– А как насчет рекк и темных эльфов, а? И кровавых деревьев? – Он по-прежнему озирался, каждый миг ожидая нападения. – А мы? Нас-то за что?!
– Я не желаю вам зла, честное слово! – ответила Она. – Я всегда хотела лишь одного: исправить вред, причиненный миру. Исцелить покалеченное и вернуть утраченное.
При этих словах посреди небольшой полянки выступил черный ихор, собравшийся в озерцо. Она провела над ним рукой, и поверхность озерца изменилась. Одна за другой перед Элвином представали сцены смерти и разрушения. И Она оказывалась ни при чем.
– Я был в Луугут-Йоре, – ответил Элвин. – Я был на островах. Тебе меня не провести.
– Перемены мучительны, Элвин. Мучительны, но необходимы. Взгляни на то, что ты держишь в руках. Или смерть от твоего оружия не смерть?
Элвин тряхнул головой, пытаясь собрать ускользающие мысли. Такого он не ожидал. В ее аргументах имелась своя логика, этого он отрицать не мог.
– Пожалуйста, оставь меня в покое. Я хочу, чтобы все это кончилось!
Темная Владычица усмехнулась. На горе стало холодно, сгустилась тьма. Мир утратил краски, остались лишь серые тени, пронзенные черным. С неба хлынул ледяной дождь, каждая капля – как осколок льда. Налетел жестокий ветер, оборвал цветы и траву, обнажив скалу под ними. Волчьи дубы скорчились, превратившись в сарка-хары, в лесу показались тени мрачных созданий.
– Иди сюда, Элвин, я покажу тебе, как это сделать!
Она протянула руку.
Элвин смотрел на Нее, казалось, целую вечность, потом подал руку. Тень окутала их обоих, и рядовой Ренвар увидел способ покончить с мукой.
* * *
Все его инстинкты противились, крича, что он совершает страшную ошибку, но Конова все-таки закинул мушкет на плечи и взобрался в седло, пристегнутое к спине верблюда. Исходившей от зверюги вонью его едва не опрокинуло обратно на землю. Все-таки живое и здоровое существо не должно так пахнуть. Однако подыхать животное, похоже, не собиралось. По крайней мере, прямо сейчас.
Подавив тошноту, Конова до боли в мышцах вцепился в седло, пока тварь поднималась на ноги. Он посмотрел вниз и горько пожалел об этом. Да, до земли всего-навсего десять футов, но отсюда, с седла, казалось, будто как минимум тысяча. Малейшая ошибка, и он разобьется насмерть!
– Дышите ровнее, майор! Когда привыкнете к высоте, вам даже понравится.
Фейдар подъехал вплотную и остановил своего верблюда рядом с Коновой. Он удобно восседал на верблюжьем горбу, подложив под себя одну ногу, с таким видом, как будто нежится на разбросанных по полу подушках.
– Я не намерен провести тут столько времени, чтобы к этому привыкнуть! – буркнул Конова.
Поднявшись на ноги, его верблюд застыл как вкопанный, явно не собираясь никуда двигаться. Конова не знал, что делать. То ли каблуком его пнуть, то ли шлепнуть саблей плашмя, то ли тряхнуть поводьями, то ли просто прикрикнуть? Одно он знал точно: что бы он ни сделал, все будет не так.
– Как на этой штуке вообще ездят?
– Главное – не забывать, что у животного есть чувства и разум. Оно знает, когда всаднику страшно.
– Мне не страшно! – огрызнулся майор. – Я просто нервничаю!
– Ну да, разумеется, – поклонился сулджак. – Держите крепче повод, не натягивайте его слишком сильно, но и не распускайте и езжайте себе потихоньку. Верблюд сам знает, что ему делать. Вам остается лишь восседать на нем с величественным видом.
Конова фыркнул.
– Я бы предпочел вид усталый и запыленный, но там, внизу, – сказал он, указывая на землю.
Верблюд внезапно взял и отошел на несколько шагов вправо, едва не исполнив желание эльфа.
Сулджак улыбнулся.
– Все-таки эльфы не перестают меня удивлять. Знаете ли вы, что те, кто служит на заставах в пустыне, тоже не особенно любят ездить верхом? Некоторые племена думали воспользоваться этим и повадились грабить караваны в нескольких милях от ближайшей заставы, полагая, будто эльфы так далеко в пески не заберутся. Но, к своему несчастью, разбойники убедились, что ваши соплеменники и на своих двоих передвигаются достаточно быстро.
Упоминание о его эльфах несказанно обрадовало Конову. Он преисполнился гордости, услышав об их подвигах.
– А, так вы с ними встречались? Я убил уйму времени, пытаясь получить о них хоть какие-нибудь сведения. Вице-король Альстонфар не особенно разговорчив. Он сказал только, мол, они отдают предпочтение уединению пустыни перед прелестями городской жизни. Я рассчитывал расспросить его подробнее, но он все утро занимался всем этим, – сказал Конова, указывая на город.
Фейдар помолчал.
– Я давно уже не бывал на заставах. Большую часть времени я провожу здесь, в Назалле, общаясь с вице-королем. Но эти ваши эльфы занятные ребята...
Сулджак говорил уклончиво, словно ему не хотелось обсуждать эту тему.
– Солдаты они хорошие! – сказал Конова, словно оправдываясь. – Лучшие, какие только есть на свете.
– Даже лучше, чем эти новые «Железные эльфы»?
Конова осторожно выпрямился в седле и огляделся по сторонам. Никого из его солдат поблизости не было.
– Нет, я горжусь своим полком, таким, каков он есть, но когда мои собратья снова станут «Железными эльфами» и их честь будет восстановлена – только тогда полк снова станет прежним.
– А вы так уверены в желании ваших эльфов вернуться? Вы рассчитываете, что они примут кровную клятву, которая, если верить слухам, ныне связывает вас в жизни и в смерти?
Скользкий вопрос. Конова тысячу раз представлял себе воссоединение с эльфами своей родины, но мечты ни разу не заходили дальше первой встречи. Да, конечно, он надеялся. Надеялся, что эльфы примут его как давно потерянного брата, принесут клятву верности и вместе с ним отправятся в бой, дабы свергнуть Темную Владычицу и навеки избавиться от наведенной Ею порчи. Но захотят ли они это сделать? Криттон стремился убить его всю дорогу до Луугут-Йора, а ведь его оставили в сравнительно цивилизованной Эльфии. Как же поведут себя эльфы, изгнанные в пустыню лишь за то, что поверили ему и пошли за ним? Как они встретят Конову: как спасителя или как виновника их страданий? Ведь это он, Конова, будучи их командиром, хладнокровно убил вице-короля Эльфии, заподозрив того в сношениях с Темной Владычицей. Его опрометчивый поступок никак не доказал вину вице-короля, зато навлек на всех эльфов подозрение в неблагонадежности и погубил самого Конову, а следом и всех его подчиненных.
– Как-нибудь разберемся! – ответил он с уверенностью, которой отнюдь не испытывал.
– Надеюсь, надеюсь. Но должен вас предупредить, майор, в пустыне люди очень меняются, и эльфы тоже. Я бы на вашем месте не питал излишнего оптимизма.
Пока Конова раздумывал над этим, подъехал на своем верблюде вице-король Альстонфар. Его круглая туша уютно покоилась в седле.
