Возглавляла комиссию районного ветуправления женщина, полная ухоженная брюнетка средних лет с тихим, нежным голосом, — начальник эпизоотического отдела по борьбе с заразными инфекционными болезнями скота.
Вместе с ней прибыли двое крепких мужчин среднего возраста — рядовые ветврачи из других подразделений.
Иван Петрович с мужчинами сразу отбыл в стадо, а женщина осталась в веткомнате работать с отчетностью.
«Да уж! — с сарказмом подумала Катя, наблюдая, как ловко ориентируется в бумажном море документации председатель комиссии, как умело она пользуется программой в компьютере. — Знают, где и что смотреть! Проверяющие оказались намного умней, чем я думала».
Наконец, часа через два женщина попросила набрать акт проверки на компьютере.
К полудню из стада вернулись проверяющие вместе с Иваном Петровичем, продрогшие, усталые и голодные.
И сразу же раздался звонок от Светланы Ивановны. Она приглашала всех в столовую на обед.
* * *
Столовая походила на пряничный домик — небольшая бревенчатая деревенская изба с деревянным крылечком из трех ступенек и навесом над ним. Однако, внутри оказалось уютно и даже стильно. На окнах белели тюлевые занавески, столы накрыты серыми льняными скатертями с разноцветными петухами. Стулья были самодельные, из дерева, легкие и удобные. «Никогда таких не видела, — восхитилась Катя. — Светлана Ивановна, наверное, у какого-нибудь деревенского умельца заказывала».
В столовой пахло свежей едой и выпечкой. Посреди небольшого обеденного зала делегацию ожидал накрытый стол. При виде тарелочек с закусками у Кати закружилась голова, а пустой желудок дал о себе знать громким урчанием. В глубоких мисках из нержавейки исходила паром огненная солянка.
Ходить вокруг да около руководитель хозяйства не стала, и через минуту все дружно накинулись на еду, а потом заговорили.
Катя с аппетитом поглощала гуляш и внимательно прислушивалась к разговору.
«Светлана Ивановна молодец! — искренне восхищалась она руководителем хозяйства. — Все у нее как по маслу идет. И о чем поговорить знает, а о чем не надо — умолчит, острые углы в разговоре незаметно обойдет и угощать ненавязчиво умеет».
Внезапно Катя заметила свирепый взгляд Ивана Петровича. Она от неожиданности чуть куском мяса не подавилась.
«Не иначе велит мне в разговор вступать! — поняла она. — Предложу я, пожалуй, программное обеспечение обсудить по блоку «ветеринария»! Я по этой теме много чего интересного в интернете накопала.
Катя робко вступила в разговор.
К ее большому изумлению, она наступила проверяющим на любимую мозоль. Особенно вгрызлись в тему мужчины. Оказывается, работали в ветуправлении по устаревшим программам. Современное программное обеспечение стоило больших денег, которых, как обычно, в бюджете не было.
Светлана Ивановна одобрительно посмотрела на Катю, и она с облегчением вздохнула. На ближайшие полчаса, пока мужчины увлечены разговором, можно было спокойно попить чаю с ароматными сочнями.
«Я не я буду, если такие же сочни печь не научусь!» — причмокивая от удовольствия, дала себе слово Катя.
Она взглянула в окно. В стекле отражалось послеполуденное солнце.
У Кати вдруг резко испортилось настроение.
«Справилась вроде бы я неплохо с работой», — отчиталась она самой себе, но кроме опустошающей усталости, ничего не почувствовала.
В памяти всплыли утренние слова Максима, сказанные в бухгалтерии, разговор с ним у двери перемычки.
Глава 24
В груди разрасталась раздирающая боль, к глазам подступили слезы унижения.
«Нет! Обойдусь без истерики. Даже виду не покажу, как мне плохо! Никто ни о чем не догадается», — постаралась взять себя в руки Катя.
Вскоре разговор иссяк, и проверяющие засобирались назад, в райцентр.
Вдруг ее озарило:
«Попрошу, чтобы довезли меня до Порецкого, все равно мимо остановки поедут! Скажу, что очень ветрено сегодня, как бы мне не простыть. Скутеру на стоянке ничего не будет, а на работу завтра на рейсовом автобусе доберусь».
К ее огромному облегчению, лишнее место в автомобиле проверяющих нашлось.
Когда машина проезжала мимо конторы, Катя взглянула сквозь лобовое стекло на крытую стоянку.
Максим стоял между своим внедорожником и скутером и провожал отъезжающий уазик проверяющих тревожным взглядом.
Она отвернулась.
* * *
Катя сошла на остановке в Порецком и поежилась.
Дул резкий северный ветер. Березы спешно оголялись, сбрасывая под его бесстыдным напором ставшее золотым кружево своих листьев на остывающую, в пожухлой траве, землю.
В огородах и палисадниках сельской улицы с отчаянной решимостью доцветали, радуя сочными красками, георгины, золотые шары, хризантемы.
В воздухе пахло подвядшей картофельной ботвой, тленом опавшей листвы и немного костром.
Осень вступила в свои права.
Порыв ветра с силой толкнул Катю назад.
«Хоть бы дождь не пошел, а то и картошку с бабой Любой не выкопаем, — она откровенно стучала зубами. — Уж скорее бы до дома добежать!»
Но добежать до дома Катя не успела.
От леса, навстречу, как бы насмехаясь над всеми ее уловками, по дороге медленно ехал, а потом внезапно остановился внедорожник Максима.
Катя чувствовала, что он рассматривал ее через лобовое стекло машины. Его взгляд палил ей кожу, заставлял сердце стучать в бешенном темпе, с силой разгоняя по телу взбунтовавшуюся кровь, отказывающуюся подчиняться разуму. Кате стало жарко. Так жарко, что по спине поползли ручейки горячечного пота.
«Нет!» — она развернулась и, прижав локтем сумку, опрометью бросилась к дому.
«Еще вчера все было по-другому! По этой же тропе я бежала ему навстречу, вне себя от радости. А сегодня все, все рухнуло! Зачем ты так со мной, Максим?!» — от отчаянных мыслей она начала задыхаться, сердце вдруг провалилось в глубокую яму и не спешило оттуда возвращаться.
Сильные руки Максима настигли Катю возле самого крыльца дома. Несколько секунд не хватило ей, чтобы скрыться за спасительной дверью.
— Может, объяснишь, что случилось? Ничего не могу понять, давай поговорим!
Он с силой прижал ее к себе, тяжело задышал в затылок. Его шершавая ладонь умело заскользила вдоль ее спины.
С трудом сдерживая стоны, Катя обмякла в его руках.
«Еще немного, и я перестану ему сопротивляться. И он это знает!» — в отчаянии подумала она.
Из последних сил Катя оттолкнула Максима. От неожиданности он пошатнулся и выпустил ее из своих дурманящих объятий.
