— А здесь, сударь, лыжные ботинки. Но не обессудьте, обувь в единственном экземпляре, другого размера у меня, к величайшему сожалению, нет. Даже не знаю, подойдет ли.
Снежана и Костик понимающе переглянулись. Они уже догадались: конечно, это был Славкин размер. По-другому и быть не могло.
И вдруг толпа, словно по команде, замолкает. Безмолвие окутывает всю улицу, весь город, а может, и целый мир. Останавливаются машины, замедляют шаг спешащие люди и, придерживая шапки, запрокидывают головы. Так и стоят, боясь спугнуть первый снег.
А на людей тихо, с каким-то ровным, умиротворяющим шорохом начинают падать первые снежинки. Крупные и пушистые. Как нарисованные. В наступившей тишине медленно и плавно опускаются они на поднятые к небу лица.
Послесловие
Вот и все, что я могу вам рассказать про Славку Саночкина.
Честно говоря, я давненько не видел его. Город-то у нас большой, в нем много разных мальчишек и девчонок, судьба редко дарит нам случайные встречи, да и дел у меня, откровенно говоря, в последнее время было невпроворот. Насколько я знаю, и сам Славка занят с утра до позднего вечера. Поговаривают, что в скором будущем мы все услышим о нем. Говорят: Славка наша спортивная надежда. Ну что ж. Я буду за него очень-очень рад. Если он станет чемпионом, значит, он добьется этого своим упорным трудом. И тогда все его фантазии окажутся реальностью, а я всегда знал: он вовсе не пустой придумщик, как многие считали, он мечтатель. И конечно же я буду гордиться, что знавал будущего чемпиона. Непременно. А если уж начистоту — даже если он и не станет знаменитым спортсменом, я все равно буду гордиться знакомством с ним. Только не хочется, чтобы он зазнался. А то ведь и такое бывает.
Загадочный Инкогнито, говорят, так и не расстается со своим большущим зонтом. Ни зимой, ни летом. Правда, буквально на днях кто-то рассказывал, что теперь он появляется исключительно без зонтика. Болтают, что сейчас он расхаживает в белой панамке, и она, кстати, вроде бы тоже каких-то великанских размеров. Безоговорочно этому верить нельзя, тут сколько детей, столько и мнений, у всех он какой-то разный, а мне он тоже почему-то не попадался с тех самых пор. А может, и попадался, только я в своей каждодневной спешке не узнал его, это с нами, взрослыми, часто случается, к сожалению.
Ну что еще? Ах да! Снежана и Костик меня не разочаровали. Они подружились. Их теперь частенько можно застукать в каком-нибудь кинозале. Они обычно устраиваются в самом последнем ряду, наверняка вы их видели, если в кино бываете. И, к слову, правильно, что они не садятся в первые ряды, они же высокие, а кроме того, всем хорошо известно, что кино и телевизор надо смотреть издалека. Чтоб глаза не испортить. А вот ежели они собираются на выходные за город, а тем более на лыжах или коньках покататься, так они без Славки даже не представляют себе отдыха. Правда, Снежана со Славкой не миндальничает, если ему вдруг вздумается на дерево забраться или куда повыше, она его и отругать может. Костик-то немного потакает его «художествам», за что, кстати говоря, иногда и сам имеет строгий выговор от Снежаны. Так что всякое случается.
Бабушка по-прежнему работает в Академии наук, а Эдуард Ильич уже не просто профессор, он теперь академик — это еще главнее. Ему пришлось немало повозиться со своей диссертацией, помните, Гогов с Магогиным, когда искали свою вредную дискету, все перевернули вверх дном в его сейфе. Ну ничего, бабушка помогла Эдуарду Ильичу навести порядок в его умных бумагах, теперь он всем говорит, что настоящий академик не он, а бабушка.
Не хочется вспоминать про зловредного Любима Сысоевича, но придется и его упомянуть — следы его, к нашему удовольствию, бесследно затерялись. Возможно, он так и работает в сфере торговли, но скорее всего — уехал в другой город, у нас его в порядочный магазин никогда не примут. Точно так же, как Сергеича. Этот супермен, как живописно описала Танечка, лил крокодиловы слезы, когда Игорь Николаевич заставил того сдать форму и рацию. Выгнал с треском. А зачем, спрашивается, нужны такие охранники, которые замешаны в темных делишках?
А недавно мне в нескольких словах нарисовали такую картинку: два каких-то нелепых типа, один из которых — длинный, как палка, и в темных очках, а другой круглый, как мячик (последний все время жевал), садились на самолет, следующий рейсом на Северный полюс. Там открыли новую метеостанцию, и мало нашлось желающих поработать в таком безлюдном и холодном месте, но некоторым пришлось отправиться туда против воли, им ничего другого не предлагали. Так вот эта парочка чуть не плакала в аэропорту — им, видите ли, не нравится закаляться, не любят они, понимаете ли, снег и солнце, а там, на Крайнем Севере, как мы знаем из школьной программы, снег круглый год не тает, а солнце по шесть месяцев не заходит за горизонт. Вот и я думаю, если это были Гогов с Магогиным, там им наконец-то пригодятся утепленные резиновые штаны от Любима Сысоевича. Ничего, пускай закаляются, снег и солнце таким оболтусам только на пользу.
Ну вот, пожалуй, и все. И хотя — так уж сложилось — давно на моем пути не встречались ни милая моему сердцу Эля, ни озорник-верхолаз Мишка, ни, как я уже сказал, Славка Саночкин, однако думаю я о них часто, особенно когда скроется солнце и затянется небо серыми тучами, а такое в нашем пасмурном городе случается регулярно.
И если вдруг зарядит нескончаемый грустный дождь, я выхожу на Центральную улицу, открываю зонтик и, бредя по лужам, вспоминаю одного маленького мальчика, который, если честно, ничем не отличается от тысяч таких же, как он, но в те минуты, когда я думаю о нем, мне почему-то становится теплее и кажется — солнце возвращается. Честное слово.
