и направился к литейному цеху, но не придал этому значения. Неизвестный был без оружия.
Взвившийся кверху столб дыма первым заметил Фабиан.
— Смотрите, дядя Йожи! — закричал он.
Брукнер обернулся, но в окно, выходящее на южную сторону, уже ничего нельзя было увидеть: его бархатным занавесом затянул густой дым.
— Дом горит!
Брукнер и Фабиан поспешили в соседнюю комнату. Там было то же самое. Брукнер передвигался медленно: мешала больная нога. Оба выбрались в коридор… В это время все здание задрожало, сотрясенное могучим взрывом. По лестнице ползли черные клубы дыма, дышать становилось трудно.
— Открывай окна! — распорядился старик.
Они пробежали по всем комнатам, распахивая окна. Дым расползался по помещениям. Но ни Брукнер, ни Фабиан не подумали, что им надо скорее спасаться. Когда они вернулись на свой пост, дым успел добраться и туда. Они слышали, что во дворе поднялся шум.
— Фабиан, открывай все водяные краны, — отдавал распоряжения старик. — Раковины заткнуть. Пусть вода течет на пол. Надо залить водой весь этаж.
Они работали с лихорадочной быстротой, хотя их душил кашель.
— Ломай бачки в уборных. Пусть отовсюду идет вода.
Молодой юрист поспешил выполнять приказание Брукнера, но не знал, как приступить к делу.
— Найди где-нибудь лестницу.
Фабиан помчался на поиски и вскоре нашел ее в комнате уборщицы.
— Иди, я покажу, — позвал его Брукнер.
Вошли в туалет. По стремянке старик вместе с юношей вскарабкался к смывному бачку.
— Поплавок нужно вырвать. Вот так, теперь польется вода!
Вода медленно растекалась по полу.
«Пусть потолок промокнет. А может, по лестнице и вниз потечет, — подумал Брукнер. — Теперь надо попробовать спуститься на второй этаж».
Дым повалил в распахнутые окна, на лестнице его стало несколько меньше.
— Если с кранами закончил, пошли на второй этаж! — крикнул Брукнер Фабиану. Закрыв нос смоченным водой носовым платком, он торопливо спустился вниз по лестнице. У поворота старик остановился. Ему с трудом удалось отворить окно. Снизу, с первого этажа, валил дым. В коридор второго этажа с двух сторон выходили двустворчатые деревянные двери складских помещений. У стены в большом ящике — песок, в нем лопата и кирка. Старик сильно закашлялся. В коридоре дыму все прибавлялось. Брукнер взглянул вниз и увидел, как там на полу горит расплывшееся рекой масло.
«Песком надо!» — пронеслось у него в голове.
Но ему удалось бросить только одну лопату. От дыма так щипало глаза и горло, что работать было невозможно.
«Открыть двери и окна», — подумал он.
Дверь была заперта на ключ.
«Взломать!»
Прибежал Фабиан и крикнул, задыхаясь:
— Все в порядке!
Глаза юноши покраснели, слезились.
— Бери лопату и ломай дверь! — приказал Брукнер, ожесточенно стуча киркой по замку. Наконец замок поддался, и двустворчатая дверь распахнулась.
— Пойдем открывать окна, — закричал Брукнер и устремился вперед, насколько позволяла больная нога, По обеим сторонам помещения было по шести окон.
Через открытые двери дым проник и сюда. Снизу через распахнутые окна уже били струи пожарных брандспойтов.
— Я буду засыпать огонь песком, а ты открывай краны! — отдал новое распоряжение Брукнер следовавшему за ним Фабиану.
Вниз по лестнице с третьего этажа уже потекла вода. Старик работал изо всех сил, кидая песок на горящее внизу масло. Однако результатов пока не было видно. Новый взрыв потряс второй этаж. Дым, пыль, пламя поднялись вверх.
— Дядя Йожеф, — подбегая к старику, отчаянно вскрикнул Фабиан, — пол проваливается!
Старик остановился в дверях. Часть помещения обрушились, и все, что там находилось, полетело в бушующее пламя пожара.
— Надо уходить наверх, дядя Йожи! — настаивал юноша.
Брукнер колебался. Площадка возле лестницы на первом этаже была охвачена огнем. «Там не проскочим: увязнем в расплавленном асфальте и горящем масле», — быстро соображал он.
Жара становилась нестерпимой. Огненные языки запрыгали с новой силой, словно издеваясь над всеми попытками справиться с пожаром…
Брукнер и Фабиан снова взобрались на третий этаж. Весь пол этажа залило водой, доходившей почти до щиколоток. «Это увеличивает нагрузку на потолок второго этажа, но тут уж ничем не поможешь», — думал старик.
— Что могли, мы сделали. Надо спасаться. Давай звать на помощь.
И, подойдя к окну, он закричал:
— Товарищи! Помогите!
— Кто там в здании? — удивился Коцо, но никто не ответил, видимо, не расслышав вопроса.
— Камараш, — сердито переспросил парторг, — кто был назначен сюда на пост?
— Кажется, Брукнер с Фабианом.
— Черт бы вас побрал! И вы только сейчас вспомнили о них? Спасаем материалы, а там люди!
Вокруг Коцо столпился народ.
— Что такое?
— Что случилось?
— Кто там?
— А где Дёри? — спросил Коцо.
Никто не знал.
— Эй, Дёри! Дё-о-ри! — закричал кто-то, но в ответ слышался только треск горящего дерева. Пожарники всеми силами старались преградить путь огню.
Спасением имущества руководил Камараш. Через обрушившийся потолок пожар перекинулся и на второй этаж.
Выбравшись из автомашины на заводском дворе, Ласло удивленно осмотрелся.
«Не вовремя приехал, — мелькнуло у него в голове. — Здесь уже нечего агитировать».
Он поискал глазами знакомых. Через распахнутые настежь ворота на территорию завода набилось много посторонних. Зеваки толпились и у ворот. Черный дым, тянувшийся в небо, словно притягивал к себе людей. Вот возле завода остановился грузовик. С него соскочило несколько вооруженных мятежников — видимо, их тоже разбирало любопытство.
В этот миг Ласло увидел Коцо и Камараша и быстро зашагал к ним.
— Что здесь произошло? — спросил он.
— Товарищи-и! Выручайте-е! — снова сквозь дым и пламя донесся крик с третьего этажа горящего здания.
— Брукнер и Фабиан там. В суматохе о них забыли, — объяснил Коцо.
— Наверняка подожгли они! — закричал вдруг техник Немет.
— Кто они? — гневно переспросил Коцо.
— Брукнер, этот шпик госбезопасности.
Вне себя от ярости Ласло посмотрел на Немета, которого знал еще ло техникуму.
— Что ты болтаешь? Уходи отсюда подобру-поздорову, свинья!
— А ты знаешь, что Брукнерова дочка на стороне авошей воюет? — закричал в ответ Немет, только сегодня появившийся на заводе с заданием организовать ячейку «Революционного союза молодежи»[25]. Он громко хвастался своими ратными подвигами у здания Радио и Парламента, где, по его словам, уложил по меньшей мере пятерых авошей.
Какой-то национал-гвардеец в гражданском, очутившийся на заводском дворе, тут же вынес приговор.
— Ну и пусть горит, собака!
— Провокация это!
Настроение толпы менялось молниеносно:
— Верно! Почему они раньше не звали на помощь?
— Прятались, гады!
— Я же говорю, Брукнер подпалил, — выкрикнул Немет. — Он кочегар. Специалист в этом деле.
— Собакам собачья смерть, — злобно бросила грудастая девица, которую мятежники именовали Крошечкой.
— Не слушайте провокаторов! — закричал Ласло. — Это ложь! Я знаю старика. Честный рабочий. И дочь его никогда не была в госбезопасности. Немет врет!
— Товарищ, ставь лестницу к окну, —
