class="p1">Генрих подал мастеру нож и тот приступил к расчистке копыта. Он срезал рыхлую часть роговой ткани, закруглил углы, срезал загрубевшую ткань со стрелки. Закончив, отпустил ногу кобылы, чтобы она стала на обновленное копыто. Кобыла опустила голову вниз и смотрела, сделанное ей явно понравилось.
Потом Пабло присел, стал смотреть тоже, и комментировать результат:
— Нужно смотреть, не заваливается ли копыто набок, — пояснил он свои действия Генриху. Потом опять поднял ногу на ту же подставку и немного подправил, работая своим специальным ножом. Генрих принес из кузницы красную от нагрева в горне подкову, а Пабло принял у него клещи и примерил ее к очищенному копыту так, что дым пошел во все стороны. Несколько раз он передавал подкову Генриху, а тот подправлял изгиб подковы на наковальне. Потом быстро остудили подкову, и Пабло ловко загнал в копыто принесенные новые ухнали.
Загнав последний, кузнец достал другую подставку в виде невысокого чурбака, и помог кобыле поставить копыто на него. Загнул вылезшие сбоку ухнали, поработал напильником, после чего отпустил.
Посмотрел, наклоняя голову и поворачиваясь и так, и этак, и остался доволен. Одно копыто готово.
Следующие три копыта обрабатывал Генрих, а Пабло стоял рядом, подсказывал и подавал, что нужно. Когда все четыре копыта были обработаны, Патрик отвязал кобылу и повел ее шагом, а Пабло с Генрихом смотрели на ноги — не заваливаются ли бабки при ходьбе. Решив, что все в порядке, они разрешили Патрику увести лошадь на луг. Больше работы пока не было — всех остальных лошадей из каравана с утра забрали мужчины. Но осмотра и ремонта требовали подковы всех лошадей путешественников. Даже те прекрасные экземпляры, что что стали военной добычей в боях с индейцами, требовали осмотра копыт и их расчистки. Так что впереди будет много работы.
— Благодарю, Пабло! — Айвен был очарован ловкой работой местного кузнеца.
— Благодарность… Ее в стакан не нальешь, парень! — хитро улыбаясь, ответил тот. — Но, это я так сказал, — не корысти ради, а для красного словца. Вчера вечером знатно посидели! А, пива за ужином братья поднесут!
«Итак! Что мы имеем на сегодня?» — размышлял за обедом парень, что ему принесли женщины на пост охраны, который он устроил в таком месте, чтобы охватить взглядом и лагерь, и пасущихся животных рядом. Вместе с ним работал ложкой молодой Грэгор Циммерманн. Парни сменялись каждые два часа, а Айвен в охране весь день, так как сменить его некому.
На посту было время, чтобы размышлять:
«Если смотреть на карту, то действительно, места вокруг миссии больше всего удовлетворяли тем требованиям и ожиданиям, что не так давно высказали колонисты на общем собрании. Первый плюс в том, что рядом расположены все основные пуэбло: Сан-Хосе, Сан Франциско. И все они на этой стороне залива, что важно. Также форт Монтерей рядом. Для торговли хорошо. Океан рядом. В бухте Санта-Круз можно выгружать груз с кораблей. Пока нет причала, но все будет со временем…»
«Что еще? Здесь мы можем строить дома, не смешиваясь с местными», — пришла другая мысль. — «Дай бог, чтобы в этом месте наше путешествие закончилось». — Что-то парню подсказывало, что так и будет. В этом месте лучше всего сходились все желания колонистов.
Он устроился поудобнее среди группы высоких сосен и стал наблюдать за жизнью лагеря. Занимались хозяйством женщины, резвились на поляне мальчишки с двумя дубинками, демонстрируя по очереди удары. Смотрел, как рядом с очагом работала иглой Ханна в окружении взрослых девиц, поглядывая искоса в его сторону.
«…Времени — пятый час, а мужчины до сих пор не вернулись».
«…Надо просмотреть уши Лиса, утром он тряс головой, нет ли там прицепившегося паразита».
Ожидание закончилось, как всегда, неожиданно.
С правого берега реки Сан-Лоренцо и со стороны океана появились всадники, мелькая между деревьев. Они шли по проторенной тропе, огибающей непроходимые заросли кустарника. Когда до миссии осталось ярдов сто, вперед вырвались Дэвид на своей серой кобыле, и как ни странно, Джеро на лошади гнедой масти, добытой у индейцев.
У японца не было постоянной лошади, он использовал ту, которую запряжет и подаст ему Патрик или Корнелиус.
— Ты представляешь, Айвен! — весело заявил японец, спрыгнув с седла, — один разряженный мексиканец на этом берегу реки нагло стал справлять малую нужду на куст прямо у края дороги на нашем пути, когда мы двинулись сюда от бухты!
— Надеюсь, он цел?
— Живой! Только пришлось немного помять его, в целях воспитания. Слова не действовали.
Тут начали подъезжать остальные мужчины, уставшие и запыленные. Патрик, Корнелиус, Том, и сыновья ирландцев кинулись принимать лошадей и отводить на поляну. По лицам мужей можно легко прочитать, что они вернулись довольными. Отец настоятель проехал на своей смирной кобыле гнедой масти дальше, прямо на территорию миссии. Только сказал Сэтору, что можно умываться к чаше небольшого фонтана, устроенного еще испанцами во внутреннем дворике миссии. Воду там каждый день меняют. Мужчины потянулись в миссию, затем разошлись по фургонам — переодеваться в чистое, и через полчаса все оказались в центре лагеря. У очага, возле которого суетились женщины.
Ужин еще был над огнем, но ждать осталось недолго. Из прибывших кто сидел, а кто лежал на спине на войлочных подстилках.
После их возвращения Айвен на минуту включил свое внутреннее восприятие. Все спокойно, явных чужаков нет. Очнувшись, решил немного переместиться поближе, чтобы слышать разговор и одновременно видеть стадо на лугу за фургонами.
Вернувшиеся с осмотра мужчины отдыхали и приходили в себя от новых впечатлений. Женщины терпеливо ждали, не тревожа их расспросами, хотя очень хотелось.
Но градус их нетерпения медленно возрастал. Первыми начали задавать вопросы дети:
— Мы уже сгораем от нетерпения, папа! — заявила одиннадцатилетняя Магда, дочь оружейника. — А вы все молчите!
— Да! Скажите нам! — поддержала свою подружку одиннадцатилетняя Айне.
— Скажи им, Питер! — мистер Август медленно поднялся со своей подстилки и снял широкий пояс, избавившись от тяжести револьвера в поясной кобуре, и ножа. Положил это рядом с собой и снова лег на спину.
— Сегодня какое число? — спросил Питер Штерн, обращаясь к Магде.
— Тринадцатое, вторник…, сэр! — бойко ответила за свою подругу Айне.
— Вот и запомните этот день, леди! Тринадцатое сентября! День, когда закончился наш поход в Калифорнию!
— Держись, Калифорния, мы пришли! — весело крикнул Джеро, не поднимая головы с о своей войлочной подстилки, где он лежал на спине и отдыхал от верховой езды, которую не любил.
— Тринадцатое число оказалось счастливым! — с удивлением добавил кто-то из группы молодежи.
Тут надо бы радоваться, но все молчали.
«Видимо не отошли от ступора, получив
