— Чего в дверь не постучал, как приличный человек?
— Думал, ты спишь, будить не хотел.
— Даже не буду спрашивать, чего хотел…
— Балда. — Илья в досаде покачал головой и тут же поморщился. — Видела, кто это сделал?
— С чего ты взял, что там кто-то был?
— А с того, что все считают твое купание несчастным случаем. Где логика? Я не знаю, но ты же сейчас скажешь, что не сама упала.
— Скажу. Только меня могла сбросить и Женя.
— Маловероятно. Ее видели у магазина незадолго до того, как заметили кидающей камни в колодец. А врач говорит, что ты там прилично просидела, раз успела так замерзнуть.
Вика снова ощутила сильный внутренний холод, о котором уже забыла, и нервно провела пальцами по собственной макушке — залитой йодом, как она выяснила, когда ходила за полотенцем для Ильи.
— Если ты думаешь, что это тебе по голове прилетело…
— Не думаю. — Он поднялся, подошел к ней и встал почти вплотную. — Ты меня слегка погладила, вот и все. — Помолчав, Илья добавил: — Я не ожидал такого от Женьки…
— А она раньше нормальная была? — заинтересовалась Вика. — До того, как Вася пропал.
— Да, вполне.
— И ты не замечал ничего странного?
Илья тяжело вздохнул и отошел в другой конец помещения, делая вид, что хочет размяться.
— Если ты спрашиваешь, как я мог с ней…
— Нет.
— Она правда была обычной. Может, не самой идеальной, ну так кто из нас идеален…
— И в чем ее неидеальность заключалась?
Илья немного помялся, явно не желая отвечать, но все-таки попытался объяснить:
— Понимаешь, она… немного завистливая, что ли.
— Да ладно, серьезно?
— Я не о том, что ты и так видишь. Женька бесится, что жизнь сложилась как-то не так, причем ведь с самого детства еще — вспомни, ее вообще никто не любил.
— Было за что.
— Может, и было, но разве человеку нельзя дать второй шанс исправиться? А к ней тут все относятся не очень, еще и без мужа родила — каждая тетка опасается, не от ее ли благоверного…
— Глупость какая.
— Это в мегаполисах всем плевать, а тут люди друг у друга на виду, делать особо нечего, соседям интересно… Короче, Женька все больше увязала, выбраться не могла, стала немного озлобленной… Но это же не ее вина!
— Ага, все остальные виноваты.
— Уж ты-то должна понимать, каково это, — серьезно сказал Илья, и Вике стало стыдно, хотя ненависть к Жене все равно никуда не делась. — Тем более теперь, когда ее сын…
— Мне что, ее простить? — она сорвалась на крик, и голос снова охрип. — Ты соображаешь, что еще секунда, и она бы меня убила?!
— Сомневаюсь. Ты в огне не горишь, в воде не тонешь…
— Идиот! — Вика швырнула в него подушку, но промазала и поморщилась от резкой боли в голове. Она медленно опустилась на пол, сжимая виски руками, и начала дышать ртом, словно после марафонского забега.
— Ты что? — по-настоящему испугался Илья. — «Скорую» вызвать?
— Не надо, — пробормотала она. — Сейчас пройдет.
— Тебе МРТ делали? А сотрясение не зафиксировали?
Вика стала дышать ровнее, плотнее запахнула полы дедовского халата и убрала руки от висков.
— Это из-за резкого движения. Расслабься, я в порядке.
— Да, я вижу… Прости.
— Это я пыталась убить тебя подушкой.
— За Женьку. За то, что не понял, что ты пережила.
— Тебя ангелы, что ли, покусали? — неизвестно почему разозлилась Вика. — Все, мы идем гулять! Заодно взглянем на колодец, из которого меня вытащили. Он был другим…
Ночная свежесть приятно бодрила, сырой мокрый воздух пока не успел пробраться под халат, домашние тапочки, позаимствованные в фельдшерском пункте, отбивали по асфальту четкую дробь. Сейчас ей уже не было холодно, голова почти перестала болеть, и почему-то тянуло на приключения, хотя Вика сознавала, что в этом есть некоторая ненормальность. Илья периодически пытался развернуть ее в обратную сторону и даже предлагал позвонить Льву, чтобы тот забрал ее домой, но в какой-то момент смирился и, похоже, заинтересовался колодцем сам.
— Может, тебе показалось?
— Говорю, колодец был другим, не таким, как та женщина описала. Ты сам его помнишь?
— Нет, — развел руками Илья. — Кто у нас сейчас колодцами пользуется? Если только ближайшие огородники, но они вряд ли следят за чистотой, так что, скорее всего, тебе сказали правду.
— То есть, по-твоему, у меня галлюцинации?
— Ну… — Он замялся, подбирая слова. — Меня это не смущает, если что.
— И кто из нас больший псих… — буркнула Вика себе под нос и замолчала. Жизнь становилась все более странной и нелепой, доверять своим ощущениям она уже совсем не могла, однако Илья умудрялся быть некой точкой опоры, поддерживавшей даже сейчас, когда сомнения в собственном психическом здоровье почти достигли максимума, а земля частенько уходила из-под ног, причем в самом прямом смысле.
Вика искоса взглянула на Илью и впервые подумала о том, что, если бы она не уехала отсюда в детстве, то он наверняка был бы ее мужем, а Кристина — их общей дочерью. И деду не пришлось бы доживать свои дни в одиночестве. И может, даже у Жени жизнь сложилась бы как-то иначе, раз она не рассчитывала бы на отношения с Ильей.
Сколько всего изменилось бы, если бы трое мальчиков двадцать лет назад явились к нему на день рождения, а затем вернулись домой.
— О чем задумалась? — спросил Илья, будто почувствовав направление ее мыслей.
— У Жени есть отец? — Вика сама не понимала, почему снова заговорила о ней.
— Был когда-то.
— Я не про когда-то.
— Сейчас? — удивился он. — Помер же давным-давно.
— Ну, может, отчим, родственник какой…
— Тетя Надя точно не замужем, близкой родни у них вроде нет. К чему ты это вдруг?
— Да так…
— Знаю я твои «да так»! Выкладывай давай!
— А шуба у Жени была?
— Не то чтобы ты меня пугала, но сейчас ночь, улица безлюдна…
— Была или нет?
— Да откуда я знаю? — возмутился Илья. — Я и свое барахло не
