наследника, и идет наш род. Учитель это знал. Учитель знал практически всех магов в королевстве. Да, и за его пределами тоже.
Кстати, а вот и Корявый дуб, — кивнул в сторону огромной поляны Ромиль.
Я, уже и без подсказки видела, что это был Дуб. Корявый?
Громадное дерево впечатляло. Сотни перевитых толстых корней выперло из земли, и сейчас они, покрытые слоем мха, словно постамент держали все дерево. Издали казалось, что это какой-то исполин восседает на зеленом витиеватом троне.
Я сунула руку в карман, и надела на палец подаренный мне стариком перстень.
Дуб изменился, сейчас это было просто старое корявое дерево. Интересно, кому понадобилось скрывать лесного исполина под наложенной личиной.
— Кстати, Вета, перстень можно не снимать, а просто повернуть камнем внутрь. — подсказал мне Ромиль.
— Спасибо.
Я пошла к дереву, но пробираться к самому стволу не стала, а села на пару удобно изогнутых, будто венские стулья, корней. Как тут спокойно и хорошо.
Эдрин занялся обедом, Яр с Ромилем рассматривали карту, а я…
Я удобно устроившись в корнях дуба, закрыла глаза…
* * *
Вода попала в нос, заполнила рот… Я поняла, что сейчас утону.
Светка, плыви!!! Ты же умеешь плавать! Плыви! Плыви!
Но воздуха в легких не было. Там была только вода, и я поняла — это конец!!! Я медленно опускалась на дно…
О, Светлые Боги! Нет! Нет! И из последних сил я рванулась вверх, туда, где светит солнце, где поют птицы, туда, где жизнь. Какая-то чудовищная сила взметнула меня вверх, я почти выпрыгнула из воды. Набранная в легкие вода вылилась из меня, словно кто-то сильный сдавил мою грудь, я смогла вдохнуть каплю воздуха, и сразу закашлялась. Но главное было сделано. Прошел страх, и я смогла дышать.
Первой моей осознанной мыслью было — а почему, собственно, Светлые Боги? Откуда это пришло ко мне в самый критический момент? Но, тем не менее, будем считать, что именно они помогли мне выплыть, за что им огромная благодарность. Но с ними потом будем разбираться, а сейчас надо что-то делать.
Отфыркиваясь и отплёвываясь, я осмотрелась по сторонам. Ну, Светка, тебя и занесло! Я плавала в самой середине нашего озера. Но, как я сюда попала?
Воспоминания последних событий нахлынули так стремительно, что я опять чуть не нахлебалась воды.
Да, верно говорят — пришла беда, отворяй ворота. Я ехала к бабушке на каникулы, а узнала, что бабы Нюры больше нет. А потом? Что было потом?
Я вошла во двор, но в дом не пошла. Что-то меня остановило. Ноги сами понесли меня в нашу старую баньку. Несколько лет назад она совсем покосилась, и баба Нюра позвала соседа, глянуть, можно ли её отремонтировать, на что получила категорический вердикт — строить новую. Новую баню построили ближе к дому, а старая, так и осталась на самом
