о том, как это исправить.
Когда Наперсток увидел пару новых духовок, расширенную кладовую и холод-яму, а также более вместительное пространство за прилавком, он был потрясен. Он сновал из одного конца кухни в другой, осматривая всю новую кухонную утварь, собранную Тандри, заглядывая в дверцы духовок и любовно проводя руками по плитам.
Он встал перед Вив, сложив руки перед собой, и слегка поклонился ей.
— Это прекрасно, — прошептал он, и его маслянистые глаза наполнились слезами.
Она присела перед ним на корточки:
— Я же говорила тебе: лучшие заслуживают самого лучшего.
Он обхватил ее за предплечье, коротко и неожиданно крепко прижал к себе, а затем исчез в кладовой.
Вив почувствовала, что в ее горле, необъяснимо появился комок.
Утром, накануне повторного открытия, Вив проснулась и увидела, что Тандри уже ушла из комнаты — очень необычно. Ее сердце сжалось, но беспокойство улеглось, когда она увидела записку, которую Тандри оставила на туалетном столике.
КОЕ-КАКИЕ ДЕЛА. УВИДИМСЯ ПОЗЖЕ В ЛАВКЕ.
Честно говоря, лучше и быть не могло, так как Вив хотела получить несколько посылок без присутствия остальных.
Когда она открыла дверь в «Легенды и Латте», там было пусто и тихо, все еще сильно пахло морилкой и лаком. Осенний холод усилился, поэтому она развела огонь в одной из печей и лениво наблюдала, как автоциркуляторы начинают медленно вращаться. Старая кофе-машина поблескивала на прилавке, ее вид слегка портили несколько царапин и вмятин, появившихся несколько месяцев назад после бесцеремонного спасения.
Вив поднялась по лестнице, проводя рукой по перилам. Она прошлась по новым комнатам, все еще зябким, но чувствовала, как тепло начинает просачиваться сквозь пол из кухни внизу. Новые окна позволяли утреннему свету проникать в западные углы, хоть и под наклоном. Нещ действительно превзошел самого себя.
Раздался стук в дверь лавки, и она спустилась вниз, чтобы увидеть двух молодых дворфов с короткими бородками, притопывающих ногами и потирающих руки на свежем воздухе.
— Доставка? — Тот, что повыше, вытащил из кармана плаща сложенный листок бумаги. — И... сборка?
— Я вас ждала, — сказала Вив. — Я открою другие двери.
Она открыла большие двери, ведущие в столовый зал, и помогла выгрузить и перенести груз вверх по узкой лестнице, сопровождая это лишь негромкими ругательствами и ворчанием.
Разобрав свои инструменты, дворфы быстро и эффективно собрали то, что принесли с собой. Вив подписала квитанцию о доставке и пожелала им оставаться в тепле.
Она провела еще час наверху, суетясь и ерзая, прежде чем решила, что сломает что-нибудь, если не остановится.
На нижнем этаже Вив закрепила ограждающий трос поперек лестницы. Затем достала из кладовки свежий пакет бобов и одну из новых керамических кружек. Она погрузилась в медитативный процесс заправки машины, измельчения и заваривания. Шипение пара и запах свежего кофе наполняли лавку вместе с теплом от плиты, иней покрывал края окон, и что-то сжатое и настороженное внутри Вив высвободилось, впервые после пожара.
Она облокотилась на стойку над свежей книгой, потягивала кофе, смотрела на мелькающие по улице размытые пятна и наслаждалась мгновением отстраненного удовлетворения.
Чары рассеялись, когда входная дверь с грохотом распахнулась, впустив порыв ледяного ветра и открыв Неща, стоящего на пороге. Он был закутан в длинное пальто, на руках — теплые перчатки. Позади него Вив видела, как падают первые хлопья раннего снега.
— Хм. Ты здесь. Хорошо.
Он вышел наружу прежде, чем Вив успела ответить.
— Я беру свой конец, — сказал он кому-то на улице, и, когда хоб появился снова, они с Тандри держали каждый свою сторону чего-то большого и неуклюжего, завернутого в бумагу и перевязанного бечевкой.
Они прислонили его к стойке и отошли в сторону.
Лицо Тандри раскраснелось от холода, и она поспешно закрыла дверь.
— Вы двое, встаньте рядом с плитой. Похоже, зима наступает рано. — Вив вышла из-за прилавка и уставилась на большой сверток, уперев руки в бедра. — Что все это значит?
— Ну, — сказала Тандри, оживленно потирая руки. — Что-то, без чего ты не сможешь открыть лавку. — Она улыбнулась Вив, но улыбка была немного тревожной. — Ты должна… тебе, наверное, стоит открыть его сейчас.
Нещ тоже кивнул, снимая перчатки и засовывая их в карман.
Вив опустилась на колени и, повозившись несколько секунд с завязанной бечевкой, перерезала ее перочинным ножом. Грубая коричневая бумага спала с того, что лежало под ней.
Это была вывеска лавки.
— Я думала, она сгорела в огне, — прошептала Вив.
— Сохранил, — сказал Нещ. — Или большую ее часть, я п'лагаю.
— Подожди... Это что?..
Там, где когда-то был рельефный силуэт меча — между двумя диагональными словами, — находился металлический клинок. Стальной. В нем был неповторимый перламутровый блеск, который она сразу узнала.
— Да, — сказала Тандри, подходя и становясь позади Вив. Она напряженно скрестила руки перед собой. — Я... взяла ее после тебя… ну, я подумала, что... тебе не обязательно полностью от нее избавляться. Пока нет. — Затем она поспешно добавила: — Тебе не обязательно забывать, кем ты была… потому что именно это привело тебя сюда.
Вив провела пальцем по новому воплощению Чернокрови, уменьшенному раз в десять. Затем она просто уставилась на нее.
— Тебе… тебе нравится? — спросила Тандри. — Если нет, мы можем снять...
— Это прекрасно, — сказала Вив. — Я не могу поверить, что вы ее спасли.
Она встала и обняла их обоих, смаргивая при этом слезы.
В день открытия снегопад продолжался, и Тун обледенел от шпилей до булыжной мостовой. На востоке облака окаймляли розово-серое небо, что обещало еще больше предзимних хлопьев.
Обновленная вывеска гордо свисала с поворотного кронштейна над дверью, снег покрывал ее укромные уголки и щели.
Вив и Тандри прибыли первыми, чтобы затопить печи и наполнить новые бочки для воды. Зажженные фонари и свечи наполнили кофейню приветливым сиянием. К тому времени, как Наперсток проскользнул в дверь, молочник принес им сливки, масло и яйца. Крысолюд принялся за перемешивание, формируя шарики из теста, чтобы они поднялись, прежде чем собирать ингредиенты для глазури, все это время что-то напевая себе под нос.
Появился Нещ, стряхивая снег с ботинок и отдуваясь от холода, и Тандри сварила ему свежую чашку. Он отнес ее к большому
