Елена Тодорова
Ты — всё
1
У меня другие жизненные ориентиры.
© Юния Филатова
— Входи, — реагирую на негромкий стук.
Дверь открывается, но вглубь комнаты мама не продвигается. Осторожно улыбаясь, дожидается дополнительного кивка с моей стороны.
Прямыми взглядами встречаемся в зеркале. Пока я, позвякивая браслетами, заканчиваю с укладкой самых непокорных коротких и вьющихся прядей у висков, мама оглядывает мой наряд.
Черный цвет. Голые, пересеченные лишь тонкими бретелями, плечи. Свободный вид на ложбинку между грудей. Широкий, сильно расклешенный и чрезмерно творческий крой. Полная демонстрация ног, которые благодаря выбору одежды теперь не только длинные, но и загорелые.
Если бы четыре с половиной года назад устав нашей семьи не претерпел кардинальных изменений, мама бы не просто ужаснулась моему выбору, а совершенно точно забраковала бы это платье и запретила его надевать.
Но сейчас… Она сдержанно улыбается.
Может, я с тех самых пор и выработала стойкую независимость от чужого мнения, но я совру, если скажу, что меня не радует то, что родные принимают меня той, кем я есть, и больше не пытаются делать из меня безгрешного ангела.
— Агния сказала, у тебя сегодня собеседование, — мамины руки ложатся на мои плечи и осторожно их поглаживают. — Ты же в курсе, что не обязана торопиться с трудоустройством? Защита магистерского диплома лишь в сентябре. Может, насладишься последними беззаботными месяцами? Наработаться успеешь.
В знак благодарности, что так тактично подбирает слова и не оказывает давления своим мнением, позволяю ей закончить мысль. Но на деле даже не обдумываю сказанное. Решение принято. И я в нем уверена.
— Я буду пробоваться в отдел планирования головного офиса завода, который отстроили за «Седьмым небом».
— Это который филиал немецкого автомобильного?
— Да, один из ведущих мировых производителей. С дипломом нашего университета берут без стажа. Я подумала, нужно попробовать, пока они только-только набирают персонал. Позже ведь могут выдвинуть требования выше, правда?
— Правда.
— Ну, вот поэтому я не хочу ждать сентября. На прошлой неделе была в деканате, сняла и заверила копию диплома бакалавра. Плюсом еще взяла справку о том, что от диплома магистра меня отделяет только защита. Отправила резюме. Все как есть написала, без фантастики. Мне сразу же перезвонили и назначили дату собеседования.
— О-о, — протягивает мама, впечатлившись развитием событий. — Прекрасно. Это действительно хорошая возможность. Жаль было бы упускать.
Закончив с волосами, задерживаю зрительный контакт. Поджимаю при этом губы, несколько раз втягиваю и, наконец, улыбаюсь, отмечая, как на щеках не только ямочки появляются, но и проступает румянец.
Некоторые вещи перерасти невозможно. Я пробовала.
Все так же краснею чаще других.
— Я спокойна, — заверяю, в то время как грудь разбивает дрожь. Глаза блестят от очевидного и, увы, естественного для моего организма волнения. Но я не заостряю на этом внимания. Знаю, что главное — не позволять себе углубляться в переживания. — Да — да. Нет — нет, буду искать дальше.
— Правильно, — тотчас поддерживает мама. — Этот концерн — не единственная перспектива. Город большой. Работы хватает.
— После офиса к Валику с Мадиной заскочу, — сообщаю уже за завтраком.
Хотя мое участие в утренней трапезе можно охарактеризовать одним словом — присутствую. Пока папа, мама и сестра жуют, потягиваю кофе. Все трое из года в год повторяют, что я похудела сильно, но насильно в мои непростые отношения с едой не лезут.
— Зачастила к ребятам, отколе появился ребенок, — вздыхает мама мечтательно, стреляя в папу взглядом.
Я тут же краснею. Стесняюсь признать очевидное, ведь сама ни замуж выходить, ни детей заводить не планирую. После того как парень, которого я одержимо любила, разрушил меня до основания, заставив отстраивать себя с нуля, ни одного мужчину ни к своему телу, ни к своему сердцу не подпущу.
— У нас с Мадей и Валей в дипломной пара идентичных девятиэтажных таблиц. Разбираемся с ними вместе. Из-за малышки дело медленно идет. Она много времени занимает. Говорят, современные дети очень требовательные. Кажется, это правда. Рокси даже спит исключительно на руках.
— Правда? — округляет глаза мама. — Вот дождемся внуков, проверим!
— Может, и проверите… — бормочу я и проталкиваю остывшим кофе вставший в горле ком. — Может, от Агуси дождетесь.
— Может, и от Агуси.
— Щас! — восклицает та, как всегда, эмоционально, не церемонясь особо с чувствами родителей, чем и вызывает у меня улыбку. — Ничего, что у меня в сентябре только начнется свободная жизнь? — взбив ладонью густую копну волос, напоминает о своем отъезде в столицу на учебу. — В ближайшие лет десять даже не найдетесь! Я отрываться планирую, — под конец этой речи сверкает пирсингом в языке.
Невольно опускаю взгляд на свою татуировку.
Зайка на запястье — единственная видимая отметка на моем теле. Жаль, что в мире существует человек, который сразу бы понял, что это не кролик, как полагает большинство. Даже те идиотки, которые четыре с половиной года назад причисляли себя к субкультуре зай, так и не увидели аллегории.
Отмахиваясь от неприятных воспоминаний, слежу за реакцией родителей на слова Агнии. Мама бледнеет, а папа, напротив, багровеет. Однако оба благоразумно оставляют вверенную им информацию без комментариев.
Это так забавно, учитывая то, какой была наша семья, когда окончила школу я, что я еще шире улыбаюсь.
Заканчиваем завтрак в тишине.
* * *
Поправляя полы накинутого поверх платья удлиненного пиджака, подхожу к сверкающему синевой на солнце величественному зданию. Как ни убеждаю себя, что для меня работа в этом концерне не является чем-то необходимым, мандраж разрастается. Пытаясь скрыть волнение от той толпы, в которую врываюсь, едва только вхожу в здание, слишком сильно напрягаю лицевые мышцы. Но лучше уж выглядеть хмурой и недовольной, чем трепещущей ванилькой.
— Добрый день, — выдыхаю в сторону охраны. — Юния Филатова, — называю свое имя. И уточняю: — На собеседование.
Мужчина сканирует меня равнодушным взглядом. Проверяет что-то в компьютере.
И информирует:
— Седьмой этаж. Правое крыло. Сто шестой кабинет.
— Спасибо, — сухо благодарю я.
Незаметно сжимаю вспотевшие ладони в кулаки и уверенно шагаю в сторону лифтов.
Еще бы там разобраться…
В кабине обнаруживаю, что кнопок не хватает. Максимальный этаж, на который можно подняться — третий.
Господи, может, я все-таки глупая?
Вздрагиваю, когда в лифт входит мужчина. Он кажется смутно знакомым, но мне, увы, не до того.
— На собеседование? — спрашивает с улыбкой.
— Да.
— Тогда лифты с другой стороны холла. Эти только для руководящего состава.
— Простите, — все, что могу вытолкнуть, прежде чем выскочить
