скрипит зубами. Он готовился и рассчитывал на другой исход, но вышло так.
Внимательно наблюдаю за теми, кто сыграл в моей жизни такую значимую отрицательную роль.
Анна, бледная, с расширившимися от недоверия глазами, Дина в слезах, бормочущая что-то своему адвокату. Мать моя, страшная женщина, в истовом отрицании мотающая головой и Лев Владимирович, рычащий в сторону покидающих зал заседаний судьи и прокурора:
— Как вы смеете? Моя дочь в тюрьму не сядет!
А тут проходящий мимо них недовольный Владлен, желающий хоть как-то выразить своё несогласие со слишком мягким приговором, бросает ему:
— Так, ваша и не сядет. Вы же знаете, что Владимир Львович вам сын, а вот Анну госпожа Ланская родила от кого-то другого.
Изосимович с мордой кирпичом шествует дальше, как ни в чем не бывало, а Ланской впадает в ступор. Потом орет так же громко, как и до этого:
— Ложь! Бред! Клевета!
Ну, такой поклёп следаки не терпят:
— Не надо песен. Я сам запрос составлял и с результатами ознакомился. Три независимые экспертизы сделали, так что я за свои слова отвечаю. В отличие от вас.
А после я наблюдаю, как длань Господня являет себя миру.
Мой биологический отец хватается сначала за горло, потом за сердце, а после валится на стоящий неподалёку стол. Женщина, что когда-то дала мне жизнь, а потом с огромным энтузиазмом семь лет превращала её в кошмар, всплескивает руками, зовёт на помощь, бросается к побледневшему и задыхающимся мужу.
Прибывшая скорая предполагает инсульт.
Я морально удовлетворен и с относительно спокойными нервами отбываю в Универ.
Увы, и на работе у нас тоже вагон всего срочного накопился.
Только успевай грести.
Лопатой.
Марго устаёт очень. Я забрал у нее максимум из возможной нагрузки, но в отпуск сейчас она и сама не пойдёт, и руководство не пустит: сессия, бл*.
Шефу с его симпатией со временем проще не становится, поэтому я даже наплевал на воспитание и сходил «потолковать», ибо мужика реально жалко.
И командировка еще эта дурацкая, а не поехать нельзя — приглашение из самого Минобра.
А хищницы в столичной науке такие, что мне порой страшно. Как сказать Марго о предстоящей командировке не представляю.
Вечером спешу домой еще и потому, что сегодня к ужину Степан должен притащиться.
Заходя в квартиру, хлопаю дверью. Звук какой-то странный: слишком звонкий. Ну да ладно, не до него сейчас.
Тишина стоит подозрительная, а потом вдруг Королева моя где-то тихонько ойкает.
Метнулся на кухню и охренел.
Стоит посредине Душа моя, а под ногами у неё Степан Тимофеевич валяются. Вот ведь не живётся же гаду спокойно. Только из больницы вылез и опять за старое?
От обалдения, не иначе, я с порога брякнул:
— А мне в понедельник в Москву на пару дней на конференцию надо.
— Можешь ехать хоть сейчас и вот этого товарища забирай, — меланхолично заявила супруга, осторожно ножкой отпихивая от себя тело.
Тут неожиданно встрепенулся Никита:
— Что это ехать? Куда, блин? Вы же с Русом говорили, что теперь все отцовы командировки только с тобой?
Марго поводит плечом и так, увещевающе, говорит младшему:
— Ну, сыночка, папа же взрослый человек. Ему не нужен постоянный присмотр, контроль и надзор.
Вот так номер!
Я категорически такой подход не приемлю, поэтому успел только буркнуть:
— Нужен — нужен. Папе, вообще, любое внимание от мамы нужно.
Марго негодующе хмурится и морщит носик. Явно собирается выступить с обличительной речью, но у нас тут лишние свидетели, посему пора брать себя в руки и решать вопрос: что делать с телом?
Но сначала нужно удостовериться, что жена с ребёнком в порядке.
— Милая, а что у вас тут произошло-то?
— А у нас тут сюрприз на ужин явился нежданно, негаданно, незвано, а главное — без предупреждения. Владимир Львович, неужели мне нужно напоминать вам, что в семьях так не делают?
О, аж звенит голос. Такой жести у нас не было давно.
— Прости, любимая, замотался сегодня.
Королева моя фыркает разъяренной тигрицей и низко рычит:
— Так может быть, стоит изменить что-то в твоем семейном статусе? Раз важных дел и работы у тебя нынче столько стало, что на семью времени не осталось от слова совсем.
Да, вот оно — по морде сковородкой. Хуже Инны бл*.
— Это что ещё за новости, дорогая? Для меня семья всегда на первом месте, — я молчать не буду. Достаточно, видимо, берег ее втихаря.
— А вот не очень-то заметна эта позиция с момента выздоровления, — и полотенцем так многозначительно помахивает.
Пока препираемся с маргариткой, я успеваю автоматически пощупать на шее Степы жилку: бьётся, значит, все нормально.
Ладно, сейчас в чувство приведём, политику партии объясним и в гостиницу его выпровожу.
— Это чем это вы его?
Драгоценные отвечают хором:
— Ник. Дедушкиными шахматами.
— Да, жалко. Раритет был, говорят, семейный.
Хмыкаю:
— Ну, здоровье матери в любом случае важнее. Ты, Ник, молодец. Защитник настоящий.
Тут Степан Тимофеевич начинает шевелиться. Однако, кстати:
— Степ, я тебе сейчас помогу встать. А дальше ты лежишь у себя, тихо приходишь в норму, претензий не имеешь. Иначе мне тоже будет, что тебе предъявить. И за то, что явился в дом без приглашения, да ещё и с очередными нелепыми предложениями к моей жене наверняка. Да, Королева моя?
— Степан Тимофеевич были в своем репертуаре, — кратко отрезает супруга и отодвигается в дальний угол кухни.
— Уж очень горячее гостеприимство, — хрипит с пола Степа.
Марго вздрагивает.
Так, пора этот цирк сворачивать. Тоже мне, будет он ей фильм любимый цитировать к месту, бл*.
— Вставай, поднимайся, рабочий народ, — поторапливаю наглую морду.
— А как же лечить пострадавшую голову? — хмыкает весело Степашка.
Здесь я категоричен:
— Башка, как и доска, дубовая, выдержит и так.
Проваливай, приятель.
Мне еще с женой объясняться и мириться.
Хотелось бы.
Глава 63
Влад
Проводив Степана Тимофеевича до места его временной дислокации и предупредив последний раз, возвращался домой и ломал голову, как теперь исправлять то дурацкое положение, которое у нас в семье моими стараниями сложилось.
В последние дни я, кроме работы, пропадал в спортзале. Пытался наверстать все упущенное и потерянное за время, проведенное в больнице. Да, без фанатизма и под присмотром, но признаться любимой в своей физической слабости не мог — было дико стыдно, что набить морду Степе я сейчас не в состоянии.
Упустил момент.
И теперь жена зла.
Мысли у неё в голове бродят неприятные. Я её в очередной раз подвел и разочаровал, правда, пока не понял — чем. И верится с трудом в то, что шанс она мне ещё один подарит.
Мы мало времени сейчас проводим вместе и это тоже моя вина.
Но делать нечего, надо как-то эту херню разруливать, потому что без неё я не смогу.
Да, жаль, что я все время забываю, как Марго, с ее разумным подходом и планированием, бессильна перед внезапными порывами. Поэтому, возблагодарив адреналин, шибанувший в мой прилично потрепанный за последнее время мозг, я махнул Нику «исчезни» и стремительно влетел в кухню.
Успел дверь закрыть на защелку и мысленно возблагодарить Руса, который при ремонте пять лет назад сказал:
— Бать, а давай все двери с замками поставим, а? Чтобы сюрпризов избежать, м-м-м?
Отличный план, до сих пор работает.
Моя Королева в задумчивости стояла у холодильника и рассматривала его недра. Удачно.
Одним движением разворачиваю свое сокровище и целую так, чтобы времени на вопросы и претензии не осталось.
Не до них.
Все после.
Если какие-то останутся.
Рывком усаживаю свою несравненную супругу на стол между варочной поверхностью (выключена, я проверил) и морозильной камерой. Прижимаю к себе крепко и продолжаю целовать.
Сейчас, сейчас, ты вспомнишь, как нам хорошо вместе.
Рукой надежно фиксирую за затылок и не позволяю отстраниться.
Нет, любимая, нет.
Мы вместе, девочка моя.
Марго сначала мотала головой в отрицании, а после застонала и покорно прильнула сдаваясь. Целуя в ответ, обнимая за шею, притягивая к себе.
Ближе. Сильнее.
— Да, моя девочка, — шепчу и снова набрасываюсь на обожаемый рот, полный сюрпризов. Никогда не забуду, как она меня тогда в вигваме впервые им ласкала. Чуть не сдох от восторга бл*.
Жена стонет и выгибается навстречу. Всхлипывает, и нет на свете ничего этого звука слаще. Я ее на хрен слюнями сейчас всю уляпаю.
Она прижимается ко мне сама, так что я веду руками по спине от плеч до попы и обратно, по пути задирая ее домашнюю футболку. К чертям все преграды, хочу
