– По вашим манерам я предполагаю, что вы чрезвычайнокомпетентная и знающая свое дело женщина, не так ли, мисс Хамлин?
– Пытаюсь быть.
– И, изображая горничную, вы сознательно приложили всеусилия, чтобы вести себя как настоящая горничная при подобных обстоятельствах?
– Мистер Мейсон, я интересуюсь театром. Я изучала актерскоемастерство. Я считаю, что у меня есть данные, чтобы стать хорошей актрисой. Ястараюсь компетентно делать все, за что берусь. Я понимаю, что для того, чтобыизобразить кого-то и успешно сыграть эту роль, следует представить, что ты иесть этот человек.
– И вы представили себя горничной?
– Да, сэр.
– И делали все, как делала бы горничная?
– Да, сэр.
– А горничная не стала бы слишком интересоваться лицом,выходящим из комнаты и направляющимся по коридору к лифту, не так ли?
– Только раз взглянула бы, и все.
– И вы, прекрасно играя роль горничной, только раз взглянулина ту женщину.
– Да, сэр.
– Почему вы отправились в конец коридора к пожарнойлестнице?
– Я думаю, это очевидно, мистер Мейсон. Я не хотела, чтобывыходящее из комнаты лицо слишком хорошо меня разглядело. Поэтому я отправиласьв дальний конец коридора. Я знала, что, выйдя из номера, независимо от того,куда она направится – к лифту или к лестнице, – ей все равно придется идти покоридору. Так она не столкнулась бы со мной лицом к лицу.
– Другими словами, она повернулась к вам спиной?
– Да, но после того, как я взглянула на ее лицо, когда онавыходила из номера.
– Как далеко находилась дверь номера от того места, где выстояли в конце коридора?
– Не знаю. Возможно, в двадцати или тридцати футах.
– Как освещался коридор?
– Довольно тусклыми лампами, но я ее хорошо видела, мистерМейсон. Я намеревалась ее рассмотреть, и я ее рассмотрела.
– Вы только взглянули на нее, как сделала бы горничная,выполняющая свою работу?
– Я… я хорошо ее видела.
– Несколько минут назад вы заявили, что только раз взглянулина нее.
– Для меня достаточно раз взглянуть на человека. И я егохорошо рассмотрю.
– Понятно. Но этого оказалось недостаточно, чтобы бытьабсолютно уверенной в ее идентификации, когда вы первый раз увидели фотографию?
– Человек обычно колеблется перед тем, как с абсолютнойуверенностью идентифицировать фотографию.
– Это все, – сказал Мейсон.
– А теперь я приглашаю своего главного свидетеля, – объявилГамильтон Бергер. – Мистер Перри Мейсон, займите, пожалуйста, место для дачипоказаний.
Мейсон без колебаний прошел вперед, поднял правую руку,принял присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей.
– Это, конечно, крайне необычное положение вещей, – заметилсудья Леннокс.
– Я пытался избежать подобной ситуации, – возразил ГамильтонБергер. – Всеми доступными мне средствами.
– Просить адвоката защиты давать показания, которые приведутк вынесению обвинительного приговора его клиентам, – ненормально, – с сомнениемв голосе произнес судья Леннокс.
– Поэтому считается неэтичным выступление адвоката в двойнойроли, – сказал Бергер. – Я пытался избавить мистера Мейсона от такогонеприятного положения.
– Он совершенно необходим вам как свидетель? – уточнил судьяЛеннокс.
– Абсолютно, ваша честь. Рассмотрев доказательства, ужепредставленные по этому делу, высокий суд должен понять, что мне необходимодоказать, кто были люди, участвовавшие в разговоре, имевшем место в том номере.
– Но сам разговор пока не был представлен.
– Я закладываю основу именно для этого, ваша честь.
– Ситуация, конечно, облегчилась бы, – заметил судьяЛеннокс, – если бы обвиняемых представлял другой адвокат, сотрудничающий смистером Мейсоном, по крайней мере, на этой стадии процесса.
– Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, вашачесть, – возразил Мейсон. – Здесь уже было произнесено достаточно речей обэтике. Я хотел бы процитировать решение из сто восемьдесят седьмого Сборникасудебных решений штата Калифорния, дело шестьсот девяносто пять, котороегласит: «Мы пришли к мнению, что слишком много значения уделяется и слишкоммного раздражения вызывает тот факт, что большую часть доказательств в пользуистца представил один из адвокатов, выступающий в качестве свидетеля послушаемому делу. Что касается суда, мы считаем, что подобные показания должныбыть приняты и рассматриваться, как показания любых других свидетелей, несмотряна заинтересованность адвоката в конечном результате. Пристойность иправильность выступления адвоката в двойной роли является вопросом этики, что восновном определяется совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобнуюпрактику, бывают случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не можетоправданно и честно отстраниться от своих обязанностей защищать клиента ивыполнения долга гражданина, выступая как свидетель».
Произнесенная Мейсоном цитата оказала большое впечатление насудью Леннокса.
– Прекрасно, мистер Мейсон, – сказал он. – Ваша позицияюридически обоснована. Фактически время от времени вы оказываетесь в такомположении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые в концеконцов оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает, что вы всостоянии позаботиться как о ваших собственных интересах, так и об интересахклиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в историю.
– Мистер Мейсон, – обратился к адвокату защиты ГамильтонБергер, – находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы «Кеймонт»ранним утром третьего числа текущего месяца?
– Да, находился.
– Один?
– Нет.
– С вами была молодая женщина?
– Часть времени, что я провел в том номере.
– Она вошла в комнату после того, как вы там оказались?
– Да, сэр.
– Вы отправились в гостиницу из дома?
– Да, сэр.
– В этот номер?
– Да, сэр.
– Вы вошли в номер?
– Да, сэр.
– И вскоре после вас появилась та женщина?
– Да, сэр.
– Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одногоиз обвиняемых по этому делу, не так ли?
