школа, необходимая для строительства железнодорожных линий, мостов, гаваней и дорог. Академия была единственной инженерной школой в стране до основания Политехнического института в 1824 году. Так что я рад, что ты выбрал ее, сын мой, а не поехал учиться в Европу. Ведь Уильям, мой коллега, сделал тебе предложение очень широко…
— Об Академии, святой отец, я получил сведения еще в школе в Джефферсон-Сити…
— Вот и хорошо. А после учебы ты обязательно вернешься. Уильям мне обещал…
Вечером, когда его сменили Алоис Вольф с сыном, Айвен поужинал в компании с Морриган и сестрами. Оба наставника отправились в ночное дежурство составив еще две пары дозорных вместе с Ирвином и Имхером, старшими сыновьями из ирландских семей. После ужина они вчетвером отправились на вечерние посиделки к соснам на холме. Там юноша услышал много хороших слов как от взрослых, так и от детей. Лис, его верный пес, не отходил от парня ни на шаг, словно чувствовал скорое расставание.
Потом Айвен сел ближе к разведенному костру, слушал, что говорят ему взрослые и пытался расслабиться и ни о чем не думать.
— Просто делай, что должно, а Господь сам направит тебя! — вещал с одной стороны умудренный жизненным опытом Йохан Циммерманн.
— А что должно?
— Избегать излишеств. Беречься от холода, от сырости, особенно ноги. Кушать и пить умеренно. В меру есть рыбы и мяса, больше хлеба и овощей…
— И стараться избегать тех, с кем лучше не видеться! — добавила Амалия, его жена. Говорят, сам Папа руководствуется этими правилами…
И еще в отношении к болезни, — счел нужным добавить Пауль Крюгер, прекрасный доктор. — Не нужно страшиться ее, но следует соблюдать основные правила предосторожности…
— Самое главное в жизни — соблюдать баланс! — серьезным голосом произнесла Урсула Браун, женщина строгих правил.
— Какой баланс?
— Любой! — убежденно ответила она.
Айвен сидел и слушал, наслаждался общением с людьми, с которыми успел сродниться в походе на Запад. Этот переход превратил вчерашних мирных жителей в единую семью, в вооруженный народ.
Много хороших слов услышал в свой адрес отец Уильям. Разомлел, очень растрогался и обещал побывать у них снова. Сказал, что в Калифорнии в будущем у него будет много дел. К концу похода юноша узнал падре с другой, незнакомой перед отъездом стороны. Падре поразил его силой и сутью более древней и властной, родом откуда-то из глубины веков, и еще огромными знаниями.
Заранее решили, что с обществом Айвен прощается этим вечером, а завтра провожать его на берег пойдут только оба наставника, Морриган с Норой и Дариной, и отец Салливан.
* * *
Занимающийся за спиной на востоке рассвет постепенно окрасил редкие перистые облака на горизонте, океан и синее небо, предвещая очередной ясный день сентября. Немного посмотрев на открывающийся вид, Айвен и Дарина, заметно подросшая за время похода, в котором ей исполнилось одиннадцать, теперь смотрели с обрывистого берега вдаль, в то место бухты, где стояло на якоре двухмачтовое парусное судно. Рядом с хозяином сидел и смотрел на океан его рыжий пес.
— Пора собираться, сестренка!
Пропустив Дарину и пса вперед, Айвен тронулся вслед за ними, немного отставая. На кухне их встретили суетой Морриган и Нора, а оба наставника и падре в походной одежде сидели молча за столом, в ожидании. Как только юноша вошел, женщины как по команде прекратили бегать и сели за стол. Отец Уильям прочел молитву. Желания есть не было, но юноша съел немного холодного мяса, заставляя себя. Вещи его и падре были готовы с вечера. После чая немного посидели для порядка, сказали друг другу последние слова перед дорогой, и через пять минут двинулись по тропинке к морю. До назначенного времени оставалось немного.
От судна отделилась узкая шлюпка и понеслась к берегу, мелькая тремя парами весел. Для ее встречи спустились на песчаный пляж рядом с устьем реки. Со шлюпки их заметили и направились к этому месту. Когда до берега оставалось ярдов триста, можно было хорошо различить шесть матросов в светлых простых робах и седьмого, сидевшего на руле и задававшего ритм. Айвен отметил, что они не в военной форме синих цветов, а в робах, больше подходящих морякам торгового судна.
— Они не в форме, — пояснил отец Уильям. — Ничто не должно показывать на их принадлежность в военным морякам.
Когда шлюпка ткнулась в песок, старший в команде, высокий и жилистый, с коротко подстриженными волосами соломенного цвета быстро переговорил с отцом Уильямом, потом велел прощаться и садиться. Айвен пожал руки наставникам с легким поклоном, а они выглядели суровыми и торжественными. Потом тепло попрощался с Морриган и сестрами, потрепал холку немного недоумевающего пса, выслушал теплые слова пастора, и вместе с дорожной сумкой быстро пробрался на нос. Вслед за ним то же проделал и падре. Когда отец Уильям уселся, японцы дружно толкнули шлюпку от берега, зайдя при этом немного в воду и замочив свои кимоно по колено. Одевали его только по торжественным случаям, и сегодня был именно такой.
Когда шлюпка полетела по поверхности бухты назад, к кораблю, Айвен сидел и смотрел, как слабый океанский бриз развевает рыжие волосы Морриган и двух девчонок, обнявших мать с двух сторон. На японцев, которые стали по краям от женщин и махали вслед.
На миг вспомнил огромные бирюзовые глаза и рыжие волосы Дженни и подумал, что все в этом мире прекрасно и впереди его ждет только новое, светлое и радостное. И что он обязательно вернется сюда.
«Жди, Калифорния! Я обязательно вернусь, и мы еще повоюем за светлое будущее этого прекрасного края.»
КОНЕЦ КНИГИ
