— Ладно, поехали, — нехотя согласился Максим.
* * *
Катя слезла с припаркованного на стоянке у здания конторы скутера и зябко поежилась. Сентябрьские ночи стояли холодные, местами с легкими заморозками. А сегодня к утреннему холоду добавился, как нарочно, порывистый ветер. Не сказать, что он очень сильный, но все же.
Она повесила шлем на руку, тряхнула волосами и недовольно поморщилась: утром тщательно уложенные феном волосы от сырого ветра, каким-то образом сумевшего пробиться под шлем, безжизненно обвисли.
«Ничего не поделаешь! — смирилась Катя. — Надеюсь, проверяющие не обратят на мою прическу внимание. Не прическу разглядывать они приедут!»
Она с осторожностью вынула из багажной корзинки скутера пакет с костюмом и направилась к перемычке, минуя контору.
Катя выехала сегодня очень рано, когда Порецкое еще только начинали покидать рассветные сумерки. До планерки она мечтала успеть переодеться, а потом забежать в бухгалтерию заказать молочку.
Дверь в веткомнату оказалось заперта. Значит, Иван Петрович еще не пришел.
«Хорошо-то как, — обрадовалась Катя, — переоденусь спокойно!»
Она с неохотой вылезла из привычных джинсов, сняла теплый свитер и футболку. При езде на скутере в ветреную погоду Катя особенно тщательно утеплялась, потому что от ветра не спасала даже куртка, пронизывало насквозь. Все вещи аккуратно сложила в помещение аптеки, подальше от чужих глаз. Быстро надела костюм, осторожно натянула колготки, надвинула балетки.
«К приему комиссии готова! — отсалютовала Катя в пустое пространство комнаты высоко поднятой рукой, сжатой в кулак, и запела свою любимую «Аванте пополо» .
«Распелась тут, — одернула она себя. — Пора идти, сейчас планерка начнется, а мне еще в бухгалтерию надо!»
Катя любовно разгладила ткань юбки. В памяти всплыл вчерашний вечер в доме Максима.
«Мне с ним вечером в кафе ехать. Я так волнуюсь!» — она прижала свои холодные ладони к запылавшим щекам.
Катя закрыла на ключ комнату и заспешила в контору. «Сначала в бухгалтерию зайду, а потом бегом на планерку», — решила она.
В конторе бесшумно свернула за угол коридора и резко остановилась. Дверь в бухгалтерию оказалась приоткрытой, и до Кати отчетливо донесся голос Максима.
Она не расслышала, о чем спросил его женский голос, но ясно услышала его ответ:
— Вы мне на Катьке жениться предлагаете?! — рассмеялся Максим. — Нет, она девушка-огонь, у меня претензий нет. Время с ней проводить самое то! Но какая из нее для меня жена? Мне деревенская нужна, чтоб коня на скаку могла остановить, ну и так далее. Катька же городской сорванный цветочек, да еще с довеском!
Катя бесшумно попятилась …
* * *
Перед кабинетом Светланы Ивановны она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять бешено стучавшее сердце. Постаралась придать своему лицу спокойное выражение и вошла. Неторопливо заняла свое место возле Ивана Петровича.
«Какой он сегодня торжественный, ни разу его таким не видела, — отстраненно подумала Катя про ветврача. — Рубашка на нем свежая, незаношенная, и прическа аккуратная».
Наконец, планерка началась. Катя сосредоточенно разглядывала свои руки.
«Сижу и делаю вид, что слушаю. А на самом деле не понимаю ни одного слова из сказанного! Убежать бы сейчас отсюда, спрятаться где-нибудь и поплакать вволю!» — отчаянно мечтала она.
Вдруг Катя почувствовала, что кто-то под столом осторожно дотронулся до носка ее туфли, и подняла глаза.
Напротив нее, как обычно, сидел Максим и не сводил с нее своего искрящегося взгляда.
«Смотрит на меня так, будто и не говорил про нас с ним своих циничных слов на потеху бухгалтерии», — горько усмехнулась про себя Катя.
В груди у нее начал разрастаться тугой пульсирующий сгусток боли.
«Я порву с ним сегодня же! Для кайфа и в кафе сходить пусть поищет себе другую девушку, — решила она. — А о своей несчастной любви дома буду думать, на работе я должна работать».
Не дождавшись от нее ответной улыбки, Максим вопросительно поднял брови.
Катя отвернулась.
* * *
После планерки Максим нагнал ее у двери в перемычку.
— Какая ты у меня сегодня красивая! — восторженно выдохнул он и обнял ее за плечи.
Катя смотрела на него холодным взглядом и молчала.
Максим наклонился и взволнованно прошептал ей в ухо:
— Я заеду за тобой в семь часов, жди!
Она с трудом разлепила сухие губы:
— Не надо за мной заезжать. Я никуда не поеду.
Максим с изумление взглянул на нее.
— Так мы же с тобой договорились! Скажи, что произошло? — дрогнувшим голосом поинтересовался он.
Катя подняла на него решительный взгляд темно-синих глаз.
— Я не буду с тобой больше встречаться. Не хочу! Не пара я тебе! Пропусти меня, я пройду.
Максим нехотя посторонился.
— Меньше по телевизору сериалов смотреть надо! — настиг ее его возмущенный голос.
* * *
Катя, повернувшись спиной к Ивану Петровичу, делала вид, что тщательно трет подоконник. Она чувствовала, как взгляд ветврача прожигает ей спину.
— Сядь! Не суетись, — приказал он ей.
Она со вздохом подчинилась.
— Мы о чем с тобой вчера договорились? — сердито спросил Иван Петрович. — Красоту ты навела, молодец! А почему квелая такая?! — грозно свел он брови. — Ты мне это прекрати!
Катя задумчиво на него поглядела.
— Вы ведь на самом деле вовсе не злой и не вредный! Просто кажитесь таким, — она немного помолчала и продолжила: — Я сегодня поняла, что вы похожи на отчима. Такой же молчаливый, серьезный, взгляд строгий. Не помню, чтобы отчим когда-нибудь меня по голове погладил, приласкал. Но он меня вырастил, ни в чем не отказывал. И обузой меня не считал, я бы почувствовала! А я… очень плохо о нем думала до сегодняшнего дня, пока не услышала, как один человек мою дочь довеском ко мне назвал! И мне стыдно, очень стыдно перед отчимом, — Катя опустила голову и прошептала. — А вы, Иван Петрович, добрый. Правда!
— Я тебе сейчас покажу, какой я добрый, — негодующе проскрипел ветврач, наливаясь краснотой. — Из ветуправления сейчас подъедут! Разложи бумаги, компьютер включи. За свежей водой сходи. Коробка конфет и печенье у меня есть. Развела тут философию!
Иван Петрович нервно подергал за ворот своей рубашки.
* * *
Проверочный день, наконец, подходил к концу.
Все оказалось не так страшно, как представлялось Кате.
Три ветврача из районного управления, из которых состояла комиссия, оказались людьми грамотными и невредными.
